Шаровая молния 2 - Александр Викторович Горохов

есть, а летать не на чем. И вообще по авиации, товарищ Сталин. Ошибочной была организационная структура звена из трёх самолётов. На параде это выглядит красиво, а в бою, на виражах, кто-то из ведомых обязательно отрывался от ведущего и подставлялся под огонь противника. Надо срочно переходить на звено-четвёрку из двух пар, чтобы к началу войны лётчики уже умели летать парами. Надо срочно перевооружать самолёты с пулемётов винтовочного калибра на крупнокалиберные или, ещё лучше, на авиационные пушки.

— Мы ещё поговорим об авиации, товарищ Воронцов. А ещё лучше — вы подготовите аналитическую записку о боевом опыте, полученном авиацией в ходе войны. Это будет очень ценный документ. Сейчас же меня интересует начальный период войны и роль в случившемся командующего Западным фронтом генерала Павлова.

— К сожалению, могу рассказать вам, товарищ Сталин, лишь то, о чём читал либо слышал. Сам я был призван только в 1942 году, почти через год после произошедшего. Его действия характеризуются как преступная халатность, приведшая к потере управления войсками и катастрофическому военному поражению. В частности — пренебрежение многочисленными свидетельствами о подготовке к нападению гитлеровцев и промедление в передаче приказа о переводе войск в состояние боевой готовности. В результате, к примеру, зенитная артиллерия военного округа накануне нападения оказалась без прицелов, а в Брестской крепости попала в окружение и погибла целая дивизия. Не говоря уже об окружении и гибели в Белостокском котле сразу двух армий, не сумевших отступить на восток.

— Отступить? А почему не сражаться?

— Из-за уничтожения или захвата складов у войск не хватало боеприпасов, топлива, оружия, снаряжения. И это — при прекрасно поставленном у противника взаимодействии авиаразведки с сухопутными войсками: стоило немецким лётчикам заметить с воздуха более или менее крупную группу наших войск, как на неё обрушивались и наземные силы противника, и авиация. Наша-то была очень сильно выбита буквально в первые дни войны.

— Из-за чего?

— Я уже упоминал про полное отсутствие маскировки на аэродромах, слабое зенитное прикрытие и отсутствие радиосвязи. К концу войны мы начали получать радиолокационные станции, с которыми получалось с земли наводить наши самолёты на цель, но в первые дни войны их ещё не было.

— Это не так, — вмешался Демьянов. — Станции РУС-1 и РУС-2 имеются, но их крайне мало, буквально единицы.

— Возможно. Но в войсках — я имею в виду обычные строевые авиаполки — о них тогда даже не слышали. Разрешите продолжить? — взглянул он на хозяина дачи. — Расположение наших аэродромов было прекрасно известно немцам: хорошо поработали в предвоенные дни их авиаразведчики, которых нашим лётчикам было запрещено сбивать, «чтобы не спровоцировать Германию на войну». Эх, если бы удалось рассредоточить наши самолёты накануне войны по запасным аэродромам!

Сталин что-то пометил у себя в альбоме.

— Вы продолжайте, товарищ Воронцов.

— Слабоватой оказалась и наша техника. И-16 вообще не тянул против Ме-109. Немцы хорошо знают главное достоинство «ишака» — великолепную горизонтальную манёвренность, поэтому, вплоть до появления самолётов Лавочкина Ла-5ФН и Ла-7, навязывали нашим лётчикам бои на вертикали, где они сильнее. Як-1… Хороший самолёт, почти дотягивал до «Мессера», но слабоват по вооружению. Миг-3 хорош на высоте, но из-за больших потерь «ишачков», Яков и Лаггов их посылали драться с немцами на малые и средние высоты, где они становились неуклюжими. ЛаГГ-3 считали отличной машиной по вооружению, но из-за массы ему не хватало мощности двигателя, чтобы воевать с «Мессершмитом» на равных.

— Простите, товарищ Воронцов, но я не знаю марок самолётов, которые вы упомянули.

— Это более поздние названия самолётов, которые сейчас запускаются в производство, — пояснил Николай и дал расшифровку в соответствии с действующими наименованиями. — Но в начале 1941 года эти обозначения уже были приняты, и Павел Валентинович мог не знать их прежних названий.

— И ещё мне неизвестно о том, чтобы Лавочкин единолично разрабатывал бы какой-либо самолёт. Как вы сказали? Ла-5ФН? А почему ФН?

— Насколько я помню, из-за того, что немцы взяли Таганрог, Лавочкина перевели то ли в Горький, то ли в Тбилиси, и он разработал самолёт на двигателе воздушного охлаждения АШ… Простите, сначала он будет называться М-82, а уж потом ему присвоят инициалы Швецова. Самолёт получит наименование Ла-5. Потом мотор форсируют, и к пятёрке добавится литера Ф, а уже в сорок третьем, после новой модификации с непосредственным впрыском топлива в цилиндры, самолёт получит и вторую букву в марке. Именно на самолётах Ла-5ФН и Ла-7 летал наш лучший ас, Трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб, сбивший шестьдесят три немецких самолёта.

— Трижды Герой?

— Да, и не единственный. На два самолёта отстал от него Александр Покрышкин. Но он одержал основную часть побед на американской «Аэрокобре». И воевал с первых дней войны, а не с сорок третьего, как Кожедуб.

— Вы говорите, двигатель М-82?

— Да, Швецов начнёт его инициативную разработку через год. Двойная звезда с мощностью 1650 лошадиных сил, которая используется... Будет использоваться до момента, пока я не попал под этот чёртов провод троллейбусной линии. Но уже в гражданской авиации, на самолётах местных линий Ил-14. Очень хороший и надёжный мотор! Даже при отказе одного самолёт способен долететь на оставшемся. Я нарисую и опишу.

И снова пометки в блокноте.

— Мы немного отвлеклись от причин потери большого числа самолётов в первые дни войны. Что ещё можно изменить, чтобы избежать их?

— О звене-четвёрке и полётах парой я уже сказал, — снова заволновался Павел. — Нужен ряд переделок двигателя М-62 для И-16, которые повысят его долговечность. На самолётах Ан-2 они летают… Будут летать без ремонта по тысяче часов. Некоторые из доработок можно сделать даже в полках. Этим удастся снизить число неисправных самолётов на момент начала войны. Срочно заменить на самолётах пулемёты винтовочного калибра крупнокалиберными. И начинать переход с 20-мм авиапушек на 23-мм. Сосредоточить Миг-3 в авиаполках ПВО крупных городов и предприятий. На фронте им делать нечего. Не использовать штурмовики и бомбардировщики без истребительного прикрытия, и задачей истребителей прикрытия должна стать защита штурмовиков и бомбардировщиков, а не личный счёт. Использовать многоуровневое построение истребителей в бою, чтобы перехватывать «мессеры» на их излюбленном приёме: удар сверху и немедленный уход на набор высоты.

Воронцов отвечал на вопросы Генерального секретаря сбивчиво, волнуясь, время от времени повторяясь, но Сталин терпел, лишь периодически подправляя ход рассказов попаданца в нужное ему русло.

Во время перерыва (и королям они бывают нужны), когда Павел