Страницы боли (ЛП) - Деннинг Трой

- Разумеется. Какой смертный осмелится послать дар самой властительнице Сигила?

Мадам Мок смерила Потерявшего Память Героя своим самым суровым взглядом. Трассонец горделиво ждал, пока она изучала его благородные черты, его богатую, окрашенную в алый цвет броню, серебряную рукоять его меча из звездного металла и отполированные ремни его кожаных сандалий. Когда её взор вновь устремился на его лицо, в нем читалась лишь подозрительность. Она отступила от стойки.

- Значит, ты – гонец.

- Едва ли. Гонец – это слуга. Я же – прославленный герой, любимец людей и избранник богов, как и подобает тому, кому Владыка Морей доверил нести свой дар.

Цвет начал возвращаться на лицо мадам Мок.

- Значит, силы Посейдона в тебе нет?

- Своих собственных мне более чем достаточно, - Потерявший Память Герой с презрением окинул взглядом кольцо копий, направленных ему в грудь. – Итак, если вы объясните мне, где находится дворец Госпожи, я отдам ей дар и наконец смогу убраться из этого переполненного народом города.

- А твой дар – что это? – перегнувшись через столешницу, мадам Мок взглянула на амфору. – Немного того прогорклого ананасового сока, что вы на Трассосе зовете вином?

- Подозреваю, что нет, - Посейдон поведал Потерявшему Память Герою лишь то, что в амфоре находится сокровище, которого Госпожа Боли лишилась перед тем, как основать Сигил. – Однако Уничтожитель Земель заставил меня поклясться, что я не буду пытаться вытащить пробку, и я понятия не имею, что там внутри. Впрочем, я в любом случае не стал бы проявлять излишнее любопытство. То, что происходит между Посейдоном и Госпожой Боли – не мое дело, да и не ваше тоже.

Мадам Мок нахмурилась, и её лицо побагровело.

- В этом зале я решаю, что является моим делом, а что – нет!

- Тогда сами и вытаскивайте эту пробку, - Потерявший Память Герой указал на амфору. – Если её содержимое и впрямь находится в компетенции Зала Информации, Госпожа, разумеется, не рассердится, если вы откроете предназначенный ей дар.

Он ожидал, что стражники, позабавленные его небольшой провокацией, фыркнут от смеха, но этого не произошло. Несколько мгновений мадам Мок, прищурившись, продолжала сверлить его взглядом, а затем по её губам промелькнула тень улыбки.

Она пожала плечами.

- Как пожелаешь. Мне нет дела до содержимого амфоры, трассонец. Я просто пытаюсь тебе помочь.

- Уверен, вы поведаете мне, как.

Мадам Мок кивнула, с удивительным смирением принимая его сарказм.

- Скажи, что именно тебе известно о Госпоже Боли?

- Я знаю лишь то, что мне рассказал Владыка Морей, - признал Потерявший Память Герой. – Она – прекрасная правительница Сигила, одинокая, отстраненная и очень печальная.

- Это все, конечно, правда, но вдобавок ко всему ее довольно легко вывести из себя. Если твой дар ей придется не по душе, она тебя убьет.

- Благодарю за предупреждение, мадам Мок. – Потерявший Память Герой действительно поверил её словам. Судя по тому, что представлял из себя этот город, владычица его и впрямь отличалась бездушием и жестокостью. Но он все равно собирался сделать все возможное для того, чтобы исполнить своё поручение, ведь после того, как Госпожа Боли получит этот дар, Посейдон обещал вернуть ему память. – Мы, прославленные герои, готовы к подобным рискам, поэтому я буду благодарен, если вы все же укажете мне путь ко дворцу повелительницы Сигила.

Мадам Мок одарила его ехидной улыбкой.

- Разумеется. Буду рада, когда ты наконец уберешься из моего зала. Надеюсь, в твоем кошельке найдется ещё пять золотых?

Хотя трассонец с удовольствием расстался бы со всеми своими деньгами, лишь бы узнать, где находится нужное ему место, Убийца Милосердия сделал шаг к стойке и направил копье в грудь мадам Мок.

- Эдикт Зала Ораторов гласит, что подкуп или требование подкупа наказываются…

Мадам Мок взмахом руки отвела копье в сторону.

- Заткни пасть! Я не взятку прошу, - она развернулась обратно к Потерявшему Память Герою. – Ну так есть или нет?

Открыв кошелек, трассонец достал оттуда пять желтых монет и потянулся к конторке. Отрицательно покачав головой, мадам Мок указала на Убийцу Милосердия с квадратным подбородком, упрекавшем её во взяточничестве.

- Отдай их Цвално.

Потерявший Память Герой передал деньги стражнику, который, скривившись, взял их, держа монеты на расстоянии вытянутой руки, словно горсть скорпионов.

- Что мне с ними делать?

- Ступай наружу и найми для Потерявшего Память Героя паланкин и восьмерых фонарщиков.

- Паланкин?

- Разумеется. Учитывая, что он собирается нанести визит самой Госпоже, ему потребуется соответствующий эскорт, - мадам Мок посмотрела на Потерявшего Память Героя, а затем перевела взгляд на его кошелек и усмехнулась. – Более того, уверена, что и для вас, Убийц Милосердия, у него по монете найдется. Почему бы вам всем не отправиться с ним и не убедиться в том, что он прибудет к Дому у Ворот с подобающим достоинством?

- Вы считаете, этого хватит? - Потерявший Память Герой опустил руку в кошель. – У меня осталось ещё немного золота. Возможно, вы тоже захотите пойти со мной?

Ухмыльнувшись, мадам Мок покачала головой.

- В этом нет нужды. Восьмерых Убийц Милосердия должно оказаться достаточно – даже для тебя, трассонец.

МРАЧНЫЙ ДОМ

Сколь убогое впечатление, должно быть, производит Улей на Потерявшего Память Героя, пока его элегантный паланкин, несомый над грязью и слякотью четырьмя клыкастыми белозубыми ограми, движется по Пути Шепота, в то время как справа от него шествуют четверо Убийц Милосердия, четверо – слева, четверо фонарщиков освещают им путь, а ещё четверо – замыкают процессию. Насколько омерзительными, должно быть, кажутся ему мрачные головорезы, которые, прикидывая, стоит ли содержимое его кошелька риска связываться с обнаженными клинками охранников, крадутся вдоль грязных кирпичных зданий, бросающих тень на его носилки. Какое отвращение, должно быть, вызывают у него гудящие черные мухи, что висят в воздухе, густом, словно во время ливня, питаясь вонью улиц, по колено заполненных нечистотами и падалью. Как, должно быть, жаль ему орды серокожих детей с голодными глазами, что охотятся на крыс, вооруженные лишь деревянными вилами.

Как же сильно трассонец проклинает злобу бездушного гнусного Сигила, пока его паланкин не оказывается в Мраморном районе с его высокими и черными от сажи кирпичными домами. И, когда наконец носильщики сворачивают на Путь Бедлама, который ведет ко дворцу Госпожи, как же широко он разевает рот, когда впервые видит размах его покрытого грязью великолепия.

Дом у Ворот не был похож ни на один из когда-либо виденных Потерявшим Память Героем дворцов. Судя по его величине, он мог бы служить жилищем даже самому Уничтожителю Земель, а форма его напоминала необъятный боевой венец, из каждого зубца которого тянулось по длинному блочному крылу. Стены его, серые, словно аргиллит, по высоте могли сравниться со скалами, а фасад здания украшали три ряда небольших квадратных окон. Наиболее сильное впечатление производила центральная надвратная башня, огромная и шлемоподобная. Её венчали шесть извилистых шипов, которые, изгибаясь, тянулись к центральному строению, вершина которого терялась в коричневом тумане Сигила. Сами ворота представляли собой невероятно огромную подъемную решетку. Прутья её толщиной не уступали арборейскоим кипарисам, а между ними вполне был способен пройти даже титан.

От входа во дворец до середины Пути Бедлама тянулась длинная серая полоса. Потерявший Память Герой был так подавлен размерами Дома у Ворот, что не сразу осознал, что она состоит из стоящих в огромной очереди людей с согбенными головами и опущенными плечами. Толпа практически полностью заполнила улицу, и местным жителям приходилось с трудом протискиваться вдоль стен зданий, чтобы перемещаться между своими домами. Осознав, что очередь состоит из тех, кто, как и он, хочет увидеть Госпожу Боли, трассонец застонал.