Мой виртуальный прекрасный принц - Мэгги Даллен

Он издевался надо мной. В последнее время мне казалось, что Люк Уорнер постоянно издевается надо мной. Я больше десяти лет училась в одной школе с этим парнем, и теперь, в наш последний год, он не только обратил на меня внимание, но и, казалось, наслаждался тем, что действует мне на нервы.

Я тихонько зарычала в ответ на его насмешливую ухмылку. Не самый лучший мой поступок. Минут через десять я обязательно придумаю какой-то умный ответ. Но кое-что выучила за последние шесть недель. Когда Люк рядом, я была совершенно неспособна рассуждать. Придумать красноречивый ответ? Забудьте об этом.

Люк завис рядом со мной, ухмыляясь, будто мое рычание было настолько забавным, и, казалось, ему было все равно, что стайка девушек ждет, пока он продолжит идти на их сторону кафетерия.

Крутую сторону.

И если вы думаете, что это клише, просто подождите. В этом году наша средняя школа превратилась из обычной провинциальной школы в школу прямиком из фильма Джона Хьюза. Вы знаете, такую, где все суперочевидные группы постоянно воюют.

Ага. Теперь это была моя жизнь, и все благодаря глупому розыгрышу в первый день школы. Моему неуравновешенному соседу Джоэлу удалось сфотографировать меня и Марго на этой дурацкой вечеринке в честь Дня труда, которую устроил мой брат. Мое сознание помутнело от ярости, и следующее, что помню, это то, что я приняла его вызов сделать стойку на бочонке.

Знаю. Так глупо. Обычно я не такая идиотка, клянусь.

Как бы то ни было, Джоэл подписал фотографию #ГикиУходятВОтрыв, потому что это же так уморительно — Джоэл такой весельчак. Он отправил фотографию для слайд-шоу старшеклассников в первый школьный день и… короче говоря? Она стало вирусным. Это был поворотный момент. Из невидимки я превратилась в самое большое посмешище в школе. Моя мантия-невидимка превратилась в табличку «Ударь меня» на спине. Метафорически, конечно. С тех пор я была предметом шуток, и Люк Уорнер решил, что раздражать меня стало его новым любимым хобби.

Моя жизнь полетела к чертям, и мне начало казаться, что выпускной год будет одной бесконечно долгой катастрофой.

Но не сейчас. Я ухватилась за эту мысль, напоминающую о том, каким замечательным будет этот год… если бы я только смогла пережить внимание Люка Уорнера.

Люк так долго стоял рядом, что я решила, что собирается сказать что-то еще. Но нет. Он просто посмотрел в мои глаза, его взгляд был обжигающим и горячим, и… он так насмехался надо мной прямо сейчас. Пытается заставить меня думать, что он действительно флиртует со мной? Пожалуйста. Сама эта идея была смехотворной. Думала, что большинство наших одноклассников уже переросли этап насмешливых издевок, но этот год доказал, что я ошибалась.

Наконец Люк разорвал зрительный контакт, и мы оба перестали блокировать дверь, когда он направился к своему гарему.

— Классно поболтали, — сказал он мне в ответ. — Было приятно снова поговорить с тобой, как и всегда.

Я сжала губы и проигнорировала взгляды стоящих рядом столиков, которые слышали Люка, сопротивляясь желанию показать ему средний палец, когда тот уходил.

Клянусь, он слышит мои мысли, потому что, когда Люк оглянулся через плечо, он смеялся, словно это была какая-то наша шутка.

Я снова зарычала, наблюдая, как тот поворачивает к очереди за едой. Надеялась вопреки всему, что мясной рулет, который они подавали, на вкус был таким же ужасным, каким выглядел. Я повернулась к своим друзьям и заставила себя улыбнуться, но, когда села напротив них и увидела выжидающие взгляды, мое прежнее волнение вернулось в полной мере.

— И? — спросил Мэтт. Он замер, держа свой сэндвич напротив лица.

Глаза Марго распахнулись невероятно широко, пока она ждала, что я заговорю.

Я ухмыльнулась:

— Он согласился на это!

«Он» — это мистер Марсико, руководитель моего клуба компьютерных наук, а «это» — соревнование моей мечты — шанс быть замеченной творческими гениями, стоящими за моей самой любимой видеоигрой MageLand.

Они оба зааплодировали, и Марго спонтанно наклонилась обнять меня:

— Это потрясающе.

Я обняла ее в ответ, улыбаясь так широко, что это начинало причинять боль.

— Самое время случиться чему-то хорошему с кем-то за этим столиком, — сказал Мэтт, запихивая в рот бутерброд с довольной улыбкой.

Я не могла не рассмеяться.

— По-моему то, что Марго стала королевой выпускного и встречается со звездным квотербеком — довольно неплохо.

Подруга захлопала ресницами и слегка улыбнулась с ложной скромностью, что заставило меня и Мэтта рассмеяться.

— Да, да, — сказал Мэтт. — Вы понимаете, о чем я.

Понимала. И он был прав — мы были всего шесть недель в выпускном классе, и пока это было непросто. После того первого розыгрыша, который привел к серьезному наказанию со стороны моих родителей и принуждению к репетиторству в течение первого месяца учебы, школа немного… сошла с ума. Хэштег стал вирусным, и очень быстро всё это обернулось кошмаром.

Не скажу, что мы с друзьями были выше всего этого.

Это не так.

Мы были ранены и хотели нанести ответный удар, так что… да. Ситуация обострилась. Я бы не сказала, что все закончилось само по себе, но после вечера встреч выпускников битва хэштегов #ГикиУходятВОтрыв, казалось, немного утихла. Люди больше не издевались над моими друзьями, а мои друзья больше не отвечали унизительными фотографиями крутых ребят. Дела пошли лучше, хотя не совсем.

Я не была уверена, сможем ли мы когда-нибудь вернуться к тому, что было до того, как разразилась эта нелепая кибервойна, но, по крайней мере, она больше не распространялась так широко, и часть гнева, стоящего за ней, казалось, угасла. Большинство тегов, которые видела в социальных сетях за последние две недели, оставляли друзья или заклятые друзья. Знаете, люди отмечают своих друзей хэштегом, когда они делают что-то глупое, типа того. Думаю, можно сказать, что это просто ради шутки.

Марго вернулась к теме, которую мы обсуждали ранее.

— Ты должно быть в восторге, Сьюзи. Для тебя это словно сбывшаяся мечта.

Я ухмыльнулась ей в ответ. Это не было «похоже» на сбывшуюся мечту. Она буквально сбылась.

Ладно, вот в чем дело — мне нравились видеоигры. Очень. Типа, больше, чем что-либо нравилось большинству людей. Они были моим побегом — от моей властной, строгой матери, от моих иногда жестоких, часто легкомысленных одноклассников, от раздражающего младшего брата, который жил для того, чтобы досаждать мне.

По крайней мере, это начиналось как побег. А потом это переросло