Франческа, строптивая невеста - Бертрис Смолл

– Только не позволяй настоятельнице навязать тебе ни на что не годных немощных старушек, – предупредила Франческа. – Всю дорогу будут жаловаться на свои болячки. Для пожилых монахинь путешествие окажется слишком тяжелым.

Орианне пришлось признать разумность выдвинутого условия, несмотря на то, что ей хотелось бы отправить с дочерью серьезных и строгих женщин, чтобы те неусыпно следили за поведением подопечной. Синьора Пьетро д’Анджело совсем не удивилась, когда ее кузина, преподобная матушка Баптиста, сразу согласилась с мнением Франчески.

– Пожилых монахинь утомит и нелегкая дорога, и долгая жизнь вдалеке от родной обители, – заметила она. – Мы ведь даже не знаем, когда они смогут вернуться.

– Франческа уезжает в конце мая, а дорога в Террено Боскозо займет целый месяц, если не больше. Там придется остаться на несколько месяцев, чтобы наследник герцога Тита успел выбрать невесту из трех претенденток. Лоренцо уверен, что молодой человек непременно влюбится в мою дочь, однако может случиться всякое.

– Да, – подтвердила настоятельница, – особенно если учесть, что Франческа успела заслужить репутацию девушки крайне привередливой и острой на язык. Говорят, юношу Торелли она сравнила с крысой. Это правда?

– Да, – смущенно подтвердила Орианна. – А вы отлично осведомлены, кузина.

Преподобная матушка Баптиста коротко, сухо рассмеялась.

– Думаю, девочка мне понравилась бы, – заключила она. – Жаль, что молитвенная стезя ее не привлекает… но вернемся к насущной проблеме. Думаю о твоей просьбе с тех самых пор, как получила письмо. Рада, что смогу помочь и предоставить двух молодых монахинь, способных составить Франческе интересную компанию в пути и в то же время позаботиться о нравственности. Одна из них уже приняла обет, а вторая – еще нет. Я пока не уверена, что она готова к столь ответственному шагу. Выход в свет как раз позволит ей все взвесить и решить, имеет ли смысл навсегда связывать жизнь с монастырем.

Настоятельница взяла со стола маленький колокольчик и позвонила. В комнату тут же вошла послушница.

– Позови сюда сестру Марию Аннунциату и сестру Марию Бенигну, – коротко распорядилась матушка Баптиста. – Аннунциата – старшая из них и очень рассудительна, а Бенигна – невероятно спокойна и скромна до застенчивости. Вместе им удастся в полной мере контролировать поведение подопечной и следить, чтобы девочка не пропускала часы молитвы. Ты пошлешь с ней кого-нибудь из священников?

– Поедет Сильвио, самый молодой из трех служителей прихода Санта-Анна Дольче. Двое остальных уже стары для нелегкого путешествия.

– Допускаешь, что дочь вернется домой ни с чем? – прямо спросила настоятельница.

– Если наследник выберет ее, а она согласится, это будет самым настоящим чудом. В таком случае монахини и священник вернутся вместе с нашим вооруженным отрядом. А если результат окажется отрицательным, в обратный путь все отправятся вместе, в середине осени, – пояснила Орианна.

В эту минуту дверь открылась, и в комнату с поклоном вошли две монахини.

– Вы звали нас, матушка? – спросила та, которая была выше ростом, и скромно остановилась неподалеку от двери.

– Да, Аннунциата. Вы нужны мне, чтобы сопровождать дочь моей кузины в дальний путь – в герцогство Террено Боскозо, расположенное к северо-западу от Милана. Не бойтесь: путешествие опасности не представит: кроме вас синьорину будет опекать священник, а о бытовой стороне жизни позаботятся слуги. Герцог Террено Боскозо пригласил к себе трех молодых девиц, чтобы наследник смог выбрать из них жену. Вам предстоит оставаться с подопечной, пока выбор не состоится, то есть несколько месяцев. Если дочь кузины станет невестой, придется опекать ее до свадьбы, а если нет, то осенью вы все вернетесь домой. Путешествие позволит тебе, Бенигна, принять жизненно важное решение: остаешься ли ты с нами навсегда или возвращаешься в мир.

– Мне бы хотелось остаться в Санта-Мария дель Фьоре, матушка, – поспешно заверила младшая из монахинь. – Я готова принять обет.

– Господу угодно, чтобы напоследок ты встретилась с многочисленными искушениями лицом к лицу, – возразила настоятельница. – Уверена, что тебе удастся побороть страх и в конце концов принять единственно верное решение.

– А мы позаботимся о подобающей случаю одежде и хороших лошадях. Мулы слишком медлительны, а путь предстоит долгий, – добавила Орианна. – Значит, дело можно считать улаженным, кузина? – Она вложила в руку настоятельницы увесистый кошелек.

– Вполне, – невозмутимо заверила преподобная матушка Баптиста. – Когда прислать к тебе сестер?

– Пусть остаются в монастыре, – ответила синьора Пьетро д’Анджело. – Покидая город, мы обязательно проедем мимо, и они смогут присоединиться к каравану. Не стоит покидать привычную обстановку раньше времени.

– Ты очень добра, – последовал ответ.

Орианна вернулась домой довольная и первым делом разыскала в саду Франческу.

– Надеюсь, день прошел успешно? Непременно покажи, какие ткани выбрала.

– Ах, мама! – воскликнула Лючана, третья из дочерей. – У Франчески такой замечательный вкус! Надеюсь, что когда настанет моя очередь выходить замуж, мне тоже позволят самой выбрать материал для приданого.

Орианна улыбнулась и нежно погладила Лючану по золотисто-рыжим волосам.

– Со следующим замужеством у вас хлопот не будет, – рассмеялась Франческа. – Нашей Лючане нравятся буквально все мужчины. С удовольствием покажу все, что выбрала, мама.

Они пошли в кладовую, где были аккуратно сложены разноцветные рулоны. Орианна с удовольствием отметила и великолепное чувство стиля, и размах: шелк всевозможных оттенков, узорная парча, бархат, золотая и серебряная тафта. Не остались без внимания кружева и меха, бисер для отделки был рассортирован по цветам и сложен в небольшие чаши, а катушки с нитками занимали целый поднос.

– Надо будет пригласить сапожника и перчаточника, – задумчиво произнесла Орианна.

– А еще шорника, чтобы сделал для моих коней настоящие седла и упряжь, – добавила Франческа. – Было бы славно, если бы он украсил уздечки серебряными колокольчиками.

– До чего же мне хочется поехать вместе с тобой! – вздохнула Лючана. – Интересно, сын герцога красивый? Какие у него глаза: голубые, карие? Или, может быть, зеленые? А губы его созданы для поцелуев?

– Лючана! – гневно перебила Орианна. – Кто тебе сказал, что мужские губы допустимо оценивать с точки зрения поцелуев?

– Ну что ты, мама! Не волнуйся, пожалуйста. Я всего лишь случайно услышала разговор служанок, – невинно захлопала глазами младшая дочка.