Малышка и Карлссон-2, или «Пища, молчать!» - Александр Мазин

– Чего это они? – удивился Дима.

– Того. Он тут всех победил.

– Понятно…

Вокруг Карлссона сразу образовалась толпа, но он уже высмотрел Катю с Димой и двинулся к ним, довольно бесцеремонно распихав своих почитателей. С грохотом швырнул на пол засаленную кожаную сумку, рухнул на скамью, отобрал у Кати кружку и опустошил в полглотка.

– Горло пересохло, – сообщил он. – Этот – где?

Катя подумала, спрашивает о Коле, но Карлссон имел в виду официанта. Тот уже спешил к ним с бочонком под мышкой.

– И второй неси, – распорядился Карллсон. – Видишь, я не один.

Проткнул бочонок пальцем и припал к отверстию.

– Нам, пожалуйста, с краником, – уточнила Катя, бросив на Карлссона неодобрительный взгляд. Но Карлссон ее неодобрения не заметил. Он утолял жажду.

Официант возник вновь – приволок блюдо с объятыми синим пламенем колбасками (Карлссон ухватил несколько штук, не дожидаясь, пока официант собьет пламя), сообщил почтительно:

– Ваше мясо жарится.

– Мое мясо жарить – замаешься, – невнятно пробормотал Карлссон. – Иди гуляй пока.

Ухватил лапищей охапку колбасок и запихнул в рот и зачавкал.

Катя поджала пухлые губки: манеры Карлссона ей не нравились.

А Дима, наоборот, тащился. До чего все-таки колоритный тип этот тролль!

Наконец появился виновник торжества. «Шаманама» взорвалась восторженным ревом.

Дима подумал, что ожидал как раз чего-то подобного. Двухметровую «раму» с бритой наголо загорелой башкой и челюстью, способной без повреждений выдержать столкновение с небольшим автомобилем.

Ну да, какие еще могут быть друзья у старины Карлссона.

– Надо пойти поздороваться? – спросил Дима. Вернее, выкрикнул прямо в ухо Кате, потому что шум в заведении заглушил бы стартовый рев «Формулы-1».

Катя активно замотала головой. Кидаться в это столпотворение пьяных мужиков? Растопчут – и не заметят.

Дима поглядел на Карлссона. Карлссон уже ополовинил блюдо с колбасками и дохлебывал свой бочонок.

Колбаски выглядели аппетитно.

Поймав Димин взгляд, Карлссон подтолкнул к нему блюдо.

Рев в «Шаманаме» то стихал до полусотни децибелов, то вновь прыгал до уровня взлетающего «Боинга»: имениннику дарили подарки.

Карлссон доел колбаски, нашел взглядом официанта, махнул рукой: неси горячее.

«Горячее» представляло собой кус телятины весом килограмма полтора, чисто символически обжаренный сверху. Но зубы Карлссона вонзились в него и принялись смалывать полусырое мясо, словно рубленую котлетку.

Дима так увлекся этим зрелищем, что не заметил приближения виновника торжества. Только когда его скамейка жалобно скрипнула, он обернулся – и вздрогнул от неожиданности. Рядом с ним сидел хозяин «Шаманамы».

Вблизи он казался еще больше, чем издали.

– Ты кто, браток? – спросил великан.

– Это Дима! – сообщила Катя. – Наш друг!

– Всё путем, Малышка, – хозяин «Шаманамы» одарил ее улыбкой. – Здравствуйте, гости дорогие! Рад, что заглянули. Карлссон! Перестань жрать и поздравь меня, что ли!

– Поздравляю. На вот, – Карлссон полез под стол, выудил оттуда мешок, а из мешка – стальной горшок.

– Тебе, – сказал он, вручая его имениннику. – Пощупай настоящую бронь.

Тут Дима сообразил, что горшок – и не горшок вовсе, а шлем.

Хозяин «Шаманамы» повертел его в руках.

– Очень неплохо, – произнес он с уважением. – И не скажешь, что новодел.

Дима бы тоже этого не сказал. Шлем выглядел довольно старым. И был весь покрыт мелким причудливым узором черного цвета, а спереди, над стрелкой имелась какая-то эмалевая картинка. Диме очень хотелось рассмотреть шлем поближе, но он постеснялся попросить.

– Какой еще новодел, – буркнул Карлссон. – Фамильный шлем Мак-Ларенов. – Подумал немного и добавил: – Был.

Именинник еще раз с большим почтением оглядел подарок. Проникся.

– Это какой же век? – спросил он.

Карлссон пожал плечами.

– Давно было, – и добавил деловито: – Там внутри ремешки – того. От времени. Ты новые сделай потом. И нечего его разглядывать. Ты давай, примерь. Похоже, он тебе все-таки маловат.

Именинник улыбнулся, надел шлем на бритую голову и сразу превратился в древнего воина. В этого самого Мак-Ларена. Шлем сидел на нем, как родной. Хозяин «Шаманамы» и так выглядел сурово, а в шлеме – просто устрашающе.

– Мал, – с огорчением проговорил Карлссон. – Пустой – садится, а с подшлемником и обвязкой – вряд ли.

– Ну спасибо, брат! – с чувством произнес именинник. – Уж подарок так подарок! – встал, расправил плечи, рявкнул: – Эй, братва! Гляньте, что мне Карлссон подарил!

Братва оценила. То есть настолько, что на пару секунд в зале даже наступило что-то вроде тишины. И только потом – гром восторгов, не утихавший минуты две.

Двое из обслуги приволокли хозяину большущее зеркало. Тот глянул – и аж взрыкнул от удовольствия.

– Ну, брат… – растроганно проговорил он, садясь рядом с Карлссоном и обнимая его за плечи. – Ну, брат…

– А у нас, между прочим, тоже подарки для тебя есть, – сообщила Катя.

– Правда, Малышка? – Именинник улыбнулся, надо полагать, дружелюбно. Но из-за шлема улыбка получилась жутко кровожадной.

– Угу. Вот! – Катя достала цепь. – Поздравляю тебя с днем рождения и желаю тебе счастья! Ой! – Она вдруг сообразила, что для Колиной шеи цепь явно коротковата.

Но именинник сам нашел выход: намотал цепь на запястье. Оказалось, что она на удивление хорошо гармонирует с шлемом.

Карлссон тоже заинтересовался. Поглядел на бляшку с молотом и копьем, перевернул, поглядел на руны, хмыкнул одобрительно.

– Сама резала! – похвасталась Катя.

Карлссон посмотрел на Катю, даже жевать перестал… Задумался на мгновение, но ничего не сказал. Только кивнул.

– А что они означают? – спросил хозяин «Шаманамы».

– Вот эта, – Катя указала на ту, которая слегка напоминала латинскую букву «R», – «райдо» – руна дороги. Я нарочно ее выбрала. Ты ведь в путешествие отправляешься. Эта руна будет тебя охранять. Ну, она вообще полезная. Благоприятная. Чтобы не заблудился, чтобы ничего плохого с тобой не случилось по дороге…

– Откуда ты их выкопала? – скептически спросил Дима.

– Нашла в Интернете.

– А другая?

Коля ткнул пальцем во вторую руну, похожую на зигзаг молнии. Катя смущенно улыбнулась.

– Это «эйвас», – сказала она, – я и сама не очень понимаю, что она означает. Она тоже как-то связана с дорогой, только смысл другой, более глубокий. Там было написано, что каждая дорога, путь – это переход через какую-то грань. Чего-то там еще было про порог…

– Короче, через границу поедем, – сделал вывод Коля. – Все правильно.

– Я мучилась-мучилась, какую руну выбрать, и решила оставить обе, – извиняющимся тоном добавила Катя. – Тебе нравится?

– Здорово, полезные вещи, – одобрил именинник. И вопросительно поглядел на Диму: чем ты меня порадуешь?

Дима достал фляжку. Он даже слегка покраснел: до того несолидным казался его подарок рядом с остальными.

– Поздравляю…

– Нет, – перебил хозяин «Шаманамы», – так дело не пойдет. Давай познакомимся сначала. Ты – Дима. Я – Коля. – Он протянул руку, очень, кстати, похожую на лапищу Карлссона. – Коля Голый. Друзья моих друзей – мои друзья. Теперь место знаешь – приходи. И спасибо, – он взял фляжку и сунул в карман. – Нужная вещь. Всегда пригодится.

Он уже собрался встать, когда Катя сказала:

– Николай… А можно спросить?

– Коля. Коля Голый. Можно. Спрашивай.

– Федот… Как его здоровье?

– Федота? Думаю – в норме. А что такое?

– Да нет, ничего. Просто спросила. Сегодня ведь его не будет, да?

– Не будет. Но подарочек мне прислал. Вчера. А тебе привет. Классное, сказал, тачило. Ну, отдыхайте, – хозяин «Шаманамы» поднялся и двинулся к стойке.

– Что за Федот? – спросил Дима.

– Бандит, – сказала Катя. – Который у нас «порше» купил.

Было два часа пополуночи, когда потрепанный джип с черными армейскими номерами свернул с трассы на проселочную дорогу. Еще через полчаса он уткнулся в «кирпич» и остановился.

Из джипа вылезли двое. Третий, водитель, остался в машине.

Вид у пары был специфический. Таких обычные граждане стараются обходить стороной. И правильно делают.

– Не-е, я не понял! И где твой проводник? – спросил один из троицы, тот, что повыше ростом.

– Сейчас будет, – сказал второй. – Всё путем, Федот, не парься. «Коридор» откроют только через полчаса… А… Вот и он!

На проводнике была полевая армейская форма без знаков. Лица не разглядеть: он старался держаться вне освещенной фарами полосы.

– Как дела у Хамида? – спросил он у того, что пониже.

– Крутится. Как у нас, нормально?

– Угу. Деньги при вас?

– Конечно, – тот, что пониже, сунул проводнику свернутые в трубочку купюры.

– Здесь половина, – сказал он. – Вторая – по ту сторону. Как договорились.