Ускоренный мир 8: Двойная звезда судьбы - Рэки Кавахара

Харуюки ощутил своей ладонью, как крепкое тело Такуму вздрогнуло. Словно напуганный ребёнок он опустил голову ещё ниже и тихо прошептал:

— Хару… мне страшно. Оно уже вырвалось за пределы памяти нейролинкера и поселилось в моей голове. Теперь, когда я сорвал печать с комплекта, что случится со мной этой ночью?.. Проснусь ли я завтра самим собой?.. Мне страшно до ужаса. Ведь во время битвы я уже атаковал тебя, не чувствуя угрызений совести…

Такуму сказал, что Ускоренный Мир влиял на него даже после того, как он снял нейролинкер.

Это невозможно в принципе. Но, в то же время, Харуюки понимал, о чём он. Он и сам порой слышал в своей голове голос Брони Бедствия, находясь в реальном мире без нейролинкера.

Но, если подумать, «ускорение мышления», на которое опирается Брейн Бёрст — совершенно невероятное явление. И не только оно. Два месяца назад Харуюки лично убедился в том, что Брейн Бёрст может изменять и стирать воспоминания бёрст линкера.

Выходит, эта программа умела вмешиваться в сознание человека, его душу. А значит, глупо удивляться тому, на что она способна. Оставалось лишь принимать происходящее как должное и сражаться. Это все, что им остаётся.

Харуюки сжал плечо своего друга ещё крепче и сказал:

— В таком случае, Таку, ночуй сегодня у меня.

— …Э?

Естественно, эта фраза застала его врасплох. Увидев изумление на лице Такуму, Харуюки тут же продолжил:

— Если мы, как в старые добрые времена, заиграемся допоздна и уснём на полу, на кошмары просто не останется времени. Вот только вдвоём у нас не получится. Значит, пригласим ещё и Тию. Родителям скажем, что собираемся дружно делать домашку. Кстати, нам ведь и правда задали математику и японский. Вот ты как раз сделаешь математику, Тию — японский, а я буду вам чай готовить. Кстати, ты знаешь, что в базовом ускоренном пространстве эта чёртова защита файлов не работает, и домашнюю работу можно копировать?

Такуму выпученными глазами смотрел на увлечённо говорившего Харуюки…

Но затем его губы всё же сокрушённо улыбнулись.

— Кажется, когда я в былые времена соглашался на твои безумные планы, меня всегда потом ругали взрослые.

— Правда? Что-то я не помню.

Харуюки, наконец, отпустил плечо Такуму и почесал затылок. Улыбка Такуму стала казаться всё более искренней. Он снял очки, вытер глаза и произнёс:

— Хорошо… нельзя дать домашке вымотать тебя, иначе у тебя не останется сил на завтрашний побег из Замка. Я согласен помочь тебе, но уверен, командир не одобрит использование бёрст поинта для копирования ответов. Поэтому я только объясню тебе, как её делать, а уж считать ты будешь сам.

— Ну во-от… — Харуюки картинно надулся, а затем заморгал, ощущая, как слёзы подступают к его глазам.

ISS комплект Такуму никуда не делся. Он внимательно следил за ними и ждал своего часа. То же самое делала и жившая внутри Харуюки Броня Бедствия.

Но Харуюки, пусть лишь один раз, уже смог частично призвать изначальную форму Брони, Судьбу, поборов мощь Бедствия. А значит, и Такуму мог сражаться с комплектом. У него должны быть силы сопротивляться ещё двадцать четыре часа, пока Харуюки и Ардор Мейден не покинут Замок. Потому что, даже оказавшись в такой глубокой пучине, он смог встать на ноги и пытался продолжить идти вперёд…

— Отлично, можно выдвигаться ко мне! По пути можем и в магазин забежать за едой. Хотя, погоди, Тию ведь наверняка с собой принесёт…

Мысли задумавшегося было Харуюки прервал лёгкий смех Такуму.

— Кажется, ты хочешь пригласить не саму Ти, а еду, которую приготовит её мама.

— Да нет, просто они неотделимы друг от друга… Тию и закуски, закуски и Тию…

— Ага-а, обязательно передам эти слова Ти.

— Нет, не надо! Ладно, я напишу ей, а ты пока спроси разрешение у своих родителей.

Стараясь больше не упоминать свою фразу в отношении Тиюри, Харуюки поднялся с кровати.

Он сразу потянулся к нейролинкеру и уже собирался вытащить кабель…

Как в глубине сознаний послышался тихий голос, похожий на каплю, упавшую на поверхность воды.

— Спасибо, Хару… я рад, что мы с тобой всё ещё друзья… так рад…

Всё ещё стоя спиной к своему другу, Харуюки тепло принял эти слова, а в ответ сказал лишь краткое:

— И я, Таку.

Глава 2

Организация внезапной ночёвки дома у Харуюки столкнулась с несколькими ожидаемыми трудностями.

Во-первых, необходимо уговорить родителей Такуму, у которых отношение к Харуюки прохладное.

Во-вторых, уговорить переночевать нужно и Тиюри — пусть она и его подруга, но ей уже четырнадцать лет.

В-третьих, разумеется, нужно добиться согласия матери Харуюки.

Как ни странно, третий вопрос решился быстрее всего. Как только Харуюки неуверенно отправил на работу матери письмо, смысл которого сводился к фразе: «Можно у меня сегодня два друга переночуют?», в ответ пришло: «Не забудьте прибраться. Меня сегодня не будет, веди себя хорошо».

Сложно сказать, почему его мать так ответила. Возможно, она с самого начала не собиралась сегодня возвращаться домой. Возможно, она решила воспользоваться случаем и пойти куда-то ночью. А может, в ней проснулась солидарность к сыну, и она решила не мешать их встрече. В любом случае, это означало, что зал квартиры Харуюки оказался полностью в их распоряжении.

Вскоре решился и первый вопрос — с родителями Такуму. Как Харуюки и ожидал, фраза «мы будем делать домашнюю работу» сработала прекрасно.

Глубоко погружённые в мысли о том, как решать вторую проблему, Такуму с Харуюки и сами не заметили, как добрались до двадцать первого этажа корпуса Б и позвонили в дверь квартиры с табличкой «Курасима».

— Ой, это же Харуюки и Такуму! Сколько лет, сколько зим… ох, а Такуму-то как вырос! Ну-ка, какой у тебя рост… сантиметров 175 поди?! Ты, небось, моего муженька уже обогнал. Во дети пошли! Я слышала, вы хотите собраться, чтобы вместе поработать над сложной домашкой? Ах да, вы же в этом году впервые оказались в одном и том же классе. Ох и обрадовалась же я, когда ты в Умесато перевёлся, Такуму. Хотя, Тиюри, наверное, так страдает! У неё ведь теперь аж два ухажёра…

Харуюки и Такуму, попавшие под легендарный поток сознания матери Тиюри, лишь ошарашенно слушали её. Но тут со стороны кухни показалось разъярённое лицо её дочери и прокричало:

— Мама! Хватит всякую чушь рассказывать! У тебя сейчас вода выкипит!

— А-ай, выключи! Нет, стоп, не выключай! Поставь на слабый огонь! На слабый!

Мама Тиюри пулей улетела на кухню. Вместо неё в коридоре возникла сама Тиюри и смерила гостей взглядом.

— Судя по вашим лицам… вы не собираетесь подраться, а уже успели это сделать.

Она попала в точку. Действительно подравшиеся друг с другом Харуюки и Такуму тут же втянули головы в шеи.

Перед тем как прийти сюда, Харуюки написал Тиюри письмо, но, хоть всё его содержание укладывалось в одну строчку: «Сегодня собираемся у меня дома с Такуму, будем делать домашку», даже этого хватило, чтобы она моментально раскусила их. Судя по ещё влажным волосам, она вернулась с секции и приняла душ совсем недавно. Одета она была в простую футболку и шорты. Уперев руки в боки, она продолжала осматривать своих друзей.

Наконец, она кратко фыркнула и ответила:

— Ладно, я согласна.

Харуюки рефлекторно сморозил очередную глупость:

— Э-э… с-серьёзно?

— Эй, если что, это вы меня пригласили! — вновь повысила голос Тиюри, и Харуюки с Такуму тут же опустили головы.

Через двадцать минут мама Тиюри вынесла им корзинку с едой, и они выдвинулись в сторону квартиры Харуюки. Обычно вид его пустынной квартиры в лучах заката вгонял его в тоску, но сегодня с ним были его друзья, и времени думать об этом у него просто не оставалось. Первым делом Харуюки забежал в свою комнату, оставил школьную сумку и переоделся в домашнее. Перед тем как пойти в зал, он ещё раз открыл почтовик.

О том, что Такуму, Циан Пайла, атаковали ПК из легиона Супернова Ремнант на неограниченном поле, и о том, что в ходе этой атаки тот умудрился уничтожить всех своих обидчиков, Харуюки рассказали Курасаки Фуко и Синомия Утай. Скорее всего, об этом уже знала и Черноснежка. Он понимал, что все они глубоко встревожены, и поэтому собирался отправить им письмо с описанием ситуации. Увы, рассказать об ISS комплекте и их недавней битве письмом он ни за что не смог бы.

Поэтому Харуюки решил отправить им письмо следующего содержания:

«С Такуму всё в порядке. Подробности расскажу завтра, когда соберёмся на операцию по вызволению нас из Замка.»

От всех троих тут же пришли утвердительные ответы, и в каждом из них сквозило беспокойство, которое испытывали девушки.

И Черноснежка, и Фуко, и Утай с самого начала поняли, что случилось нечто очень серьёзное, и что на самом деле ни о каком «всё в порядке» речи быть не могло. Но они не стали задавать Харуюки никаких вопросов. Этим они давали понять, что доверяют Харуюки, Такуму и тем решениям, к которым они придут.