Пришествие землян - Ли Бреккет

Он встал и принялся обследовать свою темницу.

Отверстие он обнаружил почти сразу. Внимательно обследовав его, он пришел к выводу, что лаз ведет наружу. Он ничего не видел, однако сильный сквозняк, тянувший из дыры, нес с собой множество незнакомых и странных запахов. Берк припал к земле, и руки его инстинктивно сжались и разжались, хватая воздух в поисках оружия. Но оружия не было. Тогда он пополз по проходу, совершенно бесшумно.

Он полз долго, задевая плечами каменные своды. Потом увидел впереди себя свет, красный и мерцающий, и сквозняк донес до него привкус дыма, запах мужчин.

Медленно, очень медленно существо по имени Берк поползло к источнику света. Он уже добрался до конца туннеля, как вдруг за его спиной с лязганьем упала решетка. Конец. Западня.

Он не мог вернуться назад — но и не хотел возвращаться. Враги были впереди, и он жаждал сразиться с ними. Теперь он знал, что ему не удастся подкрасться к ним незамеченным. Выгнув могучую грудь, Берк бесстрашно выпрыгнул из отверстия лаза — наружу.

Мечущееся пламя факелов ослепило его, уши заложило от дикого воя толпы. Он стоял на огромном камне — жертвенном камне старого Валкиса, хотя и не ведал этого. Толпа, улюлюкая, разглядывала землянина, осмелившегося вкусить запретного плода, который боялись трогать даже обитатели Нижних Каналов.

Существо по имени Берк все еще оставалось человеком, но обезьянье уже отчетливо проступало в нем. Много часов он провел в пламени Шанги, и это пламя преобразило его физически. Кости и мышцы изменились под воздействием ускорившегося метаболизма и переродившихся желез.

Он и так был крупным и сильным мужчиной, а теперь совсем загрубел и налился животной силой. Челюсть и надбровные дуги отяжелели, выпятились вперед. Густая шерсть покрыла грудь и конечности, образовав на затылке рудиментарную гриву. В глубоко посаженных глазках светились хитрость и ум, однако то был разум первобытного человека, едва-едва выучившегося говорить, разводить огонь и мастерить копья — но больше ничего.

Пригнувшись к земле, Берк разглядывал толпу, стоявшую под ним. Он не знал, кто эти люди, и тем не менее ненавидел их. Они были из другого племени и пахли незнакомо. Они тоже пылали к нему ненавистью. Воздух казался тяжелым, колючим от их враждебности.

Один из мужчин легко и горделиво выступил вперед, на открытое пространство. Берк не помнил, что этого человека звали Кор Хал. Он не заметил, что Кор Хал сменил белую тунику торгового города на юбку-кильт и пояс Нижних Каналов и что в его ушах болтались просверленные золотые кольца Барракеша. Теперь Кор Хал стал тем, кем и был на самом деле, — бандитом и разбойником, рожденным и выросшим среди народа бандитов, столь долго шлифовавшегося цивилизацией, что они уже могли позволить себе забыть о бандитском прошлом своей расы.

Берк помнил только одно: этот человек — самый ярый его враг.

— Капитан Берк Уинтерз, — сказал Кор Хал. — Человек из племени землян — хозяев космических путей, строителей торговых городов, алчных и неуемных грабителей.

Голос разнесся над запруженной людьми площадью, хотя Кор Хал не напрягал его. Берк следил за противником, слегка покачиваясь и опустив длинные алчущие руки. Глаза его горели красными огоньками, отражая пламя факелов. Он не понял смысла слов, но почувствовал угрозу и насмешку. Человек оскорблял его.

— Взгляните на него, о народ Валкиса! — воскликнул Кор Хал. — Теперь он наш господин. Его народ правит Городскими Штатами Марса. Наша честь поругана, наше богатство утеряно. Что осталось нам, о дети умирающего мира?

Ответ, отразившийся от стен Валкиса, не имел слов — начальный аккорд гимна, написанного в аду.

Кто-то кинул камень.

Берк легким движением спрыгнул с жертвенника и бросился через площадь, метясь прямо в горло Кор Хала.

Раздался смех, больше похожий на свирепый кошачий вопль. Толпа гибко подалась вперед, как единое живое существо. Пламя факелов отражалось от лезвий ножей, от драгоценных камней, плясало в топазово-зеленых глазах, сверкало на поверхности бормочущих, позвякивающих колокольчиков, на остриях шипов убийственно острых кастетов. Длинные черные языки плеток лизнули воздух с шипением и щелканьем.

Кор Хал дождался, когда Берк подбежит поближе, почти вплотную. Тогда он наклонился и описал разворот, ударив Берка ногой — грациозным приемом марсианского бокса. Удар пришелся Берку под подбородок и отшвырнул его, сбил с ног.

Пока полуоглушенный Берк катался в пыли, Кор Хал вырвал из рук стоящего рядом мужчины плеть.

— Вот так-то, землянин! — крикнул он. — А теперь ползи! Брюхом к земле — и лижи камни, которые были здесь еще до того, как обезьяны на вашей Земле выучились говорить!

Длинная плеть запела, заныла, жаля тело Берка вновь и вновь, оставляя на коже красные рубцы, и толпа завопила:

— Ату его! Ату чудовище Шанги! Погоним его, как гнали когда-то наши отцы всех чужеземцев!

И они погнали чужака вперед, своими плетями, ножами, шипованными кастетами по улицам Валкиса, под уходящими лунами. Они гнали его с визгом и улюлюканьем.

Он попытался драться. Обезумев от ярости, он кинулся на обидчиков, но не смог добраться до них, чтобы схватить. Как только он бросался вперед, толпа словно таяла перед ним, расступаясь, и его настигали жалящие плети, острые ножи или убийственные удары кастетов. Кровь заливала его, но то была его собственная кровь, и громкий пронзительный женский смех преследовал Берка по пятам.

Он жаждал убивать. Жажда убийства захлестнула его, накрыла красной пеленой — еще более горячей и красной, чем кровь, струившаяся из тела. Но его шатало от боли, в глазах плыл туман, и, не успев схватить и растерзать столь близкую и вожделенную плоть врага, он успевал получить возмездие: длинные плети терзали его, обвиваясь вокруг его шеи, и бросали на землю.

Наконец в нем остались лишь страх и желание убежать.

И ему позволили бежать. По разрушающимся каменным улицам Валкиса, по переулкам, смердящим древними преступлениями… Но далеко его не отпустили. Они отрезали его от канала и свободы, которую сулило морское дно. Снова и снова они заворачивали задыхающееся, спотыкающееся существо, которое некогда было Берком Уинтерзом, капитаном «Старфлайта», и гнали его вперед, вверх по холму.

Теперь Берк двигался медленно. Он хрипел и инстинктивно, ничего не видя перед собой, вертел головой, тщетно пытаясь защититься от подступающих врагов. Кровь горячими каплями капала на камни мостовой. Но безжалостные жала плетей продолжали впиваться в кожу. Плети гнали Берка вперед.

Все выше и выше. Мимо огромных, смутно маячащих в темноте доков, испещренных выбоинами от когда-то пришвартовывавшихся кораблей, окруженных грудами щебня и пыли — продуктами собственного распада. Четыре уровня над каналом. Четыре гавани, четыре города, четыре эпохи, чья история записана разрушающимися каменными иероглифами. Даже первобытный человек Берк был подавлен и напуган.