Леди-капюшон (СИ) - Анна Вальман

— Надолго.

— Придется сдать анализ крови на чистоту. — Коренастый протянул руку ладонью вверх.

— Что прямо здесь? — Диана огляделась, смутившись.

— А ты что, боишься микробов? Давай руку. — Девушка неловко протянула вперед безымянный палец, как часто делала в больницах, наблюдая за маленьким лезвием скарификатора. И резко наклонившись вперед, амбал прижал ее запястье к столу, не дав вырваться. Неизвестно откуда появился шприц, и иглу загнали ей под кожу в основание большого пальца на сантиметр. Когда поршень потянули вверх, трепыхавшаяся девушка вскрикнула, и попыталась вырваться, всадив когти в плечо верзилы. Но амбал только кивнул поверх ее головы бармену, и никто не двинулся с места.

Когда тиски на девичьем запястье ослабли, и девушка прижала проткнутую руку к себе, на коже осталось только маленькое пятно.

— Не надо так волноваться. Морис, отнеси. — Невысокий мужчина отдал громиле запаянный пакет, и благодушно повернулся к Диане. — У нашего знакомого в доках есть аппарат с микроскопом. Если твоя кровь чиста, получишь код от ящика с кровью. Раз в два дня можешь брать один пакет, и оставлять три сотни у парнишки Тима на столе. — Успокаивая ее ответил мужчина, когда они остались одни.

— А если нет? — Поинтересовалась Диана, не уверенная в том, хочет ли она знать ответ на свой вопрос.

— Если нет, то Морис вышвырнет тебя из города. Здесь не рады инфирматам и прочим отбросам зараженного мира. Это чистый городок, понимаешь? И правила устанавливаю не я, но я им следую, потому что это гарантирует порядок, а порядок это хорошо для бизнеса.

— Я не заражена…, я думаю. — Посматривая по сторонам, промямлила Диана. Мужик за стойкой испарился, как и бармен, и от этого Диане стало совсем уж неуютно.

— Так. Работать еще хочешь? За кровь же надо платить. И потом девочки вроде тебя хотят туфли, цацки, духи эти с названиями из мужских имен. Я бы нашел тебе хорошего клиента. — Собеседник наклонился и, положив локти на стол, заглянул через край, рассматривая ее фигуру. — И у дороги не придется стоять.

— Такая работа меня не интересует. Может быть кому-то нужна официантка? — Догадавшись о чем он, перебила Диана.

— Дорогая, ты теперь живешь только ночью. А ночью здесь работает только мой бар и заправка на той стороне дороги, где сидит Тим и то, только потому что его миленькое личико и длинный язык приносят кэша чуть больше, чем просто заправка. Подумай ещё над моим предложением.

— А транспортная компания? Там же работают ночные братья?

— Братья, но не сестры. И, если тебе не нравится у дяди Семена, — он указал большим пальцем себе в грудь, изменившись в лице, — то туда советую, вообще, не соваться. У Сида специфические условия работы.

— А долго ждать? Ну… кровь.

— Минут пять-десять. Если передумаешь насчет заработка, найдешь меня здесь. Может хочешь чего-нибудь выпить? За счет заведения. — Располагающе улыбнулся Семён, наблюдая за ее реакцией.

— Спасибо нет. — Успокаивая трясущиеся руки, Диана открыла бутылку, которую все еще сжимала в руке, и сделала большой глоток. Жидкость будто впиталась в горло не достигнув желудка, но жажда отступила. От наслаждения она даже закрыла глаза, сделав еще пару глотков.

— Хорошо. — Семён с довольной мордой изучал девицу. — Только не вздумай охотиться на моих девочек. Этот город - территория Сида, и все здесь принадлежит ему. Здесь он, своего рода, мейстер: и судья, и палач. Правосудие ночью вершится быстро.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На лице у него заиграли мрачные тени, и Диана завернула горлышко бутылки крышкой, собираясь сказать, что лучше ей подождать на улице. В этот момент у Семёна в кармане прозвучала короткая трель текстового сообщения.

Мельком глянув на экран, он поднял глаза на девушку и произнес:

— 8547. Буду ждать твоего возвращения.

Диана пулей сорвалась с места, на ходу крикнув “спасибопрощайте” и, покинув бар, побежала через дорогу, чуть не сбив с ног какую-то девицу спешащую к бордовой двери, поправляя помаду в уголках губ.

Ночь становилась глубокой, и сквозь затянутое тучами небо не просачивался даже лунный свет, делая неосвещенные вывесками и светом шоссе заколулки зияющими черными дырами.

Парень в магазине не ждал ее возвращения так скоро, и поэтому чуть не подпрыгнул на кресле, когда она ураганом ворвалась внутрь и подлетела к холодильнику. Дрожащими от голода руками девушка набрала четырехзначный код, который мысленно повторяла всю дорогу до магазина, чтобы не забыть.

Под крышкой оказалось четыре одинаковых пакета из плотного полиэтилена с носиком. Холодный воздух с паром вырвался наружу, окутав ее тонкие пальцы. Рывком сорвав уголок, она присосалась к первому же пакету и почувствовала как безумие, накатывающее волнами на ее тонущее в зверином голоде сознание, отступает. Захлопнув крышку холодильника, она в считанные секунды осушила пакет, даже не поняв его вкуса. Руки перестали трястись, кожа на щеках заиграла румянцем, и в то же время под коленом она ощутила слабое покалывание.

Во рту с легким аллюминиевым жжением скопилась бордовая слюна. Диана не могла бы сказать, что напиток ей понравился, но она бы однозначно выпила еще.

Повернулась к ошеломленно стоящему за кассой парню, который со звоночком открыл кассу, Диана внезапно приоткрыла рот с багровой пенкой на нижней губе и прошептала:

— Блять…

Ноги сами пришли в движение. Стремглав бросившись на улицу, она бежала до дома, не останавливаясь. В голове у нее эхом звенело: “А деньги!” голосом паренька, выскочившего из-за прилавка. Стыд затопил ее до самых ушей, и она стремилась скорее спрятаться назад в свой ящик и никогда больше не выходить наружу.

На подоконнике приоткрытого окна сидела кошка, а в комнате ее ждал отец. С легкостью вскочив на подоконник, она обняла дремлющего возле ее кровати папу, и пробормотала:

— Пап. Это я.

Седых волос за неделю у него прибавилось, а глаза впали, роняя тень на щеки покрытые мелкой сеткой морщин. Она и не знала, что у него морщины такие глубокие. Отец обнял дочь, непривычно дотронувшись до холодной кожи, и положил ключ от комнаты на подушку.

— Как себя чувствуешь? — Спросил он сквозь дрему, уже собираясь пойти в свою комнату, ни слова не говоря о том, что любимая дочь среди ночи убежала через окно, никого не предупредив. — Что-то болит?

— Нет. Я как будто я. И не я одновременно. — Задумавшись, ответила Диана.