Приключения Кузьмы - Константин Бахарев

Добравшись до своего дупла в старом тополе, коты сразу завалились спать. И продрыхли они до середины дня. Первым проснулся Геракл, и пока Кузьма с Леоном потягивались на мягкой подстилке, сумел добыть двух диких голубей. Ими друзья и позавтракали.

– Ну, что делать будем? – спросил Леон, запив еду водой из фляжки.

– Лесные коты уже знают о Шаурмэне, – сказал Геракл, вылизывая шкурку. – Его ищут. Нам тоже пора заняться им.

– Я думаю, что он со своей шайкой сейчас пробирается к границе, – Кузьма вскочил на лапы и отряхнулся. – Значит, и нам туда же. Конечно, надо искать моржовую тушёнку. Сдаётся мне, она где-то в Мяукинсе, или рядом с ним спрятана.

– Патрулировать нужно город, – Леон задумчиво погладил усы. – А нам там показываться нельзя. Сыщики злые на нас сейчас. Посадят на катер, да отправят в столицу.

– Попросим помочь котят Чубурика, – решил Кузьма. – Я напишу письмо Рыжему Хвосту, рыболову, чтоб под мой расчёт выдавал им рыбу. А Ярёме надо передать, чтоб кормил их тушёнкой со склада.

Тут Кузьме стало немножко печально и жалко свой товар. Копил, копил, торговал, торговал и всё из-за проклятого Шаурмэна пошло в разорение.

– Правда, как ему сообщить? – задумался он. – Старик неграмотный, и на слово не поверит. Тем более, когда надо что-то отдать. Он очень экономный и бережливый.

– А пускай котята скажут ему, что это для тебя, – предложил Леон. – Он поломается, да и выдаст. Хозяина-то он пожалеет.

– Хорошо, попробуем, – хмыкнул Кузьма.

Приятели отдохнули ещё немного и побежали на север, в сторону границы. Около полудня они оказались возле деревни лесных котов. Суровые, неразговорчивые родственники Геракла накормили путешественников и подождав, пока те вдоволь напьются молока, сообщили о происшествиях в лесу.

– Наши охотники нашли следы, ведущие к границе, – сказал Атила, вождь клана. От старости его шкура побелела, чёрные пятнышки выцвели, но кот по-прежнему был проворный, сильный и ловкий.

– Отпечатки лап, не меньше, чем от трёх котов, – Атила глянул на своего помощника, Рольта, троюродного брата Геракла. – Расскажи, что ты видел.

– Я нашёл их на песчаных дюнах, сразу за чащобами, – Рольт посмотрел на путешественников. Леон и Геракл кивнули, они знали это место. В глухом лесу на сотни скачков тянулись жёлтые пески. Они не зарастали травой и не смывались дождями. Как будто пустыня на вид.

– Цепочка следов шла с юга на север, – Рольт встал на лапы. – Но можно было различить, что это не один кот, а несколько. Они шли по песку волчьей походкой, след в след. Но лапы разные и это заметно.

Он протянул вперёд свою лапу.

– Вот такая была, потом маленькая и один след большой, как у тебя, Кузьма. После песчаных дюн следы пропали. Я нашёл содранную кору на деревьях. Это когтями, видно. И потом они ушли верхами, по веткам. Там искать котов бесполезно.

– А когда ты видел это? – спросил Кузьма.

– Позавчера, – Рольт опустился, присев на задние лапы. – Следов от тележек не было.

– Они идут к собакам, – Леон взмахнул хвостом. – Но идут налегке. А где же моржовая тушёнка?

– Нам надо поймать Шаурмэна и его шайку, – фыркнул Кузьма. – А с консервами разберёмся потом.

Атила внимательно смотрел на гостей, припустив веки. Почесав плечо, он вздохнул.

– Шаурмэн враг всех котов. Наш клан также пострадал от его предательства. Поэтому мы поможем вам отловить эту шайку, – сказал он. – Сегодня я объявлю клич на добровольцев. И все вместе пойдём вдогонку. Надо собраться и выйти на след Шаурмэна ещё до ночи. Поэтому сейчас отдыхайте.

– Нужно послать гонца к котятам Мяукинса, – помотал головой Кузьма, отгоняя муху. – Мы думаем, что моржовая тушёнка спрятана именно там. А котята пускай её ищут.

Пока он писал письмо к Рыжему Хвосту, лесные коты отобрали семь добровольцев из молодых. Все надели охотничьи портупеи, и Атила выдал каждому участнику похода дощечки для заточки когтей. Они были сделаны из столетнего бука, и очень ценились среди боевых котов. Обычно все пользовались рябиновыми или кленовыми. Кузьма с тоской вспомнил свою боевую портупею, его дощечка была из карельской берёзы. Таких в Мяукинсе, да и в других городах, и в самой столице насчитывалось не больше десятка.

Конец ознакомительного фрагмента.