Дочь морского бога - Дэлия Мор

— Исключено, — мягко возразил господин Прим. — Зачем нам лишние сложности? Задание давно в разработке. Мы уже дошли до точки, когда пора надеяться на чудо. А работа с неопытным и неподготовленным внештатным агентом как раз тянет на чудо. Всё будет ровно. Мы получим свою зацепку, а вы обнародуете научное открытие леди Нейшвиль. Выпьем, отпразднуем. Что вас беспокоит?

Энтузиазм главы тайной канцелярии его беспокоил. Да, Роджер сам заварил кашу. История началась два года назад, когда лорд Нейшвиль привёз первые заметки из археологической экспедиции в южные пещеры. Он ехал на поиски захоронения хиашимского колдуна, а нашёл целый некрополь. Сто тридцать восемь могил с оружием, артефактами, домашней утварью и каменными табличками, испещрёнными заклинаниями. Он вернулся, взахлёб рассказывая, что тайная секта с её чёрными гримуарами — позднее объединение. Хиашимцы пытались возродить учение ещё более древней цивилизации, чем город Морского бога. Он просил денег на экспедицию. Расписывал, какой прорыв можно совершить в науке. Ему отказали. А через два месяца декан факультета исследования недр сам туда поехал. Забрал всю славу себе. Поступил настолько некрасиво, что в голове не укладывалось. Надругался над научной этикой. Скандал чудом удалось замять. Лорда Нейшвиля номинально включили в состав группы. Его имя указывали во втором ряду авторов будущего отчёта, и ректор обещал полностью оплатить следующую экспедицию. Но, как говорили в народе, осадочек остался.

И вот его дочь-первокурсница достаёт для отчёта по “Морским организмам” редчайшие ископаемые водоросли с такой глубины, что дух захватывало.

“Она сделала открытие, — решил Роджер. — Нашла способ дышать под водой и справляться с её давлением намного лучше известных науке методов. Потому и попросила о переводе на другой факультет. А держала открытие в тайне из-за истории с отцом. Осторожная девочка. Умная и осторожная”.

Конечно, её страх не имел смысла. На своём факультете Роджер подобной низости никогда не допустил бы. Но как объяснить это Каролине Нейшвиль? Попытки сблизиться шли со скрипом. Юная леди, наученная родственниками, что все мужчины мечтают её обесчестить, пресекала любые намёки на личную встречу в уединённом месте. Её не удалось соблазнить даже закрытой секцией библиотеки. Цветы от тайного поклонника прошли мимо цели, а записки она сжигала не читая.

Роджер смеялся над собой в голос. Даром пропадал весь его предыдущий опыт с женщинами. Леди Нейшвиль была неприступнее скал Глубоководного хребта. И что самое обидное, декан перестал чувствовать грань между необходимостью наладить контакт ради перспективного научного открытия и своим романтическим интересом.

“Цветы были лишними, — ворчал он под нос, разглядывая останки букета. — Хорошо, что до золотых украшений не дошёл. Иначе речь уже шла бы о полноценных ухаживаниях”.

Нет, он не понимал, увлёкся ли он всерьёз Каролиной Нейшвиль. Да, много о ней думал. Да, она чрезвычайно привлекательна, и когда её красота расцветёт, мало кто из мужчин останется равнодушным. Но святые боги! Есть же этика. Он для неё учитель. Мудрый наставник, образец нравственности. Будет грандиозный скандал, если о его чувствах кто-нибудь узнает.

Первые искры будущего пожара уже полетели. Гарольд Прим без предупреждения и без приглашения заявился в его кабинет.

“Лорд Этан-Бейли, потрудитесь объяснить характер вашего интереса к леди Нейшвиль”.

Пришлось выложить главе тайной канцелярии всё как есть. Напомнить историю с отцом Каролины, показать её небывалые для студентки первого курса контрольные работы. Господин Прим слушал, не перебивая. Тихим голосом заявил, что обдумает ситуацию, а через две недели вернулся с предложением устроить Каролине проверку.

“У меня есть для неё задание. Настолько дерзкое и невыполнимое, что ей придётся пустить все её изобретения в ход. Проблема с ещё не украденными научными открытиями яйца выеденного не стоит, но иногда лучше подыграть, чем пытаться сломать её сопротивление”.

Сегодня заботливо расставленная тайной канцелярией ловушка вот-вот должна была захлопнуться, но Роджера одолевали сомнения. Взрослые люди сели бы за стол переговоров. Никто не стал бы громоздить столько лишних сложностей. Но кто знал, не спугнут ли они Каролину прямым вопросом: “А что вы изобрели?”. Полчаса отнекиваний, фырканья и закатывания глаз. Уверенное: “Вам показалось, лорд Этан-Бейли. Я просто чуть-чуть удачливее других студенток”. И на следующий день повозка увезёт Каролину домой. Туда, где по мнению лорда Нейшвиля, её открытия будут безопасности. А потом революционное изобретение всплывёт в другом королевстве. Нет, на кону честь академии.

— Хорошо, вы правы, — сдался Роджер. — Давайте действовать по плану. Сейчас у меня лекция у второкурсников. Закончу и тихо уведу с неё леди Нейшвиль.

— Буду ждать вас в воздушном корабле, — пообещал господин Прим. — Ровно через два часа.

Глава 4. Лекция декана

Практикум по изобразительному искусству нам поставили один раз в неделю.

Главной задачей Дона Иглстана было научить нас зарисовывать растения и животных после погружения в океан. Он сразу сказал, что не ждёт от нас шедевров, но будет требовать соблюдения пропорций и перспективы.

Мне рисовать нравилось с детства. Я всегда любила стащить отцовский блокнот и дополнить его серьёзные научные записи красочными иллюстрациями. Конечно, он не очень радовался, когда я закрасила цветными мелками какую-то важную заметку о последнем путешествии, зато сразу после он решил научить меня держать в руках грифельный карандаш. Объяснял всё то, что профессор Иглстан рассказывал на первом занятии. Так что я свою иллюстрацию ската закончила быстро и даже успела сделать набросок для домашнего задания. Аквариум с водорослями радовал глаз полупустым дном и парой кривоватых рыбок, но довести его до ума я могла за пару часов.

Поэтому и настроение перед последней на сегодня парой было приподнятым. Я уже предвкушала, как вечером забегу на чай к господину Нарги и останусь почти до самого отбоя в читальном зале с одной из новеньких энциклопедий или каким-нибудь старинным фолиантов из закрытой секции.

“Красота”, — подумала я, довольно жмурясь.

Даже то, что лекцию вёл декан, не огорчало. Главное — успеть сбежать сразу после занятия. Чтобы не остаться с ним наедине. Нет, лорд Этан-Бейли ни разу не позволил себе лишнего, но…

“Лучше держаться подальше от умных и обаятельных мужчин,” — напомнила себе я.

А Роджер несомненно был неприлично умным и непозволительно обаятельным. К нему не следовало приближаться даже на расстояние пушечного выстрела.

Но половина сокурсниц моего мнения не разделяли. Я специально садилась подальше от всех, чтобы не слышать восхищённого шёпота: “О, Роджер сегодня по-особенному уложил волосы. Ах, у него новый парфюм. Глупенькая, он женский. Зажимает декан кого-то по углам, ох, зажимает”.

Очень редко обсуждали