Игра в прятки - Клэр Сэмбрук

Мы плохо поняли, что он хотел сказать, но звучало убойно. Похоже, Терри недолго будет сидеть в рядовых. Не так он прост, как кажется.

Мы проторчали в очереди лет сто, чтобы попасть на аттракцион «Бороздящий небо». Вспотели все порядочно, у Терри даже нос покраснел. Зато Питеру хоть бы что! Понятное дело, отец-то у него из Новой Гвинеи.

Терри, кстати, веснушчатый был — жуть какой. Веснушки не только на носу, но и на лбу, и на щеках, даже на шее. Я в жизни ничего подобного не видел.

А Свинка в очереди все охал да вздыхал, нытик! Нашел тоже время, когда мы принимаем нового человека в банду. Лично я тогда решил, что ему придется подумать о своем месте в банде.

Кабинки аттракциона были рассчитаны только на двоих. Пока Питер отчитывал Свинку за то, что тот трусит и вообще ведет себя как сопляк, я прошел вперед и сел в кабинку к Терри. А Питеру волей-неволей пришлось сидеть со Свинкой.

— Эй, смотрите! — воскликнул Питер, как только мы тронулись. — Там внизу наши Дэн и Стэнли!

Глянув вниз, я почувствовал, как тошнота подкатывает к горлу. Не люблю высоты. К счастью, я быстро поднял глаза. Эти двое и правда бежали там, внизу, держась за руки, словно девчонки.

— Не бросать! — скомандовал Терри.

Питер застыл с задранной рукой. Терри тем временем продолжал отдавать приказы:

— Не кидайте с силой. Просто отпустите ваши бомбы, как только я дам сигнал.

Говорил он все это тоном, не подобающим новичку, но в конце концов, если бы не Терри, бомб у нас вообще не было бы.

— Бросай! — закричал Терри.

Четыре бомбы полетели вниз. Опоздали? Нет, в самый раз. Бомба Терри, пролетев мимо Стэнли, разорвалась над головой Дэниэла. А моя угодила прямо в Стэна.

Стэнли взвыл и, кажется, готов был зареветь. А Дэн остолбенел на мгновенье, поднял голову, а когда увидел, что это мы, улыбнулся и радостно замахал рукой. Меня прямо-таки распирало от гордости за брата. Кабинки продолжали скользить по кругу. Я старался смотреть прямо перед собой, уж очень не хотелось опозориться перед Терри.

Затем мы направились в цирк. Оказавшись внутри, мы увидели волшебника. Хотя какой это был волшебник! Все ж видели, куда он прятал цыпленка, плюс ко всему и цыпленок-то был ненастоящим. Бьюсь об заклад, что этого фокусника изображал какой-нибудь разодетый и размалеванный студент. Наверное, после работы ему дают кучу колы и батончиков «Марса» да еще кататься разрешают бесплатно. Пожалуй, я тоже, когда вырасту, устроюсь работать в Леголенде.

Потом мы отправились кататься на машинках «багги». Стэнли и Дэн забрались на эту, как ее… вроде как сцену, и тетка в форме Леголенда раздала им водительские права. Стэн уже получил свои, а когда подошла очередь Дэна, мы все захлопали в ладоши и закричали. Свинка даже проскандировал, как на футбольном матче: «Наш Дэн — чемпион! Наш Стэн — чемпион!»

Никто его не поддержал. Он здорово сконфузился и покраснел.

Зато Дэн так сиял от счастья, что я не удержался и сказал ребятам:

— Этот дурачок, похоже, думает, что права настоящие.

— Дэн не дурак, — сказал Свинка.

Питер отдал Стэнли его завтрак, а я подумал: интересно, заметит Стэн, что мы со Свинкой сожрали все его печенье?

День пролетел незаметно. Леголенд уже закрывался, когда мистер Болтай пересчитывал нас, сажая в автобус.

— Дети, садитесь все на свои места, так, как сюда ехали. И посмотрите, все ли тут.

— Он сказал «на свои места», — заявил Стэн, когда я пытался занять место у окна. — Ты сидел в серединке.

Я оглянулся на Питера в поисках поддержки, но тот увлеченно болтал о чем-то с Терри. Так что пришлось снова уступить.

— Что за шум?! — крикнул мистер Болтай. — Эй, вы, сзади, уймитесь!

Я повернулся к Стэнли:

— Хочешь печенья?

— Ага.

— Обойдешься.

Никто не засмеялся.

— Проверили, все на месте? — заорал мистер Болтай.

— Да! — закричали мы.

— Отлично. — Мистер Болтай потер руки. — Поехали!

Я угостил всех бутербродами с плавленым сыром. Они были теплыми и пахли пластмассой.

— Странный какой-то вкус у этого «Хохланда», — с набитым ртом, не переставая жевать, заметил Питер.

— Это не «Хохланд», а «Виола».

— Что-что? — переспросил Питер.

— «Виола». Треугольнички, — объяснил я.

Делать было абсолютно нечего, ну разве что болтать о всякой там ерунде да снова играть в дурацкие загадки. И я решил вздремнуть. Терри рассказывал, какая у его отца шикарная квартира в Лос-Анджелесе. С бассейном, теннисным кортом. И что там у него две служанки, которые все делают за тебя. Бросишь грязное белье на пол, а утром оно уже выстирано, поглажено и сложено, вроде только что из магазина. Питер слушал и все вздыхал: «Вот это да!», «Ничего себе!», «Клево!» Как будто его уже туда пригласили. Впереди кто-то вопил, кто-то дрался, а мы сидели тихо и мирно, как одна команда. Снаружи, за окнами автобуса, быстро стемнело. Когда пошел ливень, водитель выключил свет, зато включил отопление. В автобусе запахло шоколадом, по́том, сыром и чипсами с луком. Стало тепло, темно и уютно.

Проснулся я от какого-то взрыва прямо под ухом. Я огляделся. Бернард Мерфи, кретин, надул пакетик из-под сухариков и лопнул его. Этот взрыв и разбудил меня. Сам Бернард был весь усыпан крошками — так ему и надо. Я хотел было наорать на него, но в автобусе царила такая неразбериха, что я лишь спросил:

— Что случилось?

— Кто-то что-то натворил, — ответил Бернард.

Кайли Келли перелезла со своего сиденья вперед, наморщила нос и пропела:

— Да что он может знать! Тоже мне, нашел у кого спрашивать. Ха-ха.

Я притворился глухим и вновь спросил у Бернарда:

— А кто? Кто натворил-то?

— Вот это они и пытаются выяснить.

Кайли послала мне торжествующий взгляд типа «а что я тебе говорила» и вдруг согнулась над пустым пакетом из-под чипсов, как будто собралась стошнить. Вообще-то в прозрачных целлофановых пакетиках часто бывают дырочки. Для такого дела они никак не годятся. Я хотел было ее предупредить, а потом решил, что не стоит.

Никто рядом не знал, что произошло, поэтому я встал и пошел вперед. Я услышал, как Кайли, стоя сзади в проходе, бормотала что-то насчет мисс Бертон:

— Я ей сразу сказала, что мне в автобусах плохо бывает, а она и говорит: «Подожди, не до тебя сейчас, Кайли», а я ей и говорю: «Мне надо на переднее сиденье, у меня справка есть и все такое».

Что-то я не вижу, чтобы ее и впрямь вырвало. Все врет. Кайли перелезла через Бернарда и уселась на свое место, не переставая бурчать:

— А она мне заявляет: «Как ты можешь, Кайли, говорить об этом сейчас? Ты же знаешь, что у нас ребенок пропал. Подожди».

Теперь понятно, почему мистер Болтай, закусив губу, бродит по автобусу и пересчитывает ребят. А Кайли все причитала:

— Ну а я-то тут при чем? Я же не вру, что меня тошнит.

Фары встречной машины на секунду осветили автобус, и я успел заметить, что мисс Бертон стоит впереди, в проходе. Лицо у нее как-то вытянулось, вроде вмиг похудело, а смешные сережки повисли сосульками. Она даже вся позеленела. У меня что-то екнуло внутри. Я ведь не проверил, сел ли Дэн в автобус. Я пошел вперед. Кайли прокричала мне вслед:

— Скажи мисс Бертон, что меня сейчас вырвет.

Как же, жди. Больше мне делать нечего.

Дэниэл должен сидеть впереди, слева, прямо перед Паримэлом…

Кто-то расставил сумки в проходе, и я постоянно натыкался на них в темноте. Казалось, я никогда не дойду. Я услышал вопль Бернарда:

— Всего меня облевала, ты, сволочь!

Будь я на его месте, я бы ее и не так обласкал.

Кайли молчала: ее опять тошнило.

Так, кто это там сидит рядом с Брайаном Смитом? Сандра Майклз? Ничего себе! Брайан Смит рядом с девчонкой! А я-то всегда думал, что он мог бы стать крутым парнем. Ему бы только набрать в весе. Если бы это было нормальным — сидеть с девчонками, я бы сел с Май Сисей. Но это не принято. По крайней мере, крутые парни с девчонками не сидят.

Я наступил на чью-то сумку и, кажется, что-то там раздавил. Кто-то схватил меня за руку:

— Послушай, Гарри…

— Да подожди ты, — отмахнулся я. — Я потерял…

Я хотел было сказать: «Я потерял Дэна», но не решился.

— Я ведь сходил в туалет, перед тем как мы поехали, — заныл Уильям Плам. — Честное слово, сходил. А сейчас опять хочу.

Я случайно толкнул Паримэла, он пролил «Фанту» прямо себе на брюки. И разревелся. Тьфу, девчонка! Я даже извиняться не стал.

Дэниэл должен был сидеть прямо перед Паримэлом. Но его там не было.

По спине побежали мурашки. По рукам, вниз, от плеч к пальцам, скользнул холодок. В глазах потемнело. Сердце бешено заколотилось. А Уильям Плам все ныл над ухом.

— Сдвинь ноги покрепче, — посоветовал кто-то ему. — И жуй язык. Это помогает. Правда.