Даша и Домовой - Наталья Витальевна Меркулова

и голос, и фонарь мне тоже не почудились. Ну, значит в доме я не одна, это радует, просто кто-то не хочет, чтобы я его видела. Не хочет показываться, и не надо. Мало ли что могло случиться, может у него страшный шрам через всё лицо как у Жоффрея де Пейрака, – начала фантазировать девушка, но тут же замолчала, и пошла к умывальнику, – а ну это всё нафиг, а то сейчас нафантазирую на свою голову.

Умывшись и наконец, переодевшись, Даша взялась за приготовление пищи. Наварила большую кастрюлю гречневой каши, чтобы не стоять целыми днями у плиты, позавтракала, и, взяв с полки пакет, предназначенный бабе Нине, отправилась в гости.

Баба Нина сидела во дворе на низенькой скамейке и доила ту самую козу Машку.

– Что припёрлась ни свет ни заря? – вместо приветствия сказала старушка скрипучим голосом, – это ты, что ли, мою козу обидела?

– Ээээ, – Даша задумалась, на какой вопрос отвечать сначала, но сообразив, что первый вопрос был чисто риторическим, ответила, – никто её не обижал, просто она нашу капусту жрала, вот я и прогнала её с огорода.

– А тебе что, капустки жалко для несчастной козочки? – взъелась баба Нина.

Девушка от такой наглости на какое-то мгновение даже потеряла дар речи, но потом насупилась и ответила:

– Вашей – нет, а своей жалко. Если хотите это несчастное создание капустой кормить, гоните её в свой огород, а не в наш. Бабуля не для этого поллета спину гнула. И вообще, я не ругаться к вам пришла, вот, – она протянула пакет конфет, – Аня вам передала.

– Сподобилась, значит, – усмехнулась старушка, забыв про начинающийся конфликт, – конфеток передала, значит. А сама когда изволит прибыть?

– Не знаю, – Даша пожала плечами, – она ничего не сказала.

– Постой, да когда же ты успела-то в магазин сбегать? – вдруг спохватилась баба Нина, – ты же вчера только к вечеру приехала.

– Да вот вчера вечером и сбегала.

– Батюшки, да как же ты это, – старушка всплеснула руками, – по ночи что ли по лесу шла. Да как же тебя лешак-то не утянул? Чего ты вообще, на ночь глядя-то попёрлась, какая такая нужда была?

– Дааа, – задумчиво протянула Даша, думая рассказывать или нет о хозяине, и о своём промахе, но решила, что за столько лет баба Нина все бабушкины секреты наизусть изучила, и решила рассказать, – я когда дома собиралась, точно помню, что всё в рюкзак складывала, а когда приехала оказалось, что в рюкзаке нет ни печенья, ни конфет. Да ещё и зубная щётка куда-то подевалась. А хозяина-то нужно задобрить. Думала, хоть лепёшек спеку, кинулась, а муки в доме ни крошечки нет. Выбора не было, вот и понеслась в магазин.

– Эээх, дурёха, – с укором сказала соседка, – а почему ко мне не пришла, почему у меня не попросила, неужто я бы ребёнку отказала в миске муки?

– Ой, да я об этом даже не подумала, – засмущалась Даша.

– Городские, что с вас взять, – махнула рукой баба Нина, – живетё в своих курятниках, друг дружку не знаете. Вот так что случись, щепотку соли не у кого попросить. Погодь, – её вдруг осенило, и выражение её лица стало озабоченным, – как так муки нет? Мы же недели три назад по мешку муки с твоей бабкой заказывали. Нам доставили прямо к крыльцу, должна быть мука у Дарьи, точно знаю.

– Я вчера два раза проверила, – девушка тяжело вздохнула, – глазам своим не поверила, у бабушки же всё всегда с запасом было. А тут вот такая засада.

– Это тебя хозяин на вшивость проверял, – заулыбалась старушка, – вот поверь мне, сейчас зайдёшь в кладовую, всё там будет. Но на будущее знай, если что случится, беги лучше ко мне, не шарохайся по лесу ночью. Там у нас леший совсем распоясался.

– Хорошо, – послушно кивнула Даша, – пойду кладовку проверю.

– Иди, иди. Проверь, – хохотнула старушка.

– Хорошая старушенция эта баба Нина, чего Анька дура бабушку не навещает, совсем же рядом. Вот умрёт она, потом локти будет кусать, что бросила её тут одну, – рассуждала девушка.

Даша сделала шаг назад и вдруг вспомнила про конфеты.

– Ой, подарочек же, – она протянула пакет соседке.

Баба Нина взяла его, тяжело вздохнула и тихо сказала:

– Дашенька, ты заходи ко мне в гости, хоть изредка. А то бабка твоя уехала, и даже словом не с кем перекинуться.

– Обязательно зайду, не сомневайтесь, – заверила девушка и пошла домой.

– Жалко стариков, они все такие одинокие. Вот и моя бабуля весь год сидит дома, и поговорить даже не с кем, – Даше очень стало грустно и тут же, среди ясного неба из ниоткуда появилась маленькая тучка, и пошел грибной дождь.

– Вот же зараза, – девушка, уже бог знает, в какой раз погрозила в небо кулаком и побежала домой.

А дома она решила проверить версию соседки и отправилась проверять мешки. Один из них оказался полон муки. Даша пыталась вспомнить, как она умудрилась его не заметить, вспоминала, сколько и в каком порядке стояли эти мешки вчера, но вспомнить ничего не смогла.

– Кулёма, – вдруг услышала она за спиной укор, резко обернулась и, поняв, что там никого нет, автоматически без всякой задней мысли ответила:

– Сам дурак.

И тут же ей прилетел подзатыльник. Девушка зашипела от боли и схватившись за больное место рукой, выбежала из кладовой.

Дома сидеть совсем не хотелось, к тому же там засел драчун – хозяин, а Даша на него обиделась, и видеть, общаться или даже просто находиться с ним в одном доме желания не было. Она вышла на улицу, обошла двор в поисках посильной ей работы, сходила в огород, побродила по грядкам, осмотрела их и поняла, что заняться ей сейчас нечем, бабушка заранее сделала все дела, наверное, знала, что Даша приедет одна. И тут она вспомнила свой сон и отправилась в сарай проверить велосипед. Открыв дверь, сразу увидела его – старый велик, из которого она давно уже выросла, ну, по крайней мере, так думала Даша до сегодняшнего дня. Он висел на стене напротив двери, закреплённый несколькими прочными коваными крюками, которые когда-то выковал на своей кузнице дед Матвей, живший раньше в Дормидонтовке, таких уже не найдешь в современном мире. Девушка с большим трудом сняла велосипед, проверила, не ссохлись ли шины, накачала колёса и с большим удовольствием прокатилась по двору. Она уже собралась было выехать на дорогу и прокатиться по деревне, заодно посмотрев, кто из местных жителей остался, а кто уехал к родным в город, навеки покинув эти места, как вдруг, как будто из воздуха у