Любовь не на шутку, или Райд Эллэ за! - Любовь Черникова

– Там это… Агнелис ошивается. Замок на клетке проверял, как бы не натворил чего.

– Спасибо!

Звонко хлопнув товарища по плечу, культист поспешил прочь. Его крепкое ругательство донеслось одновременно с лязгнувшим замком – второй фанатик не забыл меня запереть.

Промежутки между толстенными бамбуковыми стволами были слишком узкими, и я смог лишь примерно определить направление, куда ушла рогатая нянька. Отвратительное чувство! Тот гад угрожает Халли, а надеяться мне не на кого, кроме как на адепта культа Кровавой Луны! Подумать только!

От беспокойства заметался по тесному узилищу, затем заставил себя сесть на место. Совершенно растеряв аппетит, поел, не чувствуя вкуса пищи. Время текло точно густой кисель, новостей все не было, а попытки прислушаться к происходящему по-прежнему отдавались острой болью в мозгах.

Судя по полосам света на полу, время приближалось к полудню. Солнце припекало, стало душно. Вдруг в лагере началась какая-то суматоха. Мимо провели группу пленников, а затем те исчезли во вспышках мобильных порталов. Сквозь щели я сумел разглядеть, как каждому пленнику вручали такой, а затем человек отходил в центр огороженного круга и активировал его. Это вызывало беспокойство. Что делать, если и Халли тоже отправят невесть куда?

Позже из доносившихся обрывков разговоров смог понять: это вернули тех, за кого заплатили выкуп. Вот как? Интересно, а их родственники сообщат безопасникам о случившемся или скроют сию позорную тайну? В очередной раз подивившись, как мало мы знаем о культе и как далеко простер он свои щупальца, переключился на иную проблему, перед которой отступают и теряют важность все прочие: хотелось в туалет.

Вчера как-то было не до того – травмированный магией крови организм поглотил без остатка всю влагу. К тому же, валяясь в отключке, я весь день голодал. Не поел толком и дома на самом странном в моей жизни ужине. Но сытная кормежка с вечера и какой-никакой да завтрак закономерно привели к логичному исходу, и проблема с каждой минутой усугублялась, требуя немедленного решения.

Когда солнце, садясь, снова поменяло расположение линий на полу клетки, я готов был на стену лезть и плакать. И даже вполне серьезно подумывал использовать для нужд дальний угол своего узилища. В этот момент про меня наконец вспомнили. Впрочем, особой радости я не испытал: подсознательно-то ждал оленерогого, но притащился тот, кого звали Агнелисом.

Терять было нечего, и, понадеявшись на темноту и внезапность, я бесшумно скользнул к косяку и притаился, намереваясь свернуть фанатику шею, как только тот войдет. Но колдун был готов. Не в силах противиться жуткой магии, я точно кукла зашагал прочь и с размаху уселся на твердый пол, отбив многострадальный зад. Узколицый культист беспрепятственно вошел и, воровато выглянув наружу, тщательно прикрыл за собой дверь.

– Оклемался? Тем интереснее. – Он нетерпеливо потер ладони.

Садист как пить дать! Эмпатия подсказала: сейчас будет больно. Очень больно. Я уже хорошо представлял, что ждет, и заранее осознавал, что просто-напросто позорно обделаюсь. Эта мысль отчего-то особенно удручала, и я пожалел, что столько медлил с «походом» в дальний угол.

– Ничего не хочешь мне рассказать?

Вместо ответа бросился на фанатика, превозмогая чужую волю. Голова тотчас взорвалась ослепляющей болью, когда мешком свалился на пол. Как бы быстр я ни был, все без толку. Как противостоять магии крови?

Негромкий дробный смех раздался откуда-то сверху, надо мною нависло его лицо, норовящее превратиться в уродливое мутное пятно, – перед глазами плыло.

– Говори, пока еще можешь.

– К-Кхамлэ… – выдавил подслушанное днем имя, надеясь, что страх перед местным боссом его охладит.

Агнелис плюнул, но промазал, судя по тому, как характерно шлепнуло рядом, а мне вдруг отчего-то стало смешно. Да он же хоть и маг крови, а всего лишь слабак и ничтожество, упивающееся мнимой властью.

– Чего лыбишься, тварь?! Сейчас будешь скулить и лизать мне сапоги!

Очень скоро я был готов приступить к исполнению этой угрозы, но боль неожиданно отпустила. Я уже толком не видел, но понял – это оленерогий.

– Какого беса творишь, идиот?! Кто тебе позволил его трогать?

– Это мой пленник! Я его поймал! А ты, Шаман, совсем зарвался, – зло затараторил Агнелис. – Думаешь перед Кхамлэ выслужиться? Тебе уже девки мало? На шаг не отходишь, вот и развлекайся с нею дальше, а этого оставь мне!

Пинок пришелся куда-то в бедро. Как ни странно, от этой боли прояснилось в мозгах, и я наконец сумел сфокусировать взгляд.

– Даже не пытайся, – зло ухмыльнулся мой защитник. – Со мной это не проходит.

– Не стой у меня на пути, Шаман! – В голосе узколицего послышались визгливые нотки. – Я кое-что про тебя знаю. Кхамлэ тоже все станет известно, если…

Я не дал этой твари договорить. Собрав все силы для рывка, вскочил и столкнул позабывших про меня культистов черепушками. Раздался глухой треск, и оба осели на пол, не помогла им хваленая магия крови. Надо было бы добить, да отступившее ненадолго желание опростаться вернулось с новой силой. Я притворил плотнее дверь и направился в дальний угол.

Закончив с неотложными делами, первым придушил Агнелиса. Этой твари нет места под кронами, именно такие и творят то, о чем нормальному человеку даже подумать страшно. А на оленерогого рука не поднялась. Дурацкое чувство благодарности помешало покончить с ним, вместо этого принялся обыскивать фанатиков. Как ни странно, мои вещи обнаружились именно у Шамана. Победно сжал в кулаке маленькую коробочку с кольцом, прежде чем сунуть в нижний боковой карман штанины. Ключ-портал поместил в верхний правый.

Едва собрался покинуть временное пристанище, как снаружи засуетились.

– Ты Шамана видел? – спросил кто-то у кого-то.

– Нет.

Тут же раздались приближающиеся шаги.

Бесы! Как же не вовремя-то! Когда уже уверовал во спасение, особенно печально попасться снова. Окинув взглядом клетку, уставился на рогатый череп, занимающий немало места, – улыбчивый культист снял его перед тем, как войти внутрь.

Помогай, Великая Мать!

Отворил дверь и одновременно наклонил голову, напяливая череп, а затем отвернулся, старательно запирая замок, ключ от которого обнаружил у Агнелиса при обыске.

Уже стемнело, надеюсь, мой план сработает.

– О! Шаман, – похоже, меня и правда со спины спутали, – Агнелис с тобой? Говорят, его тут видели.

Я отрицательно мотнул головой.

– Угу. А не знаешь, где он может быть?

Пожал плечами.

– Ну да ладно. Там это, Кхамлэ хочет видеть твою девчонку. Сам приведешь?

Кивнув, я уверенно зашагал к концу длинного ряда пустующих клеток, надеясь, что не перепутал направление и что очередной приступ боли после столь жестокого воздействия магией крови не скрутит в неподходящий момент. После пытки магией крови оборотнические способности были недоступны, я мог только понемногу себя восстанавливать. В остальном пришлось полагаться на человеческие возможности.

Я шел вдоль длинного ряда пустых клеток, и это наводило на мысль: здесь не просто временный лагерь, скорее, перевалочная база. Да и непохоже, что культисты куда-то торопятся, они будто ждут чего-то. Если случится чудо и мы выберемся, обязательно пошлю сюда людей, а лорд Яррант пусть занимается отпущенными пленниками. За размышлениями добрался до последней клетки и понял: не ошибся. Халли здесь.

Принялся подбирать ключи на внушительной связке, надеясь, что никто не обратит внимания на то, как я тут долго вожусь. Стоило поспешить. Раз Халли требует этот их Кхамлэ, то скоро Шамана хватятся, если только раньше он сам не придет в себя и не поднимет тревогу. Эх, не надо было его жалеть!

Замок наконец тихо щелкнул. Приоткрыв дверь, я убедился, что поблизости никто не ошивается, и только тогда стащил с головы дурацкий череп с рогами. Халли вроде как спала, свернувшись калачиком на вполне приличном походном одеяле. Неподалеку на полу стоял поднос с остатками трапезы, да и посуда была добротной. А в дальнем углу и вовсе разместился предмет роскоши – из пола рос настоящий гриб-унитаз. Оленерогий и правда хорошо заботился о маленькой волчице. Может, не зря я сохранил ему жизнь? Пусть лучше сдохнет в честном бою… Хотя какой честный бой, когда речь идет о маге крови? Нет, надо было и его прибить, пока имел возможность!

Я не мог успокоиться, подозревая, что, пожалев культиста, совершил несусветную глупость, недостойную воина империи.

Халли резко села на одеяле, приложив руку к груди.

– Ты! О… – Она вскочила и порывисто обняла меня. – Жив!

Радость и облегчение, исходящие от волчицы, воздействовали что целебный бальзам.

– Жив, родная. Жив… – Собственный голос прозвучал как-то сдавленно, а если где-то и мелькнула мысль устроить негоднице взбучку, то в этот миг я точно растаял.