Трахни меня! - Виржини Депант

Маню одним глотком опустошает бокал, надеясь, что сосед по стойке поймет намек.

Видит Лакима, идущего по противоположному тротуару. Тот замечает ее и знаком приглашает выйти. Они вместе уже несколько месяцев. Она не помнит, чтобы выражала хоть малейшее желание быть вместе, но он регулярно находит ее и тащит к себе, словно свою собственность. А она часто слишком пьяна, чтобы принимать решение. Она приспосабливается к обстоятельствам, в том числе и к нему.

И даже по-своему любит его. Хотя он терпеть не может ее такой, какая она есть. Он напрасно надеется, что она изменится ради него. У него свои идеи по поводу жизни, и он надеется, что она согласится с ними. Но у нее имеются причины быть именно такой. Их взаимоотношения похожи на битье головой о стену. Маню повторяет себе, что пока он от души ее трахает, нет смысла думать о разлуке.

Ей нравится, когда он вставляет так, словно хочет порвать ей жопу. Словно ненавидит, словно хочет довести до бешенства, а потом злобно отрывается от нее и кончает ей прямо в глотку. Но ей это нравится, потому что пробуждает самую гнусную часть ее души, ту, которой она сама стыдится, но которая заводит и ее саму. Но за все приходится платить, а он старается каждый раз получить все больше и больше.

— Опять торчишь в баре для педиков? Нечем заняться?

— Шел бы ты…

Он влепляет ей оплеуху. И сам пошатывается от удара. Рядом тормозит машина — водителю не нравится, когда бьют женщин. Он спрашивает у Маню, все ли в порядке, на та огрызается:

— Пока цела и невредима. Не видишь, что ли? Лаким знаком велит типу убираться. Тот уезжает.

Потом Лаким поворачивается к ней и в бешенстве кричит:

— Сука, я еще ни разу не поднимал руку на женщину, довольна?

— Знаешь, в этом баре бывает одна женщина, которую часто поколачивает ее парень. Но она считает тогда, что просто день не задался. Я тебя прощаю, но не советую начинать снова. Кстати, думаю, тебе больше не представится такой возможности.

— Ты нарываешься, Маню, мне жаль, но ты серьезно нарываешься.

— У тебя что-то конкретное?

— Просто хотел поздороваться. Ты — моя подружка, я увидел тебя, хотел поздороваться… А с тобой каждый раз выходит, будто…

— С этого момента можешь перестать считать меня своей подружкой. Перестаем здороваться, меньше будет неприятностей. Кстати, не знаешь, что натворил Радуан? Его сегодня ищут все — не слыхал?

— У меня нет дел с этим пацаном. И тебе не стоит с ним встречаться…

— Знаешь, это с тобой мне не стоит больше встречаться. Давай, мудак, мне пора накатить.

Она смотрит на него в упор и уходит. Сегодня он позволил себе лишнего, потому она постаралась избавиться от него. Она с удовольствием перечислила бы ему всех его дружков, с которыми трахалась, пока они были вместе. С подробностями, особенно в тех случаях, когда он был поблизости. С лучшими его дружками! Вот удивится, узнав. Хороший повод для пары оплеух. Маню пожимает плечами. Хотя вряд ли это доставит ей удовольствие. К тому же она на него не злится, она попросту больше не желает его видеть.

Он пытается удержать ее. Она возвращается в бар. У двери ее ждет Карла. Улыбчивая девчонка-пустышка, которая слишком много пьет, тут же теряя всякое достоинство. Она наблюдала за сценой через окно и теперь негодует:

— Он тебе влепил?

— Ну, да вижу, ты у нас наблюдательная. Быть может, я сама напрашивалась. Хотя ты вряд ли заметила.

— Вот падла, да ты должна была его размазать на месте. Я бы не позволила такое. Я не выношу, когда парень поднимает на меня руку. Если мой только тронет меня, я тут же порву с ним. Блин, я такое вынести не могу.

— Знаешь, я, пока в меня не спускают зараженную сперму, могу вынести что угодно. Угостишь?

— У меня хватит на целый вечер. Я только что получила пособие — тебе повезло.

Глава седьмая

Надин крутит провод плеера во все стороны, пока звук не появляется в обоих наушниках. На ходу старается удержать провода в нужном положении. Она поменяла плеер всего две недели назад. Как людям только удается слушать их месяцами?

Убил кого-то. Что теперь будет? Что уже случилось? Она не удивлена. Это должно было произойти. Случиться может что угодно. Почему Бувье? Странный выбор… Хорошо, что не каждый подумает на Франсиса, когда обнаружат тело. Тело… Новое слово. Неуместное.

Она пытается представить, кто обнаружит труп и когда. Женщина входит в гостиную, болтая о всякой чепухе — о пробках, о каком-то споре, о планах на вечер. Жена возвращается домой и разговаривает с порога с мужем, поскольку знает, что он уже вернулся. Говорит о переполненном автобусе или о приятно удивившем ее телефонном звонке. И посреди гостиной наталкивается на окровавленное тело. Откуда оно? Труп ее мужа. С пробитым черепом. Как ей это усвоить, как принять то, что она видит? Жизнь ее мгновенно меняется, а крохотные мозги не в силах переварить информацию. Она вопит, стоя посреди гостиной, рыдает. Или начинает икать и наливает себе стакан воды. Быть может, терзает мочку уха — привычка, которую она даже не замечает. Как вести себя прилично перед телом с выпущенными кишками, перед залитым кровью ковром? Кстати, быть может, она прежде всего подумала о том, как вывести это пятно. Потом ей будет стыдно за эту первую мысль. А может, она почувствует облегчение, быть может, подумает о любовнике, с которым теперь можно будет встречаться без помех.

Хотя, впрочем, Бувье мог быть холостяком. Возможно, его случайно найдет ребенок, играющий в мяч, как в телесериалах. Его мяч покатится к телу, он вприпрыжку с криками побежит за мячом. Личико играющего ребенка, огромные невинные глаза, любопытство без тени страха. Детские одежки, как в супермаркете, — яркий свитерок с корабликом на груди. Он подбежит вразвалочку, как бегают маленькие дети. Веселый и довольный ребенок, рот которого измазан шоколадом, поскольку он только что жевал конфету. Круглые щеки — откормленный, любимый ребенок. Он поднимет желтый мяч с влажными пятнами красной крови. Кровь слегка запачкает ему руки. Темные пятна на мяче, который ударился о разбитую голову мертвеца посреди гостиной.

Sweat young things ain't sweat no more[5].

Тело наверняка обнаружат пожарники, которых вызовут соседи из-за запаха. Разлагающийся труп, наверное, сильно воняет.

Поганый плеер: сколько ни дергай за провод — контакта нет. Она почти дошла до своей улицы. Идет под лесами — здесь ремонтируют фасады домов. Только бы Северин не было дома. Хоть минутку покоя.

Облегченно вздыхает, открыв дверь. В квартире ни шороха. У нее свидание, она опаздывает. Наливает в кастрюлю горячую воду, кипятит ее. Садится перед газовой плитой, потирает затылок. Почтовые открытки и фотографии, прикнопленные к дверце шкафа. Вдоль дверцы холодильника следы кофе. Утром она уронила чашку, но поленилась вытереть сразу. Она берет тряпку, мочит ее в холодной воде и стирает засохший след.

Бувье задолжал Франсису много денег. Еще давно, очень давно. Они перестали встречаться тогда, когда дела у Франсиса пошли из рук вон плохо. Вошел в штопор несколько лет назад. Он прошел все стадии падения, был управляющим разорившегося бара, потом ввязался в торговлю порошком, колесами, потом кодеином, потом черт-те знает чем. Иногда прятался у кого-то, месяцами не выходя на улицу. Потом занимался мошенничеством, а украв деньги, на неделю запирался в отеле. Долгие годы он талантливо исполнял все фигуры высшего пилотажа по пути в ад.

Он часто думал о деньгах, которые ему задолжал Бувье, иногда целыми сутками говорил о них. Эти бабки могли решить все его проблемы. Но он никогда не звонил Бувье. Только болтал языком, топтался на месте и с каждым разом становился все злее. Он говорил, что вот-вот отправится в Париж, чтобы решить проблему. Но так и не отправился. Он смутно ощущал связь между долгом Бувье и своей ситуацией. Во всем был виноват Бувье. Если подумать, то ничего Удивительного, что Франсис проломил ему башку. Но со стороны это убийство выглядело чистым безумием — они не виделись уже несколько лет.

Надин знала Франсиса очень близко, настолько близко, что самые его безумные поступки казались понятными. Она всегда ему верила. Даже помогала ему плести свои сети, поскольку понимала его язык и верила всем его словам. Но на этот раз он зашел слишком далеко. Настал момент предстать перед людьми.

Она подумала: «Если легавые его заметут, то отправят в психушку». Для человека, с ним незнакомого, все его поведение говорило о патологии. Он стал опасным. Надин налила кипящий чай в треснутую чашку. И тихо произнесла: «Зовешь именно меня, когда нуждаешься в помощи, потому что я стала твоим другом, хотя я больше всех уверена в том, что ты буйный псих». Она встряхивает головой, словно пытаясь отогнать ненужные мысли. До какой же степени Франсис одинок, если ему нужен кто-то, чтобы побыть рядом, чтобы помочь. Но она не знает, сможет ли ему помочь.