Том 2. Стихотворения и пьесы 1917-1921 - Владимир Маяковский

[1920–1923]

Рассказ про то, как кума о Врангеле толковала без всякого ума*

Врангель прет.      Отходим мы.Врангелю удача.На базаре    две кумы,вставши в хвост, судачат:— Кум сказал, —       а в ём ума —я-то куму верю, —что барон-то,      слышь, кума,меж Москвой и Тверью.Чуть не даром      все          в Тверистало продаваться.Пуд крупчатки…       — Ну,          не ври! —пуд за рупь за двадцать.— А вина, скажу я вам!Дух над Тверью водочный.Пьяных   лично по домамводит околоточный.Влюблены в барона властьлевые и правые.Ну, не власть, а прямо сласть,просто — равноправие.Встали, ртом ловя ворон.Скоро ли примчится?Скоро ль будет царь-барони белая мучица?Шел волшебник мимо их.— На́, — сказал он бабе, —скороходы-сапоги,к Врангелю зашла бы! —В миг обувшись,          шага в трив Тверь кума на это.Кум сбрехнул ей:       во Тверивласть стоит советов.Мчала баба суток пять,рвала юбки в ветре,чтоб баронский          увидатьфлаг на Ай-Петри.Разогнавшись с дальних стран,удержаться силясь,баба прямо    в ресторанв Ялте опустилась.В «Грандотеле»          семгу жретВрангель толсторожий.Разевает баба ротна рыбешку тоже.Метрдотель       желанья тезрит —   и на подносеей     саженный метрдотелькарточку подносит.Всё в копеечной цене.Съехал сдуру разум.Молвит баба:      — Дайте мневсю программу разом! —От лакеев мчится пыль.Прошибает пот их.Мчат котлеты и супы,вина и компоты.Уж из глаз еда течету разбухшей бабы!Наконец-то    просит счетбабин голос слабый.Вся собралась публика.Стали щелкать счеты.Сто четыре рубликавыведено в счете.Что такая сумма ей?!Даром!   С неба манна.Двести вынула рублейбаба из кармана.Отскочил хозяин.       — Нет! —(Бледность мелом в роже.)Наш-то рупь не в той цене,наш в миллион дороже. —Завопил хозяин лют:— Знаешь разницу валют?!Беспортошных нету тут,генералы тута пьют! —Возопил хозяин в яри:— Это, тетка, что же!Этак    каждый пролетарийжрать захочет тоже. —— Будешь знать, как есть и пить! —все завыли в злости.Стал хозяин тетку бить,метрдотель    и гости.Околоточный      на шумприбежал из части.Взвыла баба:      — Ой,         прошу,защитите, власти! —Как подняла власть сияс шпорой сапожища…Как полезла        мигом         всявспять   из бабы пища.— Много, — молвит, — благ в Крымутолько для буржуя,а тебя,   мою куму,в часть препровожу я. —Влезла   тетка        в скороходпред тюремной дверью,как задала тетка ход —в Эрэсэфэсэрью.Бабу видели мою,наши обыватели?Не хотите    в том раюсами побывать ли?!

[1920]

Сказка для шахтера-друга про шахтерки, чуни и каменный уголь*

Раз шахтеры        шахты близраспустили нюни:мол, шахтерки продрались,обносились чуни.Мимо шахты шел шептун.Втерся тихим вором.Нищету увидев ту,речь повел к шахтерам:«Большевистский этот райхуже, дескать, ада.Нет сапог, а уголь дай.Бастовать бы надо!Что за жизнь, — не жизнь, а гроб…»Вдруг      забойщик ловкийшептуна       с помоста сгреб,вниз спустил головкой.«Слово мне позвольте взять!Брось, шахтер, надежды!Если будем так стоять, —будем без одежды.Не сошьет сапожки бог,не обует ноженьки.Настоишься без сапог,помощь ждя от боженьки.Чтоб одели голяков,фабрик нужен ряд нам.Дашь для фабрик угольков, —будешь жить нарядным.Эй, шахтер,    куда ни глянь,от тепла      до света,даже пища от угля —от угля все это.Даже с хлебом будет туго,если нету угля.Нету угля —         нету плуга.Пальцем вспашешь луг ли?Что без угля будешь есть?Чем еду посолишь?Чем хлеба́ и соль привезтьбез угля изволишь?Вся страна разорена.Где ж работать было,если силой всей онавражьи силы била?Биты белые в боях.Все за труд!    За пользу!Эй, рабочий,        Русь твоя!Возроди и пользуй!Все добудь своей рукой —сапоги,рубаху!Так махни ж, шахтер, киркой —бей по углю смаху!..»И призыв горячий мойне дослушав даже,забивать пошли забой,что ни день — то сажень.Сгреб отгребщик уголь вон,вбил крепильщик клетки,а по штрекам      коногонгонит вагонетки.В труд ушедши с головой,вагонетки этипринимает стволовой,нагружает клети.Вырвав тыщей дружных силиз подземных сводов,мчали уголь по Руси,черный хлеб заводов.Встал от сна России труп —ожила громада,дым дымит с фабричных труб,все творим, что надо.Сапоги для всех, кто бос,куртки всем, кто голы,развозил электровозчрез леса и долы.И шахтер одет,           обут,носом в табачишке.А еды! —        Бери хоть пуд —всякой снеди лишки.Жизнь привольна и легка.Светит уголь,      греется.Всё у нас —        до молокаптичьего        имеется.Я, конечно, сказку сплел,но скажу для друга:будет вправду это все,если будет уголь!

[1921]

Последняя страничка гражданской войны*

Слава тебе, краснозвездный герой!Землю кровью вымыв,во славу коммуны,к горе за горойшедший твердынями Крыма.Они проползали танками рвы,выпятив пушек шеи, —телами рвы заполняли вы,по трупам перейдя перешеек,Ониза окопами взрыли окоп,хлестали свинцовой рекою, —а выотобрали у них Перекопчуть не голой рукою.Не только тобой завоеван Крыми белых разбита орава, —удар твой двойной:завоевано имтрудиться великое право.И еслив солнце жизнь сужденаза этими днями хмурыми,мы знаем —вашей отвагой онавзята в перекопском штурме.В одну благодарность сливаем словатебе,краснозвездная лава.Во веки веков, товарищи,вам —слава, слава, слава!

[1920–1921]

О дряни*

Слава, Слава, Слава героям!!!

Впрочем,имдовольно воздали дани.Теперьпоговоримо дряни.

Утихомирились бури революционных лон.Подернулась тиной советская мешанина.И вылезлоиз-за спины РСФСРмурломещанина.

(Меня не поймаете на слове,я вовсе не против мещанского сословия.Мещанамбез различия классов и сословиймое славословие.)

Со всех необъятных российских нив,с первого дня советского рождениястеклись они,наскоро оперенья переменив,и засели во все учреждения.

Намозолив от пятилетнего сидения зады,крепкие, как умывальники,живут и поныне —тише воды.Свили уютные кабинеты и спаленки.

И вечеромта или иная мразь,на жену,за пианином обучающуюся, глядя,говорит,от самовара разморясь:«Товарищ Надя!К празднику прибавка —24 тыщи.Тариф.Эх,и заведу я себетихоокеанские галифища,чтоб из штановвыглядыватькак коралловый риф!»А Надя:«И мне с эмблемами платья.Без серпа и молота не покажешься в свете!В чемсегоднябуду фигурять яна балу в Реввоенсовете?!»На стенке Маркс.Рамочка а́ла.На «Известиях» лежа, котенок греется.А из-под потолочкаверещалаоголтелая канареица.

Маркс со стенки смотрел, смотрел…И вдругразинул рот,да как заорет:«Опутали революцию обывательщины нити.

Страшнее Врангеля обывательский быт.Скорееголовы канарейкам сверните —чтоб коммунизмканарейками не был побит!»

[1920–1921]