За пивом! Крупнейший пивной забег в истории, воспоминания о дружбе и войне - Джон Донохью

привезти ребятам что-нибудь из родных краев. И я уж точно не собирался проделывать весь этот путь, чтобы купить им местное сайгонское пойло. Сейчас-то пиво там варят приличное, но во время войны одна бутылка могла пахнуть уксусом, другая – формальдегидом, а третья – смердеть не хуже гарлемской водички. Везло обычно эдак раз на четвертый, так что приходилось заказывать целую батарею.

Какой-то докер увидел, как я несусь с ящиком, и предложил подбросить меня на своем погрузчике. Тут я приметил на причале телефон-автомат.

– Выручил, приятель! Не возражаешь, если я быстренько позвоню?

Он сказал:

– Валяй. – И остановился подождать.

Я опустил в щель десятицентовик и набрал номер родителей в Нью-Джерси, куда они переехали из Инвуда, чтобы быть поближе к двум отцовским работам. Они ведь понятия не имели, что я ухожу в море. Потянулось четыре гудка, и я уже успел испугаться, что никого не застану, когда услышал мамин голос:

– Алло!

– Ма, привет, это я, Чики!

– Чики! С тобой все в порядке?

– Да, мам! Все отлично, но я сейчас снова в рейс. Просто звоню сказать «Пока!».

– Куда это ты собрался?

– Хм-м… в Азию. Знаешь, мам, я тут пойду на расчудесной старой «Виктори» времен Второй мировой, как в те деньки, когда служил морпехом. Скажи папе – ему это понравится. Ее зафрахтовал ВМФ.

– И чего бы тебе не подождать до Дня благодарения, Чики? Я тут делаю грибной фарш.

– Это мой любимый? Ну так отложи немного в холодильник, ма! Я съем, когда вернусь, с индюшачьей ножкой. А сейчас не могу, море зовет.

– Ну, будь осторожен, Чики. Не делай там глупостей и почаще отправляй нам открытки.

– Хорошо, мам! И ты себя береги! Я буду дома быстрее, чем ты успеешь сказать Go raibh an ghaoth go brách ag do chúl!

На старом добром гэльском это значит «Попутного тебе ветра!». Мама рассмеялась, и у меня потеплело на сердце.

Я так и не решился сказать, куда именно отплываю. Бывало, я и раньше звонил ей с пирса в последнюю минуту, но сейчас все было как-то по-другому – впервые я боялся по-настоящему. Прежде, заходя во Вьетнам, я, как и все моряки, не совался дальше портового района. А на этот раз придется. И я не знал, с чем там встречусь. Это чувство длилось две-три минуты, но это был тот единственный раз, когда я подумал, что могу не увидеть родителей снова. Да, мне было страшно. Но я знал, что должен попробовать.

Я запрыгнул в погрузчик, и мы рванули с места. «Дрейк Виктори» уже почти отчаливала – я взлетел на палубу в последний момент. Взревел гудок, и мы вышли в море, держа курс на юг, к Панамскому каналу.

Ну, подумалось мне, вот я и в пути. И если даже у меня ничего не выйдет, то никто хотя бы не скажет, что я не пытался.

Глава 4

Путешествие во Вьетнам

Транспорты с боеприпасами не похожи на круизные лайнеры. Они не останавливаются в Майами или Канкуне[20]. Далеко в океане, за границами территориальных вод, они идут параллельно берегу, держась вдали от оживленных городских гаваней. Вы ведь не захотите швартовать корабль, набитый бомбами, в большом порту: пусть уж взрывается где-нибудь в море – там катастрофа, по крайней мере, не омрачится ненужными жертвами на суше или соседних судах. Мы покинули Штаты, прошли примерно двадцать пять морских миль и взяли курс на юг.

Максимальная скорость транспорта – около семнадцати узлов при хорошем волнении, мы же делали тринадцать (на суше это примерно пятнадцать миль в час). Нам потребовалось пять дней, чтобы добраться до порта Колон на атлантическом конце Панамского канала. Здесь «Дрейк Виктори» наняла лоцмана, который провел нас по сорокавосьмимильному искусственному водному пути до Бальбоа на тихоокеанском побережье, где мы взяли топливо. Со своими габаритами и водоизмещением наша «Виктори» едва ли могла претендовать на стандарты «Панамакс»[21], она была раза в два меньше, и мы с восторгом наблюдали, как она, будто лезвие, проходит сквозь шлюзы шириной 110 футов. Прошло больше суток, и капитан отпустил нас на берег.

Некоторые из нас сели на поезд, раскрашенный в попугайские цвета, который идет параллельно каналу через перешеек в сторону Бальбоа. Именно эти холмы пересек, оставив за спиной Испанский Мэйн, знаменитый пират сэр Фрэнсис Дрейк – чтобы вскарабкаться на дерево на вершине и стать первым англичанином, увидевшим Тихий океан. Полагаю, в его честь и назвали «Дрейк Виктори». Вскоре он принялся грабить испанские корабли, груженные их собственной добычей: тоннами золотых и серебряных слитков. От Дрейка же пошло и капитанское самодержавие на корабле: однажды невзлюбив своего второго помощника, аристократа, имевшего к тому же связи при дворе Елизаветы Английской, он попросту обвинил того в колдовстве и обезглавил. Вот почему я не люблю морских капитанов: чересчур уж много у них власти.

Позже мне и самому довелось поработать землекопом, но даже в те дни я был поражен тем, чего добились рабочие Панамского канала, орудуя лишь лопатами, динамитом да несколькими паровыми экскаваторами начала XX века. Им пришлось прорубиться сквозь скалистую гору на Континентальном водоразделе и построить дамбу, чтобы отвести озеро. Я где-то читал, что они выкопали в двадцать пять раз больше, чем восемьдесят лет спустя другие проходчики, роя тоннель под Ла-Маншем, соединивший берега Франции и Англии.

Морской профсоюз требовал, чтобы нам, сходящим на берег, выдавали на руки не менее половины жалования. Экономика США была тогда на пике, так что доллары пользовались в Панаме большой популярностью, и мы провели в Бальбоа отличную ночь. Я веселился так, словно вышел в плавание в последний раз, и, положа руку на сердце, не мог прогнать чувство, что так оно и есть. Меня утешало лишь то, что я не был женат и не завел детей. Все же мысли о смерти меньше грызут, когда ты молод и ни к кому толком не привязан.

Затем мы вернулись на борт, чтобы продолжить месячный поход через Тихий океан. Большую часть пути мы шли вдоль экватора, хотя это и отняло лишнее время. Но с нашим грузом боеприпасов мы должны были держаться подальше от судоходных путей, и за все эти дни мы не повстречали ни корабля, ни самолета, ни даже острова.

Как я и говорил, нашу «Виктори» лишь недавно отряхнули от нафталина, так что полной команды на ней не было, считай, со