Пенсионер. История вторая. Свои и чужие - Евгений Мисюрин

– О, эти – это не камни, это-таки песня. Именно они и сделают вам весь гешефт. Это замечательные камешки, и я готов приобрести у вас каждый за две тысячи экю. А этого милого малыша, – он указал на самый большой, – даже за пять. Итого, с меня вы можете получить двадцать тысяч семьсот экю ровно. Это очень, я повторю если вы не расслышали, очень немаленькие деньги.

– Марк, да вы просто грабите меня! – сам собой у меня стал прорезаться одесский акцент.

– Помилуйте, Гена, что вы знаете за грабёж? Вот когда вам приходится бросать всё и убегать, теряя по пути последние штаны, это-таки да, грабёж. А когда вам предлагают хорошую цену за неплохой товар, это никак не грабёж, это совместный взаимовыгодный бизнес.

– Так дайте за мой бизнес хорошую цену.

– А что, вы решили, я сейчас делаю? Я же не шлимазл, Гена, я приехал сюда жить и работать с вами. И то, что я говорю настолько верно, что мои слова вы можете предъявить в банк как обеспечение.

Торговались мы дольше, чем Омделёр оценивал камни. К концу торгов он даже смотрел на меня с уважением. Но в итоге, я получил ровно двадцать пять тысяч экю как одна копейка. Получилось примерно на тысячу больше, чем обычно оценивали алмазы в представительстве Ордена. Я решил обязательно зайти к Мэри, описать ситуацию и пояснить, что торговать с Омделёром мне выгодно. В крайнем случае, можно сдавать пополам. В Орден и ювелиру.

Новая Земля. Дагомея. Лимпо. 25 год 2 месяц 13 число. 10:10

С утра спорили с Жанной, куда пойти в первую очередь. Лимпо, к сожалению, не Париж, мест для культурного проведения досуга немного. Вечером можно было сходить в бар, там, как стемнеет, работал стихийный, но ежедневный танцпол. Была здесь и киноплощадка. В другой стороне посёлка, возле казарм колониальной пехоты. Прямо как в моём глубоком детстве – врытые в землю посреди двора деревянные лавочки, высокий столик для ноутбука с проектором, и экран три на пять метров, сколоченный из струганной доски и аккуратно покрашенный в белый цвет.

Кино, хочу заметить, крутили ежедневно и каждый сеанс киноплощадка была полна. Но все эти развлечения были на вечер. А спор разгорелся из-за планов на утро. Я предлагал сходить к Курту Майеру, взять пару четыреста шестнадцатых и выехать на стрельбище. Очень мне хотелось, чтобы Жанна ощутила все прелести немецкой винтовки. Да и старику радость. Я прекрасно помнил, как каждый раз розовели его щёки, когда он тренировал девушек. Ну и, конечно, в душе я надеялся, что после отстрела винтовки жена не сочтёт чрезмерной тратой покупку двух таких. Кстати, а наши Фалы тогда можно было и продать.

Но Жанна хотела прежде всего зайти к ювелиру. С полчаса она допытывала меня, что у того лежало на витрине, но без толку. Я, когда ходил, специально не смотрел на товар. Я же за деньгами пришёл. Вот потом, когда сумма уже в кармане, можно и купить что-нибудь. И лучше вместе с женой.

– Гена, там уже половину раскупили, небось, а пока мы стрелять будем, вообще пустые витрины останутся.

Честно говоря, аргумент был убойный, если бы не один фактор.

– Жанна, он же не сегодня открылся. Местные и вчера, и позавчера к нему ходили. Так что на обновление коллекции даже не рассчитывай. И никакой разницы нет, придём мы сразу после всех или на следующий день.

– А стрельбище твоё вообще никуда не убежит!

– Зато после обеда там такое пекло будет, что ничего не захочется. А в ювелирном прохладно, кондиционер…

– Ладно, Струна, уболтал. Но тогда договаривайся с Куртом, чтобы я смогла где-то переодеться. Я в ювелирку в грязном камке не пойду.

Договориться с Майером было проще простого. Я только сказал, что Жанне надо переодеться после стрельбы, как он предложил на выбор – помещение администрации стрельбища, кстати сказать, дощатая будка, чуть больше летнего туалета и всегда пустая, либо магазин.

Курт с неподходящей для своего возраста юркостью крутился вокруг Жанны, то поправляя положение локтя, то подавая и принимая магазины, то цепляя на её винтовку что-либо из многочисленных обвесов. Если бы я не был уверен в них обоих, то считал бы, что он заигрывает. Но я знал свою жену и верил ей, знал Курта Майера. И знал, что немец очень хочет продать нам винтовки.

– Ну-у… Неплохое ружьё, – с деланной небрежностью оценила Жанна.

– То-то у тебя щёки аж горят.

– Нет, фройляйн, вы не правы. Оно не неплохое. Это одна из самых лучших винтовок мира, – Курт, похоже, немного обиделся.

– Всё нормально, Курт, – успокоил я его. – Если ты примешь у нас в зачёт наши старые, то мы купим две из четыреста шестнадцатых.

– Только мне эту, – Жанна подняла перед собой винтовку, из которой чуть больше, чем за два часа настреляла почти пятьсот патронов.

Пока в магазине я сдавал Майеру наши Фалы, чистил, и упаковывал в оружейную сумку покупки, жена успела переодеться в подсобном помещении и, когда вышла в торговый зал, Курт от удивления открыл рот. Мне, честно говоря, тоже было непривычно. Там, где мы жили, ей не было нужды краситься – глухомань. К чете Окочукво мы тоже попали «с корабля на бал». И вот сейчас, когда перед нами с гордым видом прохаживалась приодевшаяся и накрашенная Жанна, я очередной раз подумал, как же мне повезло с женой. Что думал Курт Майер, я не знаю, но, судя по его лицу, сейчас Жанна могла попросить скидку в девяносто процентов, и он пошёл бы ей навстречу.

Ювелирный магазин встретил нас знакомым звоном колокольчика. На этот раз к нам тут же выбежала вульгарно накрашенная симпатичная негритянка в белой сильно декольтированной блузе и узкой офисной чёрной юбке. Одежда абсолютно не подходила к соломенным сандалиям на её ногах.

– Добрый день, мисс и мистер, – залопотала она по-английски. – Меня зовут Моника Кабагондо, чем я могу вам помочь?

– А мистера Омделёра нет? – спросил я.

– С сегодняшнего дня я работаю здесь продавцом, – она смущённо улыбнулась, что совершенно не шло к её броскому макияжу. – Но, если вам нужен хозяин, я могу его позвать. Он в мастерской.

– Спасибо, Моника, – включилась в разговор Жанна. – Мы пришли как раз что-нибудь купить. Так что, думаю, справимся и сами.

– Вам спасибо, мисс, – девушка опять смущённо улыбнулась. – Мне бы тоже хотелось справиться в первый рабочий день самой. Давайте посмотрим, что из имеющегося вам подойдёт.

Витрины были полупусты. Не больше двух десятков изделий, все явно выполнены рукой одного мастера. Да и стиль у всех был похож – витая золотая проволока с камнями. У меня создалось впечатление, что весь мокрый период Омделёр вязал серьги и кольца из своих небольших запасов.

– Гена, смотри, – Жанна вертела перед собой рукой с колечком на пальце.

Колечко и правда было интересным – сложного плетения. Тугая коса из пяти сплетённых проволочек в передней части переходила в замысловатый узор с тремя камнями по полкарата.

– Гена, давай себе такие купим? А то свадьба была, а свадебных колец нет.

Мне кольцо понравилось, но казалось каким-то воздушным и очень непрочным на вид. С моей работой как бы камни не потерять.

– Камешки не вылетят? А то в шахте всякое бывает.

– Ой! Ну будешь под землю без кольца лазать. Там всё равно никого нет. А зато на выезд будем надевать одинаковые и все поймут, что мы муж и жена. Моника, у вас какие размеры таких колец есть?

– Мисс, мы сейчас представляем только образцы. Наш витринный экземпляр пришёлся вам впору, поэтому мы с удовольствием его вам продадим. А второе кольцо вы сможете забрать завтра, после обеда. Только надо знать размер безымянного пальца вашего мужа.

– А сколько они стоят? – спросил я.

– О! – профессионально воскликнула Моника. – Это же авторская работа, плюс здесь очень редкие тигровые бриллианты. Только из-за них стоимость кольца составляет тысяча двадцать экю.

– Браво, Моника, вы настоящий продавец, – я захлопал в ладоши. – В следующий раз, когда принесу Марку камни, подчеркну, что это не дешёвый жёлтый алмаз, а ценный тигровый бриллиант. И продам его в три раза дороже. И обязательно скажу, что это вы его так назвали.

– Простите, мистер. Вы мистер Сухов?

Я важно кивнул.

– Я ещё раз прошу прощения. Хозяин установил для вас специальные цены на алмазы. Пожалуйста, простите меня.

– Итак? – я сделал строгое лицо.

– Позвольте, я поговорю с хозяином? Я быстро, – и она мгновенно исчезла в задней двери.

– Что, товарищ Сухов, засмущал девочку? – со смехом спросила жена.

– Не люблю, когда нагло врут в глаза.

– Так не обманешь – не продашь.

– Надо знать, кого обманывать, и как.

– Не ворчи, – Жанна поморщилась. – Девочка молоденькая, глупая. Поумнеет.

– Здравствуйте снова, мисс и мистер, – из двери выпорхнула Моника. – Мистер Омделёр извиняется, что не может выйти к вам, он работает. Вам мы можем отдать оба эти кольца по цене одного. Если вас это устроит, мы сейчас же приступим к изготовлению мужского экземпляра.