Тайный ребенок для безжалостного дона - Эшли Сайлас

на работе, мы приходим сюда по пятницам. По крайней мере, у меня есть устройство, с помощью которого я могу это сделать. По крайней мере, им будет насрать, если я не приду на работу в понедельник.

— Вот, красавица, — говорит бармен, привлекая мое внимание. Я открываю сумочку, чтобы передать ему немного денег, но он качает головой. — Он уже заплатил за это, — заявляет он, указывая на конец бара.

Там стоит мужчина с кокетливой улыбкой. Он черный и весь в татуировках. Я слишком далеко, чтобы разобрать цвет его глаз, но он горячий. Я поднимаю бокал в знак благодарности и ободряюще улыбаюсь в ответ. Я пришел сюда в поисках связи. Кто-то, кто вышибет мне мозги и заставит забыть весь стресс от работы. Мне нужно снять напряжение и быстро. К счастью, он кажется подходящим человеком для этой работы.

Но если он чего-то хочет, он может подойти и сказать это. Я остаюсь в баре дольше, чем следовало бы, отпивая напиток и изо всех сил стараясь не смотреть на него.

Он, должно быть, устал ждать, потому что через несколько минут я чувствую чье-то присутствие позади себя. Я оборачиваюсь и вижу татуированного парня. Некоторых девушек может немного отпугнуть или напугать его угрожающее телосложение. Но его внешний вид именно то, что меня устраивает. Меня всегда тянуло к татуированным типам плохих парней. Полагаю, небольшая опасность — это мое дело. Наверное, потому, что всю свою жизнь я прожила в пузырчатой упаковке, с которой обращались как с хрупким стеклом.

— Эй, красавица, — его голос — низкое, глубокое мурлыканье. Если бы я была более слабой девушкой, я бы растаяла от этого звука.

— Привет, — приветствую я с широкой улыбкой. — Спасибо за напиток.

— Пожалуйста, — говорит он, его карие глаза блестят. — Как тебя зовут?

— Елена. А тебя?

— Кэл.

— Приятно познакомиться, Кэл.

Он садится на стул рядом со мной и в течение следующих нескольких минут продолжает расспрашивать меня обо мне. Я уважаю это. Большинство парней сразу же спросили бы, не хочу ли я уйти отсюда и найти какое-нибудь уединенное место. Но он спокоен, терпелив.

— Я пришла сюда с парой знакомых, — сообщаю я ему, указывая куда-то позади себя.

Я понятия не имею, где мои коллеги. Я думаю, что они разделились, каждый из них нашел свои индивидуальные интересы, чтобы скоротать время. Обычно мы приходим в такие места вместе, но к концу ночи расстаемся. И все же, по крайней мере, он знает, что я здесь не одна. На случай, если он серийный убийца.

— Надеюсь, эти друзья не будут возражать против того, чтобы я украл тебя на ночь? — дерзко спрашивает Кэл.

Я выгибаю бровь.

— Да неужели? И как ты планируешь это сделать? Я слишком велика, чтобы поместиться в твоих карманах.

— Я могу придумать другое место, где ты идеально подходишь, — его голос буквально наполнен сексуальным очарованием.

Что ж, вот и все мои попытки играть усердно. Я кладу руку ему на плечо, глядя на него снизу вверх.

— Давай, пойдем отсюда. Ты можешь украсть меня, сколько захочешь.

Я уже думаю о тех местах, куда я бы с радостью позволила этому парню пригвоздить меня, начиная со стены в его квартире. Я никогда не беру мужчин к себе. Мне нравится жить безрассудно, но я соблюдаю определенные меры предосторожности.

Терпение Кэла рассеивается, как только мы выходим из клуба. Я хихикнула, когда он подтащил меня к стене со стороны клуба. Одна рука у меня за головой, а другая спускается к талии. Моё сердце начинает колотиться в груди.

Это так глупо, — повторяет разумный голос в моей голове.

Его взгляд падает на зеленое кашемировое платье, обнимающее мой торс, скользит по моим ногам в черных чулках, прежде чем остановиться на моих черных каблуках. Когда он снова переводит взгляд на мои зеленые, в нем кипит желание и жар.

Я поднимаю подбородок, чувствуя, как жар покалывает мою кожу.

— Ты собираешься меня поцеловать или нет?

Он ухмыляется.

— Я знал, что сегодня мне повезет.

Затем его губы касаются моих. Он не лучше всех целуется, но компенсирует это своими руками. Я тихо стону, когда одна из них скользит мне за спину и сжимает мою задницу. Он сжимает меня и стонет, когда я в ответ впиваюсь ногтями в его шею. Я приоткрываю губы, чтобы дать ему доступ ко рту, но прежде чем его язык успевает проникнуть внутрь, мне звонят.

Я издала вздох разочарования. Кэл отстраняется, его глаза тускнеют.

— Мне очень жаль, — говорю я ему, роясь в сумочке в поисках телефона.

Это мой брат. Ебать. Я должна ответить.

Тони — известный беспокойный человек, и велика вероятность, что, если я не возьму трубку, он улетит следующим самолетом в Бостон. Это не то, чего он не делал раньше. Я до сих пор помню смущение, когда он появился посреди учебной сессии моего первого года обучения, разыскивая меня. Он был не один, потому что никогда никуда не ходит без своих надоедливых друзей. Это означает, что ко мне пришли трое высоких, неповоротливых парней, чтобы помешать нам, потому что мой телефон разрядился, и я забыла его зарядить.

Я дарю Кэлу извиняющуюся улыбку, прежде чем отойти от стены, чтобы ответить на звонок.

— Тони, я была в чем-то занята, — говорю я, слегка раздраженная.

У него худшее время.

— Чем? — спрашивает он подозрительно.

— Работаю, — вру я. Ему не обязательно знать, чем я на самом деле занималась. — У меня длинный список файлов, которые мне нужно просмотреть перед завтрашней работой.

— Сегодня пятница, — глухо говорит он. — Что за фоновый шум, если ты работаешь?

— Тони, скажи мне, почему ты позвонил, — говорю я, требуя, чтобы он отошел от этой линии допроса.

Он делает паузу на несколько секунд. Почти сразу я понимаю, что что-то не так.

— Тебе нужно взять отпуск на работе. Езжай домой.

Моя очередь подозревать.

— Что? Почему? И почему ты говоришь так грустно?

— Рикардо мертв.