В лучших семействах - Рекс Стаут

Вульф испустил душераздирающий вздох.

— Что ж, надо понимать, что ты едешь?

— Да. Но при одном условии — «трепетная бдительность» начинается немедленно. Вы призовете Фрица и Теодора, объясните им, что нам угрожает, обе двери постоянно будут на засове, вы обещаете держаться подальше от окон, и ещё: ничто и никто не должны пересекать порог нашего дома без моего ведома.

— Боже всемогущий, — он мрачно покачал головой, — да это же тюремный режим!

— Сперва испробуйте, потом говорите. Кто знает, может быть, десять лет спустя вы будете испытывать наслаждение от такого образа жизни.

Я позвонил по внутреннему телефону в оранжерею, чтобы позвать Теодора.

Вульф, набычившись, следил за мной.

3

Когда я повернул с шоссе Тейконик-стейт на дорогу номер сто, часы на щитке показывали только 2:40, и я решил сделать маленький крюк. На пару миль, не больше. Поэтому в Пайнсбридж сразу за мостом я взял не налево, а направо. Я бы мало что выиграл, если бы направился прямиком к въезду в имение, помеченному здоровенным каменным столбом с высеченной надписью «ИСТКРЕСТ», поскольку оттуда увидел бы только подъездную аллею, которая змейкой извивалась вверх по косогору и исчезала в лесу. Вместо этого я, не доезжая примерно милю, свернул на ухабистый проселок, подымающийся в гору. На вершине дорога тянулась прямо, между лугами, и я съехал на траву, остановился, вынул бинокль и нацелил линзы на верхушку ближайшего холма, чуть возвышавшегося над окружающими, где над кронами деревьев виднелись крыша и стены каменного особняка. Сейчас, в начале апреля, когда листья ещё не распустились, особняк, дворы и хозяйственные постройки лежали передо мной как на ладони, я даже разглядел сновавшие человеческие фигурки.

Так вот, значит, каков он, Исткрест, законная резиденция незаконного Арнольда Зека. Вы понимаете, конечно, что есть масса способов преступить закон. Можно, например, проскочить на красный свет. Или же нанять подставных лиц, сорвать свой куш и ловко замести следы, не забывая, конечно, щедро вознаграждать помощников, поскольку попытка купить подобные услуги задешево может закончиться крахом. Как раз такими махинациями наш Зек и занимался уже более двадцати лет, и вот теперь моему взору открывался Исткрест.

В мои планы входило только одно — глянуть на него одним глазком с вершины холма. Самого Зека я никогда прежде не видел и, насколько мне известно, Вульф тоже. Но сейчас, когда наши пути в третий раз скрестились и, возможно, надолго, я решил, что имею право хотя бы полюбоваться его крышей и пересчитать трубы. И только. Уж слишком этот Зек таинственный и неуловимый. И вот теперь я хотя бы узнал, что на его крыше четыре трубы и у одной из них, в южном крыле, отвалились два кирпича.

Я развернул машину и пустился в обратный путь и, вы не поверите, то и дело поглядывал в зеркальце, проверяя, не сели ли мне на хвост. Вот насколько серьезно я относился к Зеку. Хотя, честно говоря, самолюбие моё от этого сильно страдало, так что всю дорогу я нервничал, бесился и в итоге даже утомился.

До Берчвейла, резиденции миссис Рэкхем, отсюда было рукой подать, миль пять вокруг Маунт Киско, но я ухитрился перепутать развилку и поэтому прибыл на место лишь в четверть четвертого. Въезд во владения нашей аристократки был вполне респектабельный, хотя и ничуть не броский. Я преспокойно ехал, и вдруг, откуда ни возьмись, с левой стороны возникла аккуратная маленькая табличка:

ХИЛЛСАЙД КЕННЕЛЗ

Доберманы-пинчеры

Протиснувшись в узкие воротца и прокатившись по узкой же аллее, я миновал дом, въехал на прямоугольную, посыпанную гравием площадку и поставил машину в углу возле какого-то деревянного строения. Когда я вылезал, откуда-то раздался возглас и вдруг из-за куста выпрыгнул свирепый дикий зверюга и молнией метнулся ко мне. Я застыл на месте — весь, кроме правой руки, которая автоматически взлетела к левой подмышке, к кобуре.

— Назад! — женский голос, отдавший команду, прозвучал, как удар хлыста.

Зверь, уже в каких-то десяти шагах от меня, мигом развернулся, потрусил к женщине, которая появилась на краю площадки, опять развернулся и замер в изящной позе, не спуская с меня глаз — прекрасный и смертельно опасный. С удовольствием всадил бы в него пулю. Терпеть не могу предубежденных псов, которые заранее видят в вас врага и заставляют лезть вон из кожи, чтобы доказать своё алиби. Нет, порядочный пес должен быть по убеждениям демократом.

К женщине присоединился мужчина. Они приблизились ко мне.

— Мистер Гудвин? — заговорила женщина. — Мистер Лидс был вынужден уехать по делам, но скоро вернётся. Меня зовут Аннабель Фрей. — Она шагнула вперёд с протянутой рукой, и мы поздоровались.

Я получил первую возможность проверить хоть что-то из того, что сообщила мне миссис Рэкхем, и я поставил ей пятерку за честность. Если помните, она сказала, что её невестка — писаная красавица. Возможно, нашелся бы чудак, попытавшийся это оспорить, такой, например, которому не по душе широко расставленные глаза или такой, который предпочитает розовые щечки смуглой коже, но, что касается меня, я никогда не придираюсь к мелочам. Нужно быть щедрее. Она представила мне своего спутника, которого звали Хэммонд, и мы пожали друг другу руки. Он был плотно сбитый, средних лет, в ярко-синей рубашке, рыжевато-коричневой куртке и серых брюках — потрясающее сочетание! Иное дело я — в безукоризненном твидовом костюме от Фрэдика, молочно-белой рубашке и бордовом галстуке.

— Пожалуй, я дождусь Лидса в машине, — сообщил я им. — Слишком рискованно, когда такой хищник разгуливает на воле.

Аннабель рассмеялась.

— Дюк вовсе не на воле, он со мной. Да он и не собирался нападать на вас. Он остановился бы в трёх шагах от вас, на расстоянии прыжка, и подождал бы моей команды. Вы не любите собак?

— Смотря каких. Если вы имеете в виду четвероногого друга, для которого разделяющее нас пространство — только лишь расстояние для прыжка, то по отношению к нему я пребываю в состоянии трепетной бдительности. Да, да, именно трепетной бдительности.

— Господи помилуй, — длинные пушистые ресницы взлетели над темно-синими глазами. — Вы всегда так странно выражаетесь? — Она перевела взгляд на Хэммонда. — Ты слышал, Дейна?

— Да, и полностью с ним согласен, — ответил тот, — что для тебя, впрочем, не тайна. Не боюсь признаться, так как, возможно, хоть тогда ты поймешь, на какие жертвы я иду, чтобы только быть с тобой. Когда ты открыла клетку и он выскочил наружу, я почувствовал, что волосы у меня на голове встали дыбом.

— Знаю, — презрительно фыркнула Аннабель Фрей. — И Дюк тоже знает. Пожалуй, пойду запру его. — С этими словами она повернулась и зашагала прочь, обронив что-то псу, который послушно засеменил следом, и они скрылись из вида, завернув за угол строения. Чем-то они были похожи, молодая женщина и пес, возможно, движениями — упругими и грациозными, или походкой — быстрой и немного нервной.

— Теперь мы вздохнем свободнее, — поздравил я Хэммонда, проводив парочку взглядом.

— Ничего не могу с собой поделать, — пожаловался Хэммонд чуть раздражённо, как мне показалось. — Я и так не питаю симпатий к собакам, а эти твари… — Он передернул плечами. — Я бы охотнее водил дружбу с саблезубыми тиграми.

Вскоре Аннабель вновь присоединилась к нам, съязвив что-то по поводу прически Хэммонда. Я заметил, что если у них есть свои дела, то я могу преспокойно дождаться Лидса и сам, но она не согласилась.

— Мы хотели на вас посмотреть, — ни с того ни с сего брякнула она. — Во всяком случае я, а мистер Хэммонд просто пришёл за компанию. Поверьте, хоть вы и Арчи Гудвин, я не стала бы сломя голову нестись на другую сторону улицы, чтобы поглазеть на вас, но, признаюсь, мне любопытно понаблюдать, как вы работаете. Сами знаете, как легко создать дутую репутацию, и мне интересно, насколько соответствует своей славе знаменитый сыщик. Откровенно говоря, я уже настроена скептически. Вы выглядите слишком молодо, одеваетесь слишком элегантно, к тому же, если вы и впрямь опасались, что пес вас укусит, вам следовало принять какие-то меры… Ой, откуда взялась эта штука? Что вы делаете!

Порой случается, что я выхватываю пистолет без свойственной мне ловкости, но на сей раз он прыгнул в руку, как чертик из коробки. Я держал его дулом кверху. Хэммонд издал какой-то сдавленный звук и отшатнулся.

Я ухмыльнулся.

— Пустяки, решил пустить пыль в глаза. Понравилось? Хотите попробовать ещё разок? Науськайте его на меня из-за того же куста, и готов биться об заклад на любую сумму до двадцати пяти центов, что ему до меня не добраться. — Я засунул пистолет в кобуру. — Вы готовы?

Она заморгала.

— Вы и в самом деле способны на такое?

Хэммонд вдруг хихикнул. Такой представительный, солидный, похожий даже на банкира, и надо же — такой конфуз; но что случилось, то случилось: он хихикнул.