Варвары. Полицейский роман - Владимир Леонов

Не привыкший к подобному обращению Прыщ готов был в ту же минуту откусить Быку нос, воткнуть ему нож в бок, сделать то, что он обязан сделать, как вор. «Как он посмел, этот мужик? Ударить его, вора? Ну, погоди, сука, ты пожалеешь об этом, да я тебе», – только и подумал Прыщ, но эта минутная ярость, вспыхнув, тут же затухла. Не из тех воров был Прыщ. Он привык шестерить, лебезить и ярости его хватало ненадолго. Не успел Прыщ додумать, что он сделает с этим Быком, как тот одним взглядом заставил его, вмиг притихшего, продолжить прерванную им работу.

Ничего не понимал Прыщ. Зачем все складывать, может, еще и подмести после себя? Никогда, ни в одной из обчищенных им квартир не наводил он какой – либо порядок после своих визитов. Все, что он себе позволял – протереть тряпкой предметы, на которых он мог оставить свои пальчики. И то, в исключительных случаях, когда работал без перчаток. А это было весьма редко.

Затаив обиду, он перешагнул через ограду, и стал нехотя складывать разбросанные им венки. Не успел протянуть руку к одному из них, как вдруг услышал звук. Что бы это могло быть? Прыщ замер. Замерли и его подельники. Кругом была тишина. Как и следует тишине, присущей кладбищу. Тем более ночью. Прошла минута, две. Прыщ слышал только биение собственного сердца и чувствовал, что по всему телу выступил пот. Откуда он в эту морозную ночь взялся, этот пот? Он, липкий и холодный, покрывал все тело. Прыщ ощутил, как его рубашка буквально прилипла к его, давно не мытому телу.

Что это было? – спросил он шепотом у Кривого, который почему – то сидел на корточках и не двигался.

Тихо, – прошептал Кривой. – Это сигнал.

Прошло не больше минуты – двух, как вдруг совсем рядом они услышали голоса, да, именно голоса живых людей, а не каких – то заупокойных душ и кладбищенских призраков. К ним приближались, громко разговаривая при этом, неизвестные люди. Они были уже рядом. Откуда? И что им тут делать в это время?

Бежим, – только и успел шепнуть Кривой.

Могила: храм тишины и покоя…

Все дороги жизни ведут к могиле.

Смотри, тут кто – то был, совсем недавно. Интересно, кто это приходил? Почему не знаю? – спросил Василий идущего рядом с ним Барона.

Не знаю… Ты видел у ворот машину, по – моему, такси? Она разворачивалась, когда мы въезжали на площадку. Но там, вроде бы, никого, кроме водителя, не было. Я еще удивился и сказал тебе об этом.

Ромалэ, – удивленно, громче обычного, на языке своих предков прошептал Рустам, один из племянников Цезаря. – Что это?!

С этими словами все вдруг остановились. Только вчера бережно и аккуратно были приведены в порядок чуть покосившиеся венки, принесены и поставлены в вазоны, цветочные горшки, свежие цветы. Сегодня венки в каком – то странном беспорядке. Самое странное было в том, что часть венков покоились не на своем обычном месте, а в стороне, несколько из них – за оградой склепа. Кому они помешали? И для чего их перекинули?

Никто из присутствующих не заметил ни лопаты, ни ломы. Их внимание разом, вдруг, приковали к себе лежащая на столе закуска, две водочных бутылки, одна из которых была пустой, и пластиковые стаканы, почему – то валявшиеся под столом, видимо, упавшие случайно.

После некоторого замешательства Василий, обращаясь к Барону, проговорил.

Это опять они. Помнишь, я говорил тебе, что склеп, где покоится Рада, кто – то вскрывал. Мне тогда никто не поверил, ни милиция, ни вы. Та же история.

Опомнись, брат, ты думаешь, что говоришь?

Не понимая произошедшего и обсуждая, кто бы это мог здесь быть, ловкий и стремительный по темпераменту Рустам, быстро обойдя по периметру ограду, уже громче обычного позвал к себе остальных. Нет, не позвал, а окликнул, чтобы к нему подошли.

Что это, откуда? – не понятно было, кого именно спросил Барон.

На земле, слева от памятника, лежали лопаты, ломы и еще что – то, завернутое в тряпку. Наклонившись, Василий потянул за конец тряпки, из которой показались какие – то странные предметы. Этими предметами оказались автомобильный домкрат и металлический трос.

Не трогай, – положив руку на плечо брата, сказал Барон. – Ничего не трогать! – уже всем повелел он. – Рустам, быстро беги на площадку и посмотри, там ли та машина, которая была, когда мы подъехали. Если там, ничего не предпринимай, запомни номер, садись в машину, и – быстро в милицию. Ты помнишь, где она находится? Все, давай, бегом. Нет, стой, с тобой пойдет Василий, – тоном, не терпящим возражений, распорядился Цезарь. – А мы пока тут побудем.

Василий, задыхаясь, еле успевая за Рустамом, быстрым шагом направился к главному входу кладбища.

Подходя к площадке, они явно услышали отдаленный гул отъезжающего автомобиля, звук двигателя которого напоминал звук «Волги».

Что делать? – спросил Рустам.

Как что, давай, заводи машину и едем в милицию.

Барон обошел вокруг ограды склепа, углубленного в землю внутреннего помещения цыганской гробницы. Он разглядывал следы неизвестных людей. Вот три стакана… Значит, их было трое. Или больше? И что они хотели делать здесь, в это время? Конечно, не водку пить. То, что эти неизвестные были чужими, сомнению не подлежало.

Неужели Василий был прав? Неужели кто – то действительно пытался вскрыть склеп? То, что на этот раз склеп не вскрыли, очевидно. Мы им помешали. А вот склеп моей Рады? Почему я не прислушался тогда к брату? Почему не поверил?

Все эти вопросы и не только напрашивались сами собой. Но пока не было ни одного ответа. Так что же делать? Сейчас три часа ночи. Милиция, наверняка, не приедет. В лучшем случае – утром, не раньше.

Барон, привыкший решать и действовать, сейчас был в некоторой нерешительности, какой – то растерянности. Но вскоре он уже держал в руке сотовый телефон и кому – то звонил. На лице его уже не было минутной растерянности. Он вновь был прежним, готовым решать и действовать.

Телефон долго не отвечал. Барон, с какой – то отчаянной решимостью, вновь и вновь набирал номер телефона известного только ему одному абонента.

И вдруг телефон ожил. Отчаявшийся Барон увидел вспыхнувший ярко – зеленый экран сотового телефона и услышал хриплый голос мужчины, видно, еще не проснувшегося, который тихо сказал, что он внимательно слушает…

– Что случилось, Барон? Ты знаешь, который час? Или ты решил у меня об этом поинтересоваться, так вот, уважаемый, сейчас четыре часа…

Прости, Саша, прости, ромалэ, что потревожил тебя. Мне нужна твоя помощь. Помнишь, я как – то рассказывал тебе, что кто – то интересуется нашими цыганскими могилами? Я еще не верил в это. Но мой брат был в этом так убежден, что даже обращался в милицию, только там над ним посмеялись?

Да, что – то припоминаю. Ну, и.

Подожди, не перебивай. Так вот, около часа назад кто – то пытался вскрыть склеп моего брата, которого неделю назад похоронили. Мы этих неизвестных вспугнули, случайно, и они убежали.

Ну, и чем я могу быть тебе полезен, Барон?

Мне нужен надежный человек, который помог бы разобраться, найти эту сволочь. Взять это расследование под свой контроль, либо самому все выяснить. Милиции я не верю. Хватит, уже обратились однажды. И мне этот человек нужен прямо сейчас, немедленно. Ты знаешь меня, цыган умеет благодарить.

Какое – то время никто не отвечал.

Ты меня слышишь, Саша? Ты где?

Подожди, я думаю. Сейчас перезвоню.

Барон в задумчивости, еще какое – то время, не решаясь закрыть крышку телефона, молча смотрел на экран мобильника и думал. Если бы кто – нибудь в эту минуту видел его лицо! Не было прежнего Барона. Вместо него был другой. Он уже знал, что сделает с теми, кто посмел осквернить память, нарушить покой его брата и, не приведи Господи, его жены Рады! Он чувствовал, как в жилах закипает кровь, не горячая, цыганская, а иная кровь. Кровь мести. Тяжелая, необузданная.

Никто не посмел в этот миг нарушить его мысли. Молча, как бы со стороны, наблюдая за Бароном, двое молодых людей, оставшихся рядом с ним, тихо курили в стороне и, словно боясь потревожить покой усопших, а может быть, и самого Цезаря, молчали и чего – то ждали.

Сколько прошло времени, никто не знал. Молча и так же тихо, что неслышно было и скрипа снега под ногами, Барон подошел к рядом находившемуся склепу. Здесь покоилась его Рада.

О чем думал в эти минуты Барон?

Внезапно мелодичный звонок телефона вывел его из задумчивости. Не спеша, Барон включил телефон, который так и оставался в его руке, и так же, не спеша, проговорил:

Говори, Саша, я слушаю. Нет, не надо, уже запомнил. Спасибо, ромалэ.

Едут, это наши вернулись, – проговорил один из молодых людей.

Все разом, как по команде, повернули головы в сторону главной аллеи, которая где – то в самом ее начале обозначалась едва видимыми огнями, освещавшими главный въезд на кладбище. Через какое – то время послышались голоса, затем появились темные силуэты мужчин. По мере их приближения можно было уже различить отдельные фразы.