Неоконченная история - Вера и Марина Воробей

– И что же это будет за шоу? – спросил Кирилл, подсаживаясь к Лизе. Света заметила, как привычно сплелись их пальцы. – Полагаю, еще одно развлекательное зрелище вроде «Доступ к телу» или…

– Фи! Не будь таким гадким, Ильин-старший! Тебе это не идет! – перебила его Туся и принялась рассказывать дальше.

Собственно говоря, она была категорической противницей подобного рода передач, неумело скопированных с западных программ. Но тут речь шла не о ком-то постороннем, а о Серафиме Хлопушке, помощнице КС. Энергичная двадцатидвухлетняя девушка, увешанная снизу доверху всевозможными фенечками, занималась на студии буквально всем – и реквизитом, и гримом, и расписанием режиссера. Кроме того, она успевала щелкать хлопушкой (за что и получила свое прозвище) перед камерой и произносить традиционную фразу: «Съемка сериала „такого-то“… дубль такой-то!» И вот теперь она решила покинуть свой пост и создать развлекательное молодежное шоу, чтобы стать его ведущей, вроде популярной Тутты Ларсен. Обсуждение этой новости длилось уже около часа, то затухая, то вспыхивая вновь. Сейчас они сообща придумывали Серафиме сценическое имя. Ведь Тутта Ларсен совсем не Тутта, а Таня, и фамилия у нее вполне обычная – Романенко. Зато имидж она себе под псевдоним создала будь здоров.

Света в разговоре не участвовала, хотя какая-то часть ее сознания рассеянно следила за ним. Она ощущала руку Марка на своем плече и думала… думала… думала… где достать эти проклятые доллары. В них была гарантия ее спасения и спокойствия. «В банке» у нее лежали восемьдесят долларов: Снежана вернула долг перед самым отъездом за границу через Звереву, но не хватало еще двухсот двадцати баксов. Шести с лишним штук. Сумасшедшие деньги!

И ведь никому не пожалуешься, никто не поможет. Света украдкой взглянула на подружек по бывшей школе. Лиза безмятежно разливала чай. Туся резала ножом торт, продолжая отстаивать свою точку зрения. До Светы донеслось: «Как-то она справится со своей задачей? Мне кажется, это будет потрясающее шоу!»

– Стукни по дереву, – посоветовала Лиза, – чтобы не сглазить.

Невольно на ум пришло сравнение. Лиза с ее пушистыми огненными прядками, веснушками, щедро усеивающими миловидное личико – это теплое, яркое Солнышко, а вот Туся – царственная Луна. У нее темные длинные волосы, матовая кожа и вообще чувствуется в ней порода, как выражается Светина мама. Обе они – и Лиза, и Туся – с недавних пор ее лучшие подруги, только это ничего не меняет. Для девчонок ее незадачливый роман в далеком прошлом, и не их вина, что он обернулся для Светы новой бедой. К тому же у Лизы от Кира секретов нет. Вот и получается, что Лиза ей в этом деле не помощница. А Туся? Трудно себе вообразить, на что она может решиться, если узнает, до какой низости опустился ее двоюродный брат. Характер-то у нее неуправляемый. Уж если вобьет себе в голову, бесполезно переубеждать. Она вполне может пойти к родителям Сергея и устроить там скандал. А как это эхо отзовется? Страшно подумать!

Нет, она эту кашу заварила, ей одной ее и расхлебывать. Света вздохнула и снова задумалась: где найти деньги? Суббота не за горами. Можно, конечно, отправиться в ломбард и заложить сережки с брюликами, которые ей подарили родители на шестнадцатилетие. Только где она возьмет деньги, чтобы выкупить их через месяц? Да и что она скажет отцу, когда он приедет? Как посмотрит ему в глаза? Скажет, что сережки украли? Где? Когда? Скажет, что дала поносить их подруге? Какой? Зачем? И потом, мама этого не одобрит, потребует вернуть сережки немедленно, да еще и отругает Свету. В общем-то правильно. Это не бижутерия, чтобы так легко ими распоряжаться. Значит, и здесь полный прокол. Какие у нее еще варианты? На ум пришел Андрей Григорьев. С ним совсем недавно Свету связывали приятельские отношения, но с тех пор, как в ее жизни появился Марк, Андрей перестал звонить, приходить в гости, в общем, пропал. Конечно, Света знала, что нравится Андрею, просто закрывала глаза на правду, потому что не могла ответить ему взаимностью. Но она была уверена, что Андрей не откажется ей помочь. Только вот вряд ли можно занять двести с лишним баксов у бедного студента консерватории, подрабатывающего в переходах игрой на скрипке и живущего в общаге.

– Э-эй! Что с тобой? Ушла в себя – вернусь не скоро? – Марк дотронулся до Светиной руки. Она виновато улыбнулась. – Я спросил, тебе сливок налить? – повторил он, в его зеленых глазах промелькнула легкая досада. – Да что с тобой сегодня! Все молчишь и молчишь… Какие проблемы?

– Никаких, – поспешила заверить Света. – Просто у меня… у меня голова разболелась. – Она все же спряталась за приготовленную ложь, испугавшись расспросов Марка.

– Может, это грипп? – заволновалась Лиза, забывая о торте. – Сейчас вирус «А» по Москве гуляет. Медики говорят, вторая волна.

– Точно, – поддержал ее Толик, – не зря советуют принимать «Иммунал». Мы с Тусей пьем. Таблетка в день. Правда, Тусь?

– Да погоди ты, – отмахнулся от него Марк и обеспокоенно спросил: – Почему мне сразу не сказала?

– Ну, не сказала и не сказала, – поморщилась Света. – Думала, пройдет.

– Больше ничего не болит? Тебя не знобит? – настойчиво расспрашивал Марк.

Света покачала головой и уставилась на свои руки, сложенные на коленях. Ей было стыдно смотреть друзьям в глаза, стыдно обманывать их. Марк хотел дотронуться до ее лба. От этого Свете стало еще хуже, и она попыталась отвернуться.

– Не надо! – вырвалось у нее, но как-то вяло.

Марк легко преодолел ее сопротивление. Его прохладная ладонь легла ей на лоб:

– Э, котенок, да у тебя, кажется, температура! – Решив, наверное, что она при смерти, Марк развил бурную деятельность. – Ребята, простите, но мы уходим.

– Конечно! Конечно! – зашумели все разом.

Пока они одевались, Света услышала массу полезных советов.

– Ты жидкости побольше пей! – напоминал Кирилл, глядя на нее такими же зелеными, как у брата, глазами.

– Врача вызови! Даже если температуры не будет, это еще ничего не значит. Грипп – он такой! – предупреждал Толик, удерживая возле себя Тусю.

– Я тебе позвоню, – говорила Лиза.

– Если что, звони, – вторила ей Туся.

Все они были так искренне обеспокоены тем, что Света плохо себя чувствует, что ей и в самом деле стало казаться, что она заболевает.

– Что-то вы рано сегодня! – встретила их Светина мама, выходя из кухни и вытирая руки о бумажное полотенце.

– Света заболела, Тамара Георгиевна, – сообщил Марк.

– Да нет же, мам, – расстроилась Света. – У меня всего лишь болит голова!

– Ничего подобного. Она весь вечер вялая. Вы ее лоб потрогайте, мне кажется, у нее температура, – настаивал Марк.

– Температура? – воскликнула мама, прикладывая прохладную, слегка мокрую ладонь к Светиному лбу.

С этой минуты все закрутилось снова, с той только разницей, что теперь вокруг нее хлопотали только двое – мама и Марк.

– Ну, спасибо тебе, удружил, – шипела Света, держа под мышкой градусник. Аспирин она уже приняла.

– Лежи не разговаривай! – распорядился Марк. Рассеянно поглаживая ее руку, он обернулся к Тамаре Георгиевне: – Может, нужно в магазин или аптеку сгонять? Я мигом – одна нога здесь, другая там.

– Спасибо, Марк, ничего не нужно, – ответила Тамара Георгиевна, забирая у Светы градусник.

Приглядевшись к ртутному столбику, она облегченно вздохнула:

– Да нет, температура вроде нормальная, тридцать семь.

Света стрельнула глазами в сторону мамы.

– К ночи может подняться, – сказал бдительный Марк.

– Это верно, – согласилась мама.

В этой непринужденной атмосфере взаимопонимания Света почти забыла о темных тучах, сгущающихся над ней. Все же приятно, когда о тебе так беспокоятся, умилялась она, наблюдая за царившим единодушием. Но когда Марк ушел, пообещав позвонить перед сном, на Свету вновь накатила волна отчаяния. Столько часов прошло, вот уже и ночь скоро, а у нее до сих пор нет ни малейшего представления о том, как ей выпутаться из денежной ловушки. Ей стало безумно жалко себя. Она смахнула слезинку, которая незаметно скатилась по щеке. Но на ее месте тут же появилась другая. Света тихонько всхлипнула и полезла в тумбочку за носовым платком, чувствуя, что без него не обойтись.

И надо же было такому случиться, чтобы мама выбрала именно эту минуту, чтобы заглянуть к Свете в комнату. Увидев, что дочка плачет, она бросилась к ней с расспросами:

– Светочка, солнышко мое, тебе плохо?

– Нет, мам! – нервно дернулась Света, размазывая слезы по лицу. – Мне не плохо! Вернее, плохо, но не так! У меня ничего не болит! Ничего! – разрыдалась она. – Просто я… я… я потеряла деньги!

Как это пришло ей в голову и почему именно в этот момент, она и сама не могла понять. Но факт оставался фактом. Она сказала, что потеряла деньги. И она даже знала, какие деньги…