Развод. Я устал от тебя (СИ) - Борзакова Надежда Марковна

- Алин, кому-то нужно работать и в государственных скорых…

- Кому-то нужно, но почему этот кто-то ты? Всю жизнь что ли собираешься пахать за копейки?

- Пока что собираюсь. А что буду делать потом время покажет, - я вскинула голову, - И мне нравится моя работа, пусть даже она низко оплачивается.

- О, - карие глаза сестры азартно вспыхнули, она хлопнула в ладоши, - вот такой настрой мне уже нравится. Вспоминай о нем каждый раз, как Филипп Мудилович захочет повыделываться и я буду за тебя спокойна.

Я не выдержала и улыбнулась. Алинка всю жизнь так делала, брала меня “на слабо”, как это сама называла, чтоб “разбудить боевого хомяка”.

- А на личном у тебя что? Ты о парнях в последнее время ни слова…

- Да, - сразу вспомнился Сорокин и я почувствовала как сердце начинает биться быстрее, а щеки краснеют, - особо нечего рассказывать. Мой график…

- И ты поэтому так покраснела, ага? - заинтересованно прищурилась девушка.

- Алин, мне как-то неудобно… Ты только рассталась, а тут я…

- Ты что думаешь, я тебе завидовать буду или что? - рассерженно выпалила девушка.

- Не думаю, но просто как-то… Да и, серьезно, нечего особо говорить. Один из моих пациентов меня на свидание позвал, цветы подарил. Но я отказалась. Вот и все.

- Почему отказалась? Он старый и страшный?

- Нет, - я качнула головой, - Наоборот. Молодой, красивый… Знаешь, у него такие глаза… Какие-то особенные. И смотреть он так умеет, ну, словно обжигает взглядом. У меня от этого мурашки по коже.

- Ну и в чем проблема тогда? Почему ты отказалась от свидания?

- Алин, - я неловко поерзала, - Он старше. На семь лет. И богатый бизнесмен, владелец ресторана. Знаешь сколько у него таких, как я?

Сестра задумчиво пожевала губы.

- Так а тебе никто и не предлагает дарить ему сердце, душу и тело. Погуляй, развлекись. Даже если потом ничего серьезного не выйдет - это классные эмоции и опыт.

- Алин, ты же знаешь, я не могу так. Для меня все и всегда очень серьезно.

- По правде сказать, для меня тоже, - она пожала плечами, - Жаль, у мужиков не так.

Она снова погрустнела, а я пожалела, что заговорила об этом. Только же хоть немного отвлекла сестру и вот, пожалуйста!

- Но в любом случае, если он тебе нравится, тебе никто не мешает попробовать…

- Я отшила его. Не думаю, что такой парень станет бегать за мной после отказа, но оно и к лучшему.

- На свете полно хороших парней. И среди них обязательно есть наши. Давай выпьем за это, - сестра подняла чашку с макиато и я с улыбкой стукнула об нее своей.

В уверенности в том, что Сорокин больше не появится, мне предстояло пребывать еще один день. Это была новая суточная смена. Насыщенная и сложная, но я справилась.

- А ты молодец, Лена. Быстро все схватываешь. Считай сессию сдала сегодня, - сказал мне Филипп Викторович на прощанье и я почувствовала, что сейчас расплавлюсь от радости.

Переоделась в обычную одежду, распустила длинную косу, расчесала волосы. Они у меня кудрявые от природы - настоящие бедствие. Зато после косы выглядят классно - целая копна аккуратных завитых локонов.

Вышла на улицу и не поверила своим глазам. Точь-в-точь, как тем утром несколько дней назад, возле черного внедорожника меня ждал с цветами Сорокин. Только теперь это были белые пионы.

Сердце-предатель стало стучать быстрее, а в животе словно бы бабочки проснулись, размножились и стали радостно порхать.

- Я соскучился, Леночка, - сказал, подходя ко мне. - Что смотришь? Или подумала, что все, слился?

- Я вообще о вас не думала, - ложь прозвучала очень жалко.

Мужчина протянул мне цветы. Когда забирала их, нарочно поймал мою руку и задержал в своей. Надо бы выдернуть, но этого не хотелось. Всегда бы ощущать тепло его сильных пальцев на коже.

- Вот, смотри, - полез в карман штанов и достал сложенный вчетверо листок А4, - это моя выписка. Я все, больше не пациент больницы, в которой ты работаешь. Так что никакого нарушения деловой этики. Завтрак?

Завтрак. Это даже не обед и не ужин. Что такого, если мы просто проведем вместе немного времени? Пообщаемся. Это ничего не значит и ни к чему не обязывает. Нечего каждую встречу считать свиданием и всегда класть в сумочку фату. Последнюю фразу я в книжке про отношения вычитала и она мне очень понравилась.

- Я буду приезжать сюда каждое утро, пока ты не согласишься, - проговорил тем временем Сорокин. - А еще лучше буду сидеть под дверями сутками без сна и отдыха.

- Вам нельзя не спать, Владимир. У вас сотрясение…

- Вот! Вот и я о том же. А мой любимый маленький доктор же не позволит, чтоб я нанес вред своему здоровью, верно?

Любимый? Он правда это сказал или мне послышалось?

- Только один завтрак. И все, больше ничего, - выпалила я.

- Мне достаточно и этого, - став боком он предложил мне взять себя под руку, - Пока.

Да, так и было. Ему стало достаточно одного завтрака, чтоб я влюбилась окончательно и бесповоротно. В то, как он смотрит, как говорит, как смешит меня до слез. Жаль, тогда я этого еще не знала. Не могла знать, что лучше бы мне тогда уйти. Лучше бы не идти с ним завтракать и в принципе не позволять приближаться к себе… Жаль…

- Только не говорите, что вы за рулем!

- Да нет, что ты! С водилой езжу. Я же не настолько отбитый. И на “ты”, пожалуйста, Леночка.

Имя мое он произнес медленно. словно бы катая буквы на языке, смакуя их. Поймал мою руку, сплел наши пальцы и по всему телу разлилась волна тепла.

Ощущение, что меня впервые взял за руку парень! Кошмар!

Галантно открыв мне дверь машины, Сорокин помог устроиться на заднем. Я поздоровалась с водителем, а он с улыбкой ответил на приветствие. Как ребенок в музее, я стала рассматривать салон. Дорогой, стильный, каждая деталь приборной панели отполирована до блеска, а сама она выглядит как в каком-то космическом корабле. И пахло в салоне вкусно. Кожей, хорошим парфюмом. Другой жизнью.

Но когда Вова сел рядом и снова взял меня за руку, я позабыла обо всем на свете. Исчез дорогой салон, исчез подтянутый водитель за рулем. Осталось только тепло сильных пальцев, нежно поглаживающих мою руку и огненный взгляд орехово-карих глаз, то и дело обжигающий мое лицо.

Глава 5

Наши дни

Такая любовь, как наша, не могла пройти. Не могла просто взять и закончиться в какой-то один ужасный день. Не могла… Это просто кошмарный сон. Вот сейчас я проснусь и пойму это. Еще Вове расскажу и мы вместе посмеемся над тем, какая дичь может мне присниться.

Но время шло, а я не просыпалась. Все так же стояла посреди кухни, как истукан, слепо смотрела в пространство, а по щекам снова и снова катились обжигающие слезы. И всхлипывала, и подвывала. Но звуки эти слышала словно бы со стороны. Словно бы это кто-то другой плакал и подвывал, а я просто это наблюдала. В голове эхом звучали слова мужа о том, что между нами все и чтобы я собирала свои вещи и уходила. Снова и снова звучали, вызывая желание заткнуть уши… Закричать, чтоб заглушить их…

Не знаю как, но я все же добралась до гардеробной. Там на автомате принялась собирать вещи. Как попало кидала их в чемоданы продолжая плакать. Растирала кулаком слезы по лицу и собирала вещи. В какой-то момент увидела в глубине одного из ящиков несколько книг. Это были книги по медицине. Память о моей учебе и о недолгой работе на “скорой”. Недолгой потому что Вове не нравились мои суточные дежурства и он хотел, чтоб его жена была дома. Занималась собой, отдыхала, готовила для него и всегда встречала вечером в хорошем настроении вместо того чтоб работать за копейки, уставая, как собака. Я какое-то время сомневалась, сопротивлялась, но… Но реалии работы разбили на мелкие осколки мои романтические представления о ней принеся взамен разочарование. Вдобавок я безумно любила Вову, хотела делать его счастливым и страшно боялась потерять. Да и мама поддерживала его в вопросе моей работы, настаивая на том, что я должна заниматься семьей, а не карьерой, как и положено настоящей женщине. Единственным человеком, который был против, стала моя сестра Алина. Мы с ней тогда сильно поругались. Она говорила, что медицина была моей мечтой с детства, я столько лет жизни отдала, чтоб выучиться, только начала работу, в перспективе могу перейти в частную медицину и там самореализоваться и классно зарабатывать, а теперь готова всем этим пожертвовать ради прихоти какого-то мужика и из-за бытности “влюбленной курицей в розовых очках, которая не понимает, что кроме волшебной любви к мужу должна быть и своя собственная, отдельная жизнь”. Я в ответ сказала, что она просто мне завидует, ведь кроме работы в ее жизни ничего нет, а ведь ей уже тридцать… Сестра же ответила, что придет момент, когда “этот богатый козел” мной наиграется и я останусь у разбитого корыта, без работы и денег и тогда вспомню ее слова…