Моя жена – Сталин - Иван Андреев

Ну а чё? Сначала по приколу было. В смысле, я думал, что она прикалывается. Я-то чё, просто перепихнуться хотел. А тут она такая — двести, говорит, тысяч дам, если мужа моего убьёшь. Говорю же, сначала просто как прикол какой-то. Кафка ещё этот, заяц с дверями. Думал, проснусь — всё забуду, как странный сон. А она утром такая хоп — тут как тут, завтрак приготовила. Яичницу. Я ещё тогда подумал: как можно долбаную яичницу так стрёмно приготовить? Ну что там готовить-то? А ведь нет, отвратительно приготовлена.

ОЛЕГ. Слышь, это…

ЛИНА. Лина.

ОЛЕГ. Ага. То, что вчера между нами того, это ведь так… мы, типа, оба искали утешения.

ЛИНА. Ты про то, что мы перепихнулись? Да фигня. Секс в современных отношениях, я считаю, несёт чисто гедонистическую функцию.

ОЛЕГ. Во-во.

ЛИНА. А про двести тысяч я не шутила. Я где-то слышала, что именно столько стоят услуги киллера.

ОЛЕГ. Не в рублях только.

ЛИНА. Так ты согласен?

ОЛЕГ. На что?

ЛИНА. Уф, началось. Вчера подписался, теперь заднюю врубил. А вроде на мужика похож.

Короче, я подумал, что щёлкнуть какого-то обозревшего лошка за двести косарей… вообще нормальная идея. Ну а чо? Ключи от хаты, считай, даже есть. И баба эта всё знает: когда он дома, когда соседей нет. Тут от меня чисто грубая физическая сила нужна. Я подумал, что вообще всё ровно выйдет. И двести косарей. Я бы сразу все долги покрыл. И ещё бы на пивас осталось. И на шалаву нормальную, без усов.

ОЛЕГ. Слышь, кент, а ты чё правда жену бил?

АРТЁМ. Да я её пальцем не тронул ни разу! Вообще ничем не трогал в последнее время. Я даже не кричал на неё. Берёг её тонкую душевную конституцию.

ОЛЕГ. Так и думал. Я как на тебя посмотрел, сразу понял, что ты никого никогда в жизни не бил. Врала, значит. Ну да ладно, клиент всегда прав.

АРТЁМ. Никогда бы не подумал, что она способна на такое.

ОЛЕГ. Женщины.

АРТЁМ. Как я был глуп. Она ведь не в своём уме. Как я раньше этого не замечал!

ОЛЕГ. Это вспышка. Щас… как там: влюблённость — это вспышка, любовь — это солнце. Солнце, типа, греет, а вспышка, того — ослепляет.

АРТЁМ. Анхель де Куатье?

ОЛЕГ. Не. Моя дочь в статусе в контакте написала.

АРТЁМ. Моя жена любит такие цитатки. Как же всё было нелепо. Мы познакомились в магазине. Она налетела на меня с курицей-гриль в руках. Я в сердцах сказал: «Куда прёшь, курица». Слово за слово, поженились. С тех пор, как я собственными руками нацепил на неё кольцо Всевластия, она начала вить из меня верёвки. Кажется, я только сейчас понял, каким дураком я был. Вспомнил одну штуку, показательную. Мы сидели с ней как-то в ресторане, а она говорит, мол, хочу, чтобы официант передо мной на колени встал. Вот ещё тогда мне надо было насторожиться. Ещё тогда я должен был понять, что она не женщина, а тиран.

ОЛЕГ. Тиран с усами. А моя бывшая-то, знаешь, тоже умела веревки из меня вить. Под каблук только так загоняла. Как-то это у баб получается. Всё водила меня по всяким злачным местам. В оперный театр, например. Не, ну прикинь? Я не люблю оперу так-то. Не понимаю, зачем так заунывно петь то, о чём можно просто сказать. Ходили мы как-то на оперу про "Бориса Годунова". Капец просто. Вот смотрел фильм "Интерстеллар"? Там возле Чёрной дыры время замедляется, да? Год за три идёт. Так вот на оперном спектакле вообще атас. Там минута, как три часа на Земле. Короче, идёт десятый час спектакля, Борис Годунов страдает там чего-то, с кем-то спорит. И потом такая пауза… Годунов отворачивается от собеседника и отчаянно поёт: "уууууф". Вот не дебил, а? Нафига петь «уф»?

АРТЁМ. Моя жена тоже всё время завывает это «уф». Прям бесит.

ОЛЕГ. Меня тоже.

АРТЁМ. Ты с ней спал?

ОЛЕГ. Не всегда.

АРТЁМ. Я тоже. Вот сучка.

ОЛЕГ. Да. Обещала, что через полчаса бабло будет, а уже полтора часа прошло.

АРТЁМ. А ты прям на самом деле меня убьёшь, если она деньги переведёт?

ОЛЕГ. Мужик сказал — мужик сделал.

АРТЁМ. А если не переведёт?

ОЛЕГ. Ногу прострелю. На пятьдесят тыщ.

АРТЁМ. Ты мне уже морального вреда на пятьдесят тысяч наделал.

ОЛЕГ. Да не ссы. Смерть, это не конец. Про колесо Сансары читал?

АРТЁМ. Моя жена в прошлой жизни, наверное, Сталином была. Принужденный патриотизм, тирания, расстрелы.

ОЛЕГ. Усы.

АРТЁМ. Она не переведёт деньги. Нет у неё денег. И взять неоткуда.

ОЛЕГ. Знаю. Она сказала кредит возьмёт в Быстроденьгах.

ЛИНА

Нет, ну вы тоже интересные. А где мне ещё денег взять? Он же загнул цену — 200 тысяч. То есть я сама предложила, но так, наобум. Он бы мог и скидочку сделать за интимные услуги. Все мужики — козлы. Пятьдесят я у мамы взяла. Остальное, решила в кредит. Ну а что? Я уже поставила себе цель. Сначала-то я его не хотела убивать вообще. А тут как-то обстоятельства сами понесли меня по реке жизни. Судьба так склонилась. Всё как-то само подвернулось. Киллер, идея, обстоятельства. Пошла я в быстроденьги. Там, говорят, вообще легко дают. Мужику этому, пятьдесят залога как бы отдала сначала. И мужу позвонила, сказала мириться приду. Он, дебил, спросил: «Что тебе приготовить, милая». Идиот. Я сказала, чтобы утку приготовил с апельсинами. Он мне её готовил на нашу годовщину. Вот, сказала ему, что приду. Чтобы точно дома был. Киллеру говорю — иди, пока что, убей его, а деньги я через полчасика переведу. И всё, говорю, больше мы никогда не увидимся.

ЛИНА. А ты его как — ножом или пистолетом?

ОЛЕГ. Разберусь. Это я щас охранник. А так-то я знаешь кто?

ЛИНА. Ну, и кто?

ОЛЕГ. Профессиональный тренер по биатлону.

ЛИНА. И?

ОЛЕГ. Стрелять умею.

ЛИНА. А пистолет?

ОЛЕГ. Пистолет — лишь инструмент. Не в пистолете дело.

ЛИНА. А есть он у тебя?

ОЛЕГ. Я таких людей знаю, тебе, девочка, и не снилось. Ты мне, главное, отбашляй полтинничек авансом.

ЛИНА. А точно убьёшь?

ОЛЕГ. Не суетись. Много суеты в тебе.

ОЛЕГ

Да никаких людей я не знаю. Я простой охранник в книжном магазине. На вокзале вон купил