Две линии судьбы - Анна Васильевна Дубчак

Соня не понимала, что с ней происходит. Однако не побоялась, открыла. Правда, сохранила между собой и этой странной женщиной преграду — дверную цепочку.

— Вы кто? — спокойно спросила она, разглядывая гостью, женщину неопределенного возраста, невысокую, худенькую, с русыми волосами, убранными в пучок. Джинсы, темная кофточка с короткими рукавами. Половину лица закрывают очки-хамелеоны. Кожа на открытых взору участках лица покрыта желтоватыми и коричневыми пятнами.

— Сонечка… Ты, конечно, не помнишь меня, ведь ты же была тогда совсем маленькая…

Голос. Он тоже показался Соне знакомым. Больше того, ей вдруг померещилось, что таким же голосом с ней разговаривала мама…

— Постойте… Мне кажется, я знаю, кто вы…

Женщина улыбнулась, и Соня, к своему удовольствию, отметила, что зубы у ее родственницы, точнее, у тетки, которую она наконец узнала, вспомнив фотографии из семейного альбома, прекрасные — белые и ровные.

— Да, я — тетя Валя, но меня можно называть просто Валентиной, — и женщина счастливо улыбнулась.

— Проходите! Что же вы стоите?! — И Соня, поддавшись внезапному желанию расцеловать близкого ей по крови человека, младшую сестру матери, схватила ее за холодную руку и втянула в дом.

3. Май 2010 г. Глафира

В то, что с ней произошло, верилось с трудом. Вернее, совсем не верилось. Ну вот, судя по всему, ее похитили! Самым банальнейшим образом. Заманили, как последнюю доверчивую дуру, напоили в машине кофе с подмешанным в него снотворным и привезли в какое-то неизвестное место, скорее всего, в добротный загородный дом. Дом похитителей. Или же похитители, наверняка зная, что хозяева отсутствуют, сами забрались в этот прекрасный уютный дом, поселив туда Глашу, за которую, как пить дать, они потребуют с Лизы миллион долларов. Или больше. Ведь многим известно, что Елизавета Травина — девушка небедная. И муж ее, тоже адвокат, — далеко не из бедных. Словом, если с Адама, мужа Глафиры, мелкого бармена, взять нечего, то почему бы не воспользоваться денежками ее хозяйки?

Глаша сидела на широкой постели, потирая пальцами виски, и смотрела в окно. Она уже сто раз подходила к этому окну, забранному густой решеткой, но ничего, кроме восхитительного майского пейзажа (мощные ели, стройные тополя и зеленый кустарник, за которыми простирается нежно-голубое небо), не видела. Ни одного строения.

При других обстоятельствах ей бы этот пейзаж наверняка понравился. Она бы ходила по стриженому газону, охала и ахала, намекая Адаму, что хочет иметь все такое же красивое, зеленое, свежее — и эти цветочки-розочки, и травку густую…

Глафиру поместили в спальню хозяев. Прекрасно обставленная дорогой мебелью комната, невероятно красивая, в кружевах, постель, цветы в горшках. Создавалось впечатление, будто бы за домом ухаживали и что хозяева перед тем, как покинуть его, поручили приглядывать за цветочками надежных людей. Ну и что, что они оказались нечистыми на руку и решили всерьез заняться криминалом, в частности похищать людей? Каждый живет так, как он хочет.

«Но почему меня?» — устала уже задавать себе этот риторический вопрос Глафира.

Она снова поднялась с кровати, подошла к туалетному столику, абсолютно пустому и чистому (кстати говоря, внутри на полочках она не заметила и намека на какой-нибудь крем или лосьон), и осмотрела себя с головы до ног в высоком зеркале. Если оно не было приватизировано в одном из советских городских парков, из комнаты смеха в частности, то Глашины бедра элементарно не помещались в прямоугольнике зеркала, если она стояла к нему предельно близко.

«Мама дорогая, какая же я толстая!»

И не полная. Не пышечка. Не пухленькая. Не «в теле». Не обладательница пышных форм. Нет! А просто толстая корова, разъевшаяся до неприличия.

Собственно говоря, это не было открытием для Глафиры. Ведь именно этот факт и привел ее сюда, в этот дом. И разве не на этой больной теме решили сыграть подлые похитители? Вероятно, подсунули специально в почтовый ящик рекламную газетку с недвусмысленными объявлениями типа: «Легкий способ сбросить вес»:

«Помогу в короткий срок сбросить вес»;

«Хотите похудеть? Это к нам!»;

«Похудеете легко и без страданий»;

«Легкое и безопасное похудение»;

«Набрали лишние килограммы? Тогда вам — сюда»;

«Сбросьте вес без диет, подсчета калорий и применения силы воли».

Но ведь объявлений было немало, а она выбрала именно это. Возможно, все эти объявления дал один и тот же человек. Иначе как ее могли бы похитить, если бы она позвонила по другому объявлению? Не могли же они знать, что она обратит внимание именно на это объявление: «Похудеете легко и без страданий». Глаша, знающая отнюдь не понаслышке, что это такое — сидеть на диете, выбрала именно это объявление.

Понятное дело, что, решив позвонить в эту фирму, она предполагала, что ей всучат очередные таблетки или что-нибудь в этом роде. Зная, что это может быть опасно, она, уже отчаявшись самостоятельно сбросить вес, тем не менее готова была рискнуть, даже таким сомнительным способом попытаться достичь своей цели. Пусть это будет, рассуждала она, обыкновенное очищение организма или обезвоживание, пусть, но это уже какой-то шаг…

Словом, решив воспользоваться отъездом Адама и понимая, что он бы уж точно не одобрил ее желания похудеть любым способом, Глафира начала действовать. И что ж удивительного в том, что она все эти объявления нашла в рекламной газетке, кем-то засунутой в ее почтовый ящик? Возможно, эти же объявления печатались там и раньше, просто она не обращала на них внимания. Да что там — она вообще не открывала эти газетенки. И вот теперь…

Глафира понимала, что анализировать и рассуждать на эту тему она может бесконечно. Во всяком случае, до тех пор, пока не поймет, чего от нее хотят. Но что дело пахнет криминалом — в этом она уж точно не сомневалась. Во-первых, она чувствовала это. Во-вторых, ее привезли сюда помимо ее воли, усыпив (она помнила, как какая-то девушка-менеджер в темных очках и с черными, подстриженными под каре волосами предложила подвезти ее из офиса, куда она пришла, следуя указанному в объявлении адресу, в другой офис, за таблетками, и как эта девушка предложила ей стаканчик горячего кофе из термоса). И в-третьих, наконец, ее держали взаперти в комнате с зарешеченными окнами.

Глафира чувствовала себя неважно. Болела голова, страшно хотелось есть. Некоторые люди утверждают, что во время волнений у них пропадает аппетит. Но как он может пропасть, когда организм требует своего?

Отлично понимая, что она, большая любительница покушать, элементарно растянула свой желудок и что теперь ей будет стоить неимоверных усилий