Пальцы решают все - Николай Иванович Леонов

там еще и не знают о смерти их артиста.

«Модесто» находился в полуподвале трехэтажной новостройки и привлекал посетителей небольшой неоновой вывеской с изображением комедийной маски. «У них все спектакли с юмором?» — спросил самого себя Гуров и усмехнулся. Металлическая дверь на улицу была чуть приоткрыта. Возле нее стоял молодой человек с забранными в косичку волосами и курил. То, что он был из театра, сыщик понял по небрежно наброшенной на плечи, а не надетой куртке.

— Здравствуйте, — дружелюбно сказал ему Лев Иванович.

Парень смерил его слегка недоуменным взглядом. Сыщик снова усмехнулся про себя. Может, публика его возраста к ним захаживала редко?

— Здравствуйте, — ответил он. — Спектакль вечером. Или вы за билетами?

— Ни то, ни другое. Я хочу видеть вашего директора.

— Его сейчас нет. А зачем он вам?

— Поговорить. — Гуров вынул из кармана удостоверение и показал парню.

К недоумению прибавилось подозрение.

— Что-то случилось? — осведомился волосатый.

— Случилось. Ваш артист Рузанов умер.

— Женька? Умер? — парень вытаращился на сыщика. — Как так?

— Убили его. Так когда появится ваш директор?

— Скоро должен подойти. — Он помялся и приоткрыл дверь. — Заходите. Вниз по лестнице, там открыто.

Гуров шагнул и очутился на лестнице, освещенной маленькими круглыми плафонами. Спускаясь, он успел рассмотреть разрисованные причудливыми изображениями и надписями, преимущественно латиницей, стены. Лестница окончилась деревянной дверью. Толкнув ее, сыщик попал в полутемный, но довольно просторный зал. Напротив входа находились вешалка и барная стойка, за которой копошилась молодая женщина с модной стрижкой и ярко-малиновыми волосами. А влево уходили ряды стульев, за которыми расположилась небольшая сцена. По стенам были развешаны фотографии отечественных и зарубежных артистов, перемежающиеся с портретами, по-видимому, драматургов. Кое-кого, вроде Островского и Чехова, сыщик узнал, но многие были ему неизвестны. Среди изображений артистов знакомых лиц было гораздо больше. «Вот, значит, какой у них театр, — подумал Лев Иванович, внимательно изучив интерьер. — Скорее похоже на кабаре». Он обернулся к волосатому.

— Как вас зовут?

— Олег.

— А полностью?

— Вихлянцев Олег Николаевич.

— Возраст?

— Двадцать шесть.

— Где живете?

Парень продиктовал адрес. Сыщик быстро записал в блокнот.

— Что ж, Олег, давайте пока с вами побеседуем. — Не дожидаясь приглашения, Гуров присел на один из стульев. Парень опустился рядом. — Вы здесь давно работаете?

— Года три.

— Рузанова знали хорошо?

— Конечно. Я всех работников театра знаю.

— А кто вы по должности?

— Оператор-звуковик. Бывает, что подменяю билетера.

— У вас с ними напряг?

— Да не то чтобы… — Олег поморщился. — Им платят немного, в основном идут студенты на подработку. Вот когда их нет, я на входе.

Маша говорила, что сын ее бывшей сокурсницы здесь работает. Уж не этот ли юноша? Впрочем, даже если и так, к делу это отношения не имеет, и Гуров выбросил из головы этот вопрос.

— Ясно. А Рузанов здесь давно работал?

— Вроде с самого открытия. «Модесто» существует лет десять. Или даже чуть больше.

— А какие у него отношения были с коллегами?

— Нормальные. Женька со всеми старался дружить. Он человек такой, компанейский. Часто приглашал к себе в гости — он тут живет неподалеку. Мы все ходили.

— И ты ходил?

— Было. А что?

— Когда последний раз ты у него был?

Олег слегка призадумался.

— Недели две назад. Да, кажется, две.

— А конфликтов у Рузанова ни с кем не было?

— Да нет. По крайней мере в театре. А других его знакомых я почти и не знаю. Леху только. Ну еще, может, пару человек, они тоже к нему приходили. Но я их плохо помню.

Леха — наверняка Чумазый, понял Гуров. Надо бы с ним покумекать, благо где его искать — известно.

— А что насчет женщин?

Парень усмехнулся.

— У Женьки почти все наши артистки были в подружках. С одной покувыркается, потом с другой. Особенно если новенькие приходили.

— А последняя кто?

— Настя. Но она не из наших. Из танцевального ансамбля.

— Рузанов давно с ней?

— Не очень. С Нового года вроде.

— Как ее найти?

Олег потер подбородок.

— Их группа называется «Сударушка». Репетируют в местном ДК.

— А фамилия, адрес, телефон Насти?

— Не знаю.

— А как она выглядит?

— Среднего роста, с каштановыми кудряшками. Вся в веснушках.

Не важно, решил сыщик. Найдем через ансамбль. И по внешности.

— Ладно, Олег, последний вопрос. У Рузанова дома ты был не раз и не два, так?

— Ну да.

— У него что-то ценное дома хранилось?

— Ценное?

— Да. Может, украшения, старинные вещи, денежная заначка, какая-нибудь техника.

Парень снова погрузился в недолгие раздумья, после чего выдал:

— Старинных вещей точно не было. Про деньги не знаю. Скорее всего, были. Вроде Женька бабки частично на карте держал, частично наличкой. Ноутбук недавно себе купил. Не навороченный, но неплохой. А украшения… У самого Женьки была пара браслетов, серебряный, с какой-то висюлькой, и с позолотой. Девчонкам своим он иногда покупал какие-то штучки, типа колечек или цепочек.

— А у вас зарплаты тут большие? — улыбнулся Гуров.

Олег пожал плечами.

— В принципе, нормальные. Но многие калымят. Женька вот на корпоративы, на праздники всякие ездил, на свадьбы. И не он один.

— Что, ему денег не хватало?

— Он любил пожить хорошо. Не раз кучу бабок тратил на девок да на пьянки.

— А чем-то веселым не увлекался?

— В смысле?

— В смысле наркоты.

— А, это. Травку иногда покуривал, но редко.

— А где брал?

— Без понятия.

Врет, уверился Гуров. Чумазый небось эту самую травку и приносил. Ну да ладно, суть не в этом, а с Лехой еще предстоит встреча.

Дверь открылась, и в зале появился плотный мужчина с усиками и небольшой бородкой.

— Вот наш директор, — кивнул в его сторону Олег.

— Спасибо, Олег, — кивнул Гуров. — Больше не задерживаю.

* * *

Разговор с директором «Модесто» тоже ничего особенного не прояснил. Лишь подтвердил почти все сказанное ранее Олегом. Услышав о смерти одного из своих артистов, руководитель театра неподдельно распереживался. Похоже, Рузанов был на хорошем счету. И, наверное, действительно талантливым актером. Впрочем, за последнее сыщик ручаться не мог, так как не видел покойного ныне Евгения на сцене. Также Лев Иванович услышал, что Рузанов был человеком не злым, щедрым и где-то легкомысленным. Жил одним днем, не сильно задумываясь о ближайшем будущем. Это же подтвердили и еще несколько работников театра (из них — пара артистов), с которыми сыщик тоже пообщался. У них он и выведал, кто чаще всех бывал дома у Рузанова, а также что ценного имелось в квартире покойного, на что мог позариться преступник.

Теперь путь Гурова лежал в местный Дом культуры, где обитал ансамбль «Сударушка», в котором трудилась последняя пассия