Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона - Анна Гаврилова

Девушка опомнилась лишь после того, как её окликнули. Перепуганной птичкой вспорхнула с дивана, очень натурально залилась краской и поспешно повторила манёвр матери — в смысле, в реверансе присела.

И хотя ход был разыгран идеально, и выглядело всё очень естественно, я мысленно поморщилась. Просто драконья сущность подсказала: врёт девчонка. Как есть, врёт!

А в следующую секунду случилось неизбежное — гости заметили проникшего вслед за мужчинами дракона. Заметили, и… Нет. Нет, никаких визгов и забавных попыток грохнуться в обморок не случилось. Мать и дочь ошарашенно охнули, а глава семейства спросил:

— Так это правда? У вас действительно завёлся дракон?

Осведомлённость графа удивления не вызвала: моё появление стало событием, и не разболтать новость замковые слуги просто не могли. Зато следующая реплика заставила навострить ушки.

— Подождите… — Литэн сделал полшага вперёд и чуть нагнулся в намерении рассмотреть меня получше. — Мне чудится или это Астра?

— Откуда вы знаете? — уточнил слегка опешивший Дантос.

А в ответ услышал закономерное:

— Как откуда? Мы её в позапрошлом году в цирке видели.

Мм-м… А труппа толстяка Шеша в Керне действительно бывала. До герцогского замка артисты не добрались, но добрую половину земель исколесили.

— То есть это в самом деле Астра? — подала голос графиня.

Ну а получив утвердительный ответ, всплеснула руками и расплылась в улыбке.

В общем, талант и поклонники встретились. И если вторые глядели с любопытством, то талант удовольствия от этого рандеву не получал. Впрочем, желания покусать тоже не имелось, так что, несмотря на притворство Катарины — а именно так эту юную леди звали, — вечер обещал стать неплохим.

Более того, поначалу он таким и был!

После расшаркиваний в гостиной, которые включали в себя знакомство Дантоса и Вернона с графской дочкой, случилось явление слуги, объявившего, что кушать подано. Дальше — плавное перемещение в столовую, восторги по поводу меню и поданного вина. Затем символические расспросы про столицу и жизнь в этом неспокойном городе. Ну а когда принесли десерт, прозвучал вопрос о планах…

— До весны я точно здесь, — сказал герцог Кернский. — Впрочем, вполне вероятно, что и на лето в замке останусь.

Граф Итерек, который сей вопрос инициировал, заинтересованно приподнял брови, но Дантос пояснять не спешил. Вместо ответа скосил взгляд на «дремлющую» возле напольной вазы меня, потом глянул на Вернона, подхватил бокал и только после этого заговорил:

— Я соскучился по Керну. К тому же вести дела герцогства, находясь в сотнях лиг, не очень удобно. Ну и ещё один момент… сюда должен прибыть один очень важный для меня человек, но я не знаю, когда именно он соизволит приехать.

На последних словах блондинчик вновь в мою сторону покосился, словно желая убедиться в том, что я осознала: речь о «кузине»! И я даже зевнула, давая понять — да-да, слышу. А потом нарочито громко клацнула зубами и в оба глаза уставилась на гостей.

Угу, маленький дракон «проснулся». И причиной тому отнюдь не десерт. Меня заинтересовала реакция графского семейства на новости. Она была… странной.

После слов об «одном человеке» все трое Итереков сильно напряглись, но, когда Дантос замолчал, уточняющих вопросов не последовало. И это при том, что вопросы тут сами собой напрашивались. Более того — они были уместны и никаких этикетов не нарушали!

Ну и ещё кое-что… Сиция и Катарина вспыхнули бешеным любопытством — таким, от которого впору заёрзать на стуле. Но даже это любопытство нарушить наступившую тишину не заставило.

Последнее навело на мысль — Итерекам прекрасно известно и про кузину, и про матримониальные планы герцога Кернского. А молчат для того, чтобы не дать Дантосу повод соскочить на нежелательную тему. Не позволить погрузиться в воспоминания о той, которую в Керне, как понимаю, видеть всё-таки не желают.

А спустя ещё минуту стало совершенно ясно — нет, визит графского семейства не случаен. И да, виды на Дантоса у них действительно имеются.

— Ваша светлость, я хотел писать письмо, но раз уж вы вернулись, позвольте обратиться лично… — Литэн застыл, а удостоившись уверенного кивка, улыбнулся и продолжил: — Видите ли, последние два года Катарина увлекается живописью. После путешествия в столицу и посещения Императорского музея, она взялась составлять каталог этой… мм-м… как её…

— Живописи посткуфаранского периода, — опустив ресницы, пролепетала девушка.

— Да! — подхватил граф. — Куфа… эм… ну, в общем, Катарина картины описывает. Для музея. И так как у вас самая большая и интересная коллекция в округе, то… ваше разрешение, ваш вклад в составление этого каталога…

— Но там порядка двухсот картин, — сказал Дантос и тут же замолчал.

В общем, не знаю, как он, а я ситуацию просчитала быстро! Двести картин, каждую из которых нужно измерить, пристально осмотреть и описать в деталях. Причём текст составить таким образом, чтобы даже тому, кто полотна в глаза не видел, было ясно, о чём речь.

Дальше — как-то всё это дело систематизировать и оформить. Потом переписать набело и проверить — а ничего ли не забыто? И даже если предположить, что Катарина будет делать всё быстро, а коллекция живописи сосредоточена в одном месте, а не распихана по всему замку, то… это несколько месяцев работы.

Причём даже человеку неискушённому ясно, что мотаться в замок каждый день — крайне глупо. То есть в случае согласия Дантос должен предложить Катарине и кров, и стол, и… Нет. Нет, всё остальное он предлагать, конечно, не обязан! Всего остального девица собирается добиться сама. В процессе, так сказать, проживания.

Вся эта ситуация прямо-таки заставляла подняться на лапы, подойти к Дантосу и… нежно откусить ему что-нибудь ненужное. Не из злобы! Просто ради профилактики! Но… я героически сдержалась. И вместо того чтобы заняться членовредительством, обратила взор на соперницу.

Угу, я наблюдала её больше часа, но лишь сейчас удосужилась присмотреться.

Ну что сказать? Вернон, как это ни ужасно, оказался прав. Она в самом деле была свежей и юной. Даже слишком юной — лет шестнадцать, наверное.

А ещё Катарина являлась обладательницей роскошных бледно-рыжих волос, хрупкой, но уже женской фигурки, узкого лица, тонких бровей, тонких губ и… да-да, очень тонкого носа! Но всё вместе смотрелось очень даже гармонично, делая дочку графа Итерека вполне хорошенькой.

Завершал образ восхищённый взгляд голубых глаз. Причём направлен он был не абы куда, а чётко на герцога Кернского.