Культиватор Сан Шен. Том 2 (СИ) - Михаил Владимирович Баковец

себе другие цели, чтобы разбогатеть. Опять же стоимость зелий, без которых разделать зверя и сохранить добычу невозможно.

Я же посчитал, что профит стоит риска. Самыми ценными частями тела у зооргцика являются глаза, мозг, особые органы в ушах и язык. За каждый глаз можно выручить от двенадцати до пятнадцати золотых монет. За мозг от тридцати до сорока́. За слуховые органы пятнадцать-семнадцать. Язык примерно столько же. Шкура стоила до двадцати монет. Но ради этой суммы нужно очень постараться убить зверя так, чтобы не повредить её. Сердце, печень, селезёнка, поджелудочная, почки покупались всего по нескольку монет. Хочу добавить, что самые ценные органы страдали от оружия и яда в первую очередь.

Вот такой ценный и одновременно очень хрупкий объект охоты. При этом он в одиночку с легкостью прихлопнет троих, а то и четверых практиков земного ранга.

Чтобы по максимуму снизить риски и сохранить в целости добычу, мне пришлось серьёзно опустошить свой кошелёк. Часть монет ушла на покупку информации о местонахождении зооргцика. Данные не точные, но хоть что-то.

Дальше я отправился гулять по кузнечным мастерским, где трудились практики, изготавливающие и зачаровывающие оружие. В одной из таких, мой взгляд упал на ящики со стальными прутками и полосами, стоящие рядом со входом. Вероятно, их только разгрузили и не успели занести в кузню, оставив в торговом зале. Или наоборот, вытащили, чтобы в скором времени погрузить в повозку и куда-то отвезти. Прутки имели толщину от полутора сантиметров до двух с половиной. Полосы от трёх до пяти и толщину пять-восемь миллиметров. Длина же у всех варьировалась от метра до метра и двадцати сантиметров.

Заметив мой интерес к металлу, ко мне подошёл немолодой мужчина лет сорока среднего роста, худощавый, но скорее жилистый, а не тощий.

— Господин, доброго вам дня. Я могу что-то подсказать, если позволите, — обратился он ко мне. — Я торговец и один из владельцев этой лавке.

— Уважаемый мастер, мне нужно зачаровать эти полосы метала так, чтобы после активации их смог согнуть кольцами даже пятилетний ребёнок. А через некоторое время они распрямились. Причём мне нужно, чтобы это произошло резко и сильно. Так, что если над этим кольцом, точнее пружиной окажется зверь, то полоса металла насквозь его пробила. Действие чар на несколько часов, три-четыре, а лучше пять и больше. Что будет после с металлом мне не интересно.

— Какой именно зверь? — поинтересовался у меня он.

— Примерно небольшой кабан или баран.

Тот умолк на несколько минут, внимательно рассматривая меня всё это время.

— Господин, пожалуй, я откажусь от этого заказа, — наконец, ответил он.

— Но почему? — удивился я.

— Скажу прямо. Этот заказ неприятно попахивает.

— Я не понимаю, — честно признался я. Первой мыслью была: он подумал, что я решил перебить чьё-то стадо.

Но следующая его фраза меня огорошила.

— Я не работаю с гильдией убийц.

— Что⁈ — опешил я, а следом протянул. — А-а-а… — до меня, наконец-то, дошло. Нет, я не такой тупой. Просто всё ещё не свыкся с мыслью, что в этом мире человеческая жизнь стоит ровно столько, сколько сил и средств приложено к её защите. Знаю это, но до конца не привык и не осознал на интуитивном уровне. Такие пружины можно прятать, например, в кровати, чтобы после активации острый конец насмерть разил спящего. — Я не убийца, мастер. Мне нужны эти устройства для охоты на редкого зверя, которого можно поразить только снизу, в самое брюхо.

Мне всё — таки удалось уговорить кузнеца заключить данную сделку. Не последнюю роль в этом сыграло золото. Именно им я пообещал расплатиться. Всего заказал ему два десятка прутков и полос в метр длиной. Кузнец пообещал выполнить заказ через два дня.

Набегавшись по городу и изрядно потрепав себе нервы, к вечеру я себя чувствовал выжатым лимоном в студенческой общаге. Сказалась и трудотерапия: долго и муторно готовил план Б. О нём позже. Но усталость ничуть не расслабила. В середине ночи, в так называемый ведьмин час, я резко проснулся от негромкого стука за окном. Секунды три неподвижно лежал с закрытыми глазами. Убедившись, что в комнате я один, бесшумно поднялся и переместился к окну, со стороны которого и раздался звук, который меня разбудил. Остекления здесь не было. На ночь проём закрывался толстыми ставнями из сколоченных в щит досками. Изнутри они фиксировались тонким засовом из десятисантиметровой полоски металла. Между стеной и ставнями имелась щель в полсантиметра. Через неё худо-бедно удалось рассмотреть верхний край лестницы из тонких жердей.

Примерно через полминуты она едва слышно заскрипела и зашаталась под весом человеческого тела. Кто-то решил напроситься ко мне на аудиенцию в неурочное время. Только сомневаюсь, что неизвестный хочет поинтересоваться у меня дорогой в библиотеку или стащить мои вещи, которые я развесил возле окна.

За десять секунд неизвестный добрался до окна и замер. Наверное, слушает, что происходит в комнате. Я практически перестал дышать чтобы как-то себя не выдать. Было желание резко распахнуть ставни и скинуть незваного гостя вниз, но потом решил «досмотреть» историю до конца. Лучше расставить все точки сразу, чем потом ходить по улицам и боятся получить заточку в печень в толпе. Может, удастся допросить неизвестного. Тогда узнаю всё.

Наконец, вор решился. Раздался тихий шорох одежда, а затем в щель между ставень пролезла спица с большим крючком. Какое-то время она елозила туда-сюда, а потом зацепилась за край засова. После этого взломщик стал медленно крутить и тянуть спицу. Одновременно с этим засов сдвигался, выползая из паза. Всё это происходило медленно и при этом очень тихо. Спустя пару минут запор был снят. Спица исчезла в щели.

Я напрягся, готовясь встретить вора ударом кулака по затылку. Но тот отчего-то мешкал. Всё возился снаружи, рискуя быть услышанным и увиденным. Когда раздалось странное пшиканье и специфически запахло, я догадался о характере его действий. Вор после открытия засова взялся сбрызгивать петли на ставнях, чтобы те своим скрипом не разбудили меня. Для этого он использовал обычное растительное масло. Таким здесь поливают салаты и используют для жарки в недорогих блюдах. Потому и запах я сразу узнал.

«Да давай уже, ну? — мысленно поторопил я его. — Достал, чесслово».

Будто услышав меня, вор резко распахнул ставни, схватился руками за подоконник и молниеносно запрыгнул в комнату. Этим он опередил меня. Я-то готовился к тому, что неизвестный продолжит своё тихое и медленное проникновение. Недооценил его.

Оказавшись в комнате, он бросился к кровати, на ходу доставая нож. Но через два шага остановился и метнулся вбок.