Уловка - Иден Финли

Кстати, странно, что мы до этого ни разу не встретились, хотя Стейси постоянно о тебе трещит.

— Ее брат и лучший друг – пара. Мне это нравится.

ГЛАВА 3

Мэддокс

Этот парень ненавидит меня. Я не могу винить его за это.

Я не знал, чего ожидать, когда встретил Дэймона. Кроме фотографии в профиле на Фейсбук, у меня не было никаких источников информации о нем. Я до сих пор не знаю какого цвета его волосы. На фото в профиле, как и сейчас, на нем бейсболка Колумбийского университета. Я вижу в нем бейсболиста с широкими плечами и нехилыми бицепсами и завидую.

Когда мы подъезжаем к двухэтажному дому моих родителей, и я глушу машину, Дэймон хватает меня за руку и не дает выйти.

— Есть еще один важный вопрос, который мы должны решить, — произносит он.

— Если ты хочешь уточнить, кто из нас пассив, то оставляю право выбора за тобой.

Дэймон рассмеялся так сильно, что ему пришлось схватиться за живот, но это было куда лучше, чем хмурый взгляд, которым он одаривал меня всю дорогу.

— Если кто-то в твоей семье спросит меня об этом, мне придется поинтересоваться, какой сексуальный расклад для них предпочтительнее.

— Ну, давай.

— Мой вопрос более важен. За какую команду ты болеешь?

— Э-э, в бейсболе?

— Ага.

— Э-э-э...

— Тебе ведь нравится бейсбол? — Дэймон смотрит на меня так, будто я совершил преступление.

— Честно, я больше по футболу.

Дэймон бросает взгляд на свои часы.

— Да, и спустя всего три часа наши фальшивые отношения закончились.

Теперь уже я захлебываюсь от смеха.

— Как насчет того, чтобы я был болельщиком той команды, за которую болеешь ты? Дай угадаю, это «Янки»?

— Черт возьми, мимо! Я фанат «Метс», от и до.

— Заметано. Ну что, ты готов?

Дэймон задумчиво смотрит на дом моих родителей и заметно бледнеет.

— Если честно, я никогда не знакомился с родителями своих парней.

— Не стоит переживать. Мои родители прекрасные люди и абсолютно толерантны к геям.

— Вот только ты не гей, — недовольно фыркает Дэймон.

— Неважно. Мы все равно расстанемся спустя пару месяцев.

— Или ты скажешь правду, — свирепо зыркнул он.

— Это странно, — нахмурившись, говорю я.

— Что именно?

— Ты выглядишь в точности как твоя сестра, когда осуждаешь меня. Я выучил это выражение лица. Она частенько так делает.

Дэймон дарит мне кривую улыбку.

— Слушай, мы конечно можем посидеть в машине и порассуждать о причинах, по которым я обязан рассказать родителям правду, но сейчас не время. Мы поужинаем с моими предками, сходим на свадьбу Честити, напьемся там халявного бухла до отключки, а в воскресенье ранним утром вернемся в город.

— Что ж, с этим я могу справиться, — согласно кивнул Дэймон.

— Давай, бойфренд, — нараспев протянул я.

— А ты уверен, что ты не гей? — спрашивает он игриво. — Просто у тебя выходит очень естественно.

— Жаль тебя разочаровать, — отвечаю я, хотя сам удивляюсь, как легко мне дается слово «бойфренд».

Дэймон делает серьезное лицо.

— Черт, только не подумай, что я заигрываю с тобой. Я...

— Все отлично. Я понял, что ты шутишь. — Я правда хочу, чтобы между нами было комфортно. Я сам втянул Дэймона в эту игру, и теперь он вынужден беспокоиться о том, что я могу как-то не так относиться к нему, потому что он гей. Или могу подумать, что он пристает ко мне, хотя это не так. Его удрученное выражение лица говорит, что Дэймон мне не верит. И я решаюсь взять его за руку. — Я серьезно. Все отлично.

Нахмурившись, он смотрит на мою руку и мне приходится убрать ее. О’кей, понял. Фиктивного парня не трогать. Дэймон снова посмотрел через окно на дом.

— Кажется, нас заметили.

— Это моя мама. Мы засиделись слишком долго. Она видимо решила, что ты струсил, — отвечаю я, проследив за его взглядом.

— А если это так?

— Уже поздно. Она идет к нам.

Моя мать начала седеть, когда ей было чуть за тридцать, поэтому вместо того чтоб подкрашивать свои длинные волосы, она заявила, что хочет стареть изящно. Она одета в комбинезон и резиновые сапоги и представляет собой идеальную на вид деревенщину. Не хватает только соломинки во рту.

— Привет, мам! — воскликнул я, когда мы вышли из автомобиля.

— Мой малыш, — произносит она и крепко обнимает меня.

— Мне двадцать три, не думаю, что ты до сих пор можешь так меня называть.

— Ты навсегда останешься для меня ребенком.

— Это так мило, — язвит Дэймон, обойдя машину.

Черт возьми, он так красив, когда улыбается. И мне уже интересно, будут ли мои родители называть ерундой наши с ним «отношения». Ясно, что в реальности отношения с таким парнем как Дэймон, могут мне только сниться.

— Здравствуйте, миссис О’Шей. Приятно познакомиться, — говорит он, протягивая руку моей матери.

— Она предпочитает обнимашки, — предупреждаю я.

Как и ожидалось, моя мама обнимает Дэймона.

— Зовите меня Алана.

— А где отец? — интересуюсь я.

— Он в доме. Разделывает индейку.

— Мы что, восемь месяцев сюда добирались? Неужели уже наступил День Благодарения? — шутливо спрашиваю я, бросив взгляд на Дэймона.

— Забавный мальчонка, — саркастически замечает мама. — Ты приехал познакомить нас со своим парнем, и это достаточный повод, чтобы приготовить индейку. Тебя что-то не устраивает?

— Нет, все в порядке, — отвечаю я, вскинув руки в воздух.

Внутри меня все переворачивается. Все это притворство и игра в гея не вызывали у меня трудностей до момента, когда я осознал, насколько обманываю свою семью.

Несмотря на то, что мы не особо часто общаемся, я все-таки могу сказать, что наша семья счастливая. Я практически не вижу свою сестру, а своих племянника и племянницу и вовсе видел всего несколько раз. Маму и папу я навещаю только по большим праздникам, а звоню им не чаще, чем раз в два месяца, ну и поздравляю с днем рождения.

Мама часто спрашивает, встречаюсь ли я с кем-то, но я всегда меняю тему разговора. Хотя я бы продолжал в том же духе, даже если бы мама знала, что я натурал. Хотя, если честно, продолжительных отношений с девушками у меня не