Уроки гнева - Анатолий Нейтак

Когда с едой было покончено, настал черёд разговора. Если это можно было так назвать. Владыка глядел на угли, почти не двигаясь, временами ворчал и посвистывал, бросая фразы на тастар-мид. Мохнатый морщился с закрытыми глазами, делая короткими четырёхпалыми руками удивительно красивые плавные жесты. Если они и понимали друг друга, то Эхагес пониманием похвастать не мог.

Спустя часа полтора "разговор" кончился. Мохнатый вскочил и пошёл назад, Владыка прикрыл глаза, слегка опуская голову.

— Что дальше, сай? — спросил Тиив.

— Здесь нам не найти искомого, — был ответ. — Надо продолжать.

Новый мир. Сияние слепит сильнее тьмы. Плита белого жара ложится на плечи. Ноги тонут в мелком песке. Небо — раскалённая медь, солнце — свирепое око злого божества. Ни намёка на жизнь: всё высушено до донышка, выжжено, сметено нестерпимым сиянием.

Не задержавшись и на десять минут, Пламенный снова шагнул за Поворот. За что Эхагес был ему искренне благодарен.

И снова степь. Но на этот раз — с перелесками. И не пустынная, а обжитая. Причуда случая привела странников на пологий склон, сбегающий к широкой — куда там столичной Сильве! — реке. Её гладь бороздили четыре корабля, кажущиеся из-за ножек-вёсел и расстояния крохами-водомерками. У ближнего берега, к которому они двигались, прикрылось кольцом частокола невеликое размерами поселение. Вот только шло от этого поселения — нехорошее, и не много времени понадобилось Эхагесу, чтобы понять: у поселян за частоколом вызывают страх, ярость и тёмное отчаянье те, что плывут на хищно узких и длинных кораблях.

— Война? — выдохнул Тиив.

— Похоже больше на налёт, — заметил Летун. — Что скажете, сай?

— Вы ещё не поняли главного, — Владыка говорил медленно и веско. — В этом мире живут ваши родичи. Люди, подобные вам.

…Серые стражи — хранители мира. Первый, безрассудный порыв Эхагеса велел ему бежать вниз, навстречу кораблям налётчиков, чтобы защитить утопающих в своём страхе поселян. Несмотря ни на какие соображения рассудка.

Первый порыв миновал, убитый долгом и волей.

— Что скажете, сай? — повторил Летун.

— Помощь в обмен на помощь, — ответил Пламенный. — Попробуем. Вперёд!

Когда нужно, стражи умеют двигаться очень быстро. А этот мир, как и предыдущие, был щедро напоён энергией. Корабли прошли чуть больше половины пути, оставшегося им до берега, когда трое добровольных защитников встали у кромки воды в двух полётах стрелы от частокола.

И стражи увидели, на что способен Владыка, когда несёт смерть.

Пламенный словно стал ещё выше ростом. Собранная в кулак сила грозила не им, но Гес и Тиив невольно отшатнулись. Древний клинок из металла, скреплённого магией, свистнул, покидая ножны и указывая на идущий первым корабль. Встала на дыбы речная вода, мутно-белой чертой устремившись вперёд, и неслось над водой нечто невидимое — то, что и возмутило поток. Обречённый корабль исчез в кружеве воды со щепой. Раздались крики. В них была боль, был внезапный ужас, была смерть. А Владыка вернул в ножны меч и встал недвижимо, ожидая. Тёмная, грозная скала, презирающая атаки стихий.

Эхагес выдохнул. Ну, уж если те не побегут после такого…

"Те" не побежали. Видно, благоразумной трусости не было в числе их пороков. Корабли развернулись, меняя курс, чаще забили вёслами, пошли к трём странникам, пеня носами воду.

— В стороны! — Внезапно и резко выкрикнул Пламенный.

Гес и Тиив прыснули прочь. Вовремя: на крайнем корабле проснулась магия. Полоса звенящей черноты устремилась к тастару. Кусок берега за его спиной поплыл, шелестя, сам себя перетирая в кашу. Владыка исчез с пути черноты, чтобы появиться на несколько шагов левее, но смертоносная полоса метнулась к нему, и лишь новый уход в Тень сохранил тастару жизнь.

Плохо! Эхагес выдохнул, сжимаясь до рёва в ушах, до озноба, и бросил в тот корабль, с которого били чернотой, маленький комок свистящего белого огня. На тренировках ему никак не давался этот приём, а вот теперь всё вышло гладко и сильно, словно у наставника Зойру. Чужой маг вовремя заметил опасность и погасил огонь за дюжину шагов от смолистого борта. Но при этом был вынужден отвлечься — и Пламенный смог нанести новый удар. Затрещали доски и кости. Ухнул водяной столб. Второй корабль вместе с магом, тщётно пытавшимся уберечь себя вместе с судном, скрылся в брызгах и розовой пене.

Оставшаяся пара кораблей не стала испытывать судьбу. Сделав новый разворот, они зашлёпали вёслами чуть ли не быстрее, чем при атаке. А трое странников сошлись вместе.

— Благодарю, Эхагес, — сказал Владыка просто. — Я запомню твой удар.

Летун поклонился.

— Рад служить, сай.

— Служба за службу, страж. Сегодня ты получил право Просьбы.

Вот этого Гес не ожидал никак. И замер, едва веря услышанному.

Заслуги перед владыками не оставались без награды. Бывало, отличившиеся получали премии размером в десятилетнее жалованье, земли, высокие посты, даже титулы. Но право Просьбы ценилось выше всего. Потому что давалось оно крайне редко, а слово просившего становилось законом. Для всех. Даже для тастаров. И только Владыка мог даровать это право.

"Ну да, а чем ещё в этом походе по чужим мирам можно было вознаградить тебя? Сделать капитаном Серой стражи?"

Цыкнув на язвительный голосок, идущий изнутри, Эхагес с запозданием поступил, как велел ритуал: вынул свой меч, прикоснулся к полосе стали лбом, словно кланяясь, и убрал оружие назад в ножны.

— Идём, — сказал Пламенный, как ни в чём не бывало.

Страх людей за частоколом при приближении спасителей не ослаб. Скорее наоборот. В мешанине эмоций бурлило и вспыхивало ещё многое: недоверие, злость, враждебность, отторжение… как ни старался, Гес не находил ни следа облегчения, ни вздоха любопытства.

— Нас явно не ждут, — заметил Тиив напряжённо. — Этак они ещё напасть решатся.

— Жаль, костёр не из чего развести, — хмыкнул Эхагес. — Сай, может, поближе подойдёт кто-то из нас?

— Хорошо. Пусть попробует Тиив.

Двое встали, Снежный Кот продолжал неспешно идти вперёд. Не доходя до частокола шагов с полста, он поднял пустые ладони и громко произнёс слова приветствия. Вернее — попытался произнести. Нестройный залп в лицо заставил его прерваться и прянуть в сторону.

— Проклятье! — прошипел Эхагес, когда на его глазах серая ткань на левом плече Тиива разошлась кровавым цветком. Хорошо ещё, что стрела ударила вскользь, не вонзилась, а только резанула. После такого приёма раненый страж не стал ждать продолжения и помчался обратно ломаным зигзагом. Больше никто в него не попал. Да и первое-то попадание было случайным: как позже сообразил Эхагес, неумелый стрелок угодил не туда, куда рассчитывал и откуда, ощутив направление угрозы, загодя убрался Тиив.