Война Моря и Суши (litres) - Александра Ковалевская

Сюда на два-три месяца в году собираются подростки, начиная с десятилетнего возраста. Здесь живут семьи военных офицеров, преподавателей, спортивных тренеров; здесь работают экологи и океанографы – остров попутно ведёт научные исследования, невозможные в остальных рифах, находящихся на больших глубинах. К причалам «Касатки» прибывают омега-транспорты Колоний Моря и океанические корабли внешних. Сюда едут работать и вдохнуть вольного ветра студенты. И становятся старшими скаутских отрядов, помощниками медиков, горничными и другой обслугой шумного молодёжного лагеря.

Отсюда разъезжаются по домам загоревшие, просолённые в водах лагуны и обветренные на морских ветрах, возмужавшие школьники. Вдоволь налюбовавшись на настоящее небо над головой, на птиц, на морских животных, они увозят в памяти запах солёных брызг и дух собачьей шерсти: породистые псы – неотъемлемая примета островной жизни. Школьники сохранят воспоминания о первых поцелуях с длинноногими нескладными девчонками, обладательницами облупленных носов и архаичных веснушек; о свежем дыхании бриза и запахе собственного пота, обильно пролитого во время изматывающих тренировок…»

Мужчина быстро листал страницы, не забывая следить за увеличивающейся чёрной точкой на горизонте. Последний фрагмент вызвал у него брезгливую гримасу:

«…Главными стали постулаты: «Предок – пуповина твоя», «Солнце светит всем, Солнце греет и Сушу, и Море», «Море и Суша – в вечности вместе». Идею равенства всех жителей планеты, гуманизм и взаимоуважение – вот что несут посланцы мира, дети Великой Глуби…»

«Хрестоматийные истины для школьников, пропаганда морских дьяволов для собственных дьяволёнков», – подумал незнакомец. Уверенно и сноровисто развернул катер навстречу кораблю Суши. Свободной рукой вынул о-флеш, подбросил на ладони, раздумывая, не закинуть ли в море, но, глянув в сторону надвигающейся плавучей махины, отправил электронный носитель в нагрудный карман.

– Разрешите доложить, капитан! На горизонте замечено малое судно, идёт из квадрата КС-19-3. Тип – омега-катер, «восьмёрка».

Квадрат КС-19-3 совсем недавно был координатами острова «Касатка». Омега-база. Их база, подводников. В отличие от альфа. Что бы то ни было – паром, корабль, личный транспорт или планшет – всё, что создано на Суше, идёт с пометкой «альфа» и никуда не годится. Разве что на металлолом. Оказалось проще создать завесу для этого корабля, чем бороздить океан на плавучем утюге, сделанном на судоверфи в Сан-Франциско пятьдесят лет назад…

– Сколько пассажиров?

– Пятеро. Мужчина в форме наставника, женщина и трое детей, один из них дошкольник.

«Какому-то прыткому или очень удачливому учителю повезло спасти семью. Только зачем гонит катер в открытое море? Разумнее было бы оставаться на месте. Впрочем, на месте гибели базы сейчас творится бездна знает что. Не для слабонервных. Катер мог не выдержать всех желающих вскарабкаться в него. Возможно, это единственно правильное решение: уберечь родных от шока и вернуться, когда к разорванному в клочья острову прибудут спасатели и сделают своё дело. Но правильное – ещё не значит верное. Тот, кто ведёт катер, – порядочная сволочь».

– Приготовиться поднять людей на борт.

– Капитан, наша миссия не предполагает…

– Мне нужны эти люди именно для обеспечения полного успеха нашей миссии.

– Есть, капитан! Сбавить скорость, приготовиться к приёму пострадавших!

Снова вернулась головная боль, на этот раз не такая сильная, но ощутимая. Йон не хотел просыпаться. Чьи-то руки подхватили его под мышки, приподняли и грубо встряхнули.

– Эй, парень, соберись! Хватит спать! – сказал ему голос. Йон послушался и открыл глаза. На катер надвигался военный корабль. На таких кораблях плавают внешние: Йон прекрасно знает все типы надводных альфа-судов. Ха, у внешних и не бывает других: они плавают только по поверхности океана. Правда, Йон никогда не думал, что корабли внешних такие большие. Но если от борта тебя отделяет двести футов и видна чуть ли не каждая заклёпка, то волей-неволей чувствуешь своё ничтожество. И ещё: их корабль словно плывёт над водой… над водой! Это стоит обдумать как следует. Или спросить у наставника. Впрочем, наставник не обязательно всё знает. Может быть, он преподаёт девочкам гидропонику или замораживание; он может быть кинологом, этот наставник, или тренером штифтистов… Лучше оставить вопрос на потом. А сейчас Йону велят хвататься за поручни лёгкой складной лесенки, спущенной в катер, для устойчивости расставить ноги, держаться крепче и не смотреть вниз, если он не хочет кувыркнуться в волну.

Только что подняли женщину и младших детей. Мальчик обхватил свою мать за шею и ни за что не хотел слезать. Женщине было тяжело подниматься с пятилетним упитанным ребёнком на шее, но она терпеливо взбиралась по ступеням, а эти внешние даже не подумали ей помочь, ведь можно было помочь… наверняка можно было что-то придумать для неё и ребёнка.

Смутная тоска сжала сердце Йона.

Нехорошо как-то всё складывается.

Каждый школьник знает: по международному протоколу их, как потерпевших бедствие, должны принять, оказать помощь и вернуть в Подводные Колонии. Но что-то не так с этими людьми и их кораблём… Йон родился и рос в Союзе, но ему пока не довелось видеть внешних. Внешним ограничен доступ в риф Союз, а в другие так и вовсе запрещён, но родители возили его в Австралию, и Йон помнит: реальные внешние обязательно хоть чем-нибудь, да отличаются от подводников. Чуть-чуть. Но в этом-то всё дело! Взрослые объясняют это «чуть-чуть» последствиями радиации. Чаще всего внешние просто заметно ниже ростом. Бывают совсем коротышки, бывают просто ниже жителей Моря, но и кроме этого с ними что-то не так. Запах, что ли? И мужчины Суши не красят волосы, по крайней мере в яркие цвета тропических рыб.

Йон, уже закинув ногу на борт, помедлил снимать другую с верхней ступени лестницы и пытливо, насколько позволяла резь в чувствительных глазах, всмотрелся в моряков, окруживших трап. Головы мужчин покрыты кепками с незнакомыми опознавательными знаками, коротко стриженные волосы не крашены, у многих пробивается ранняя седина. В остальном они совсем-совсем похожи на обыкновенных жителей Колоний. Это озадачило. Моряк, стоящий слева у трапа, грубо схватил его за ворот и поторопил:

– Живее, пацан, собери свой студень!

Следом поднялся на борт наставник.

Никто не стал расспрашивать их; похоже, здесь никто не радовался их чудесному спасению. Команда разошлась по своим местам, рядом остались три матроса, человек с нашивками помощника капитана и сам капитан. Прибывшим приказали назвать имена и ещё узнали некоторые сведения. Наставник сначала был спокоен и уверен в себе, словно выполнил большое и сложное дело, но после бесцеремонного обыска насторожился и теперь пристально заглядывал в лица моряков Суши. Старпом ухмыльнулся, негромко процедил капитану: «Вырубить?» Капитан кивнул в ответ. Йон стоял ближе всех к этим людям и услышал, вернее, угадал слово по движению губ, только не понял: что выключить? В следующий момент наставника принялись безжалостно избивать. Дети заплакали и прижались к женщине. Женщина, Йон уже знал, что её зовут Эмилия, тоже испугалась. И Йон испугался. Он чувствовал, что всем несдобровать, и ему захотелось оказаться рядом с Эмилией. Он будет меньше бояться, если она догадается положить свою руку ему на голову или на плечо. Йон рванулся и перебежал поближе к женщине и её детям, чем вызвал недовольство моряков. Ему приказали не двигаться. Руки Эмилии заняты, она гладит по голове маленького мальчика и девочку, которой на вид лет одиннадцать. Йон глянул на девочку: она не похожа на дочь Эмилии и не называет женщину мамой. Он взял девочку за тонкое запястье и крепко сжал её ладонь в своей. Стало не так страшно. Им нужно держаться вместе. Просто держаться вместе.

На людей, поднятых с катера, всё время нацелена видеокамера – большая штуковина, внешние такой снимают. Но сначала капитан поднёс к объективу свои дурацкие наручные альфа-часы: так, чтобы видны были цифры, – и громко произнёс время на борту корабля. Капитан говорил в объектив. Что он говорил, Йон слышал как в тумане, кажется, капитан называл их заложниками, вонючими отбросами моря, грозился поквитаться с подводниками, которые в последнее время совсем зазнались и считают людей Суши недочеловеками. «Мы это исправим!» – говорил капитан, а камера передвигалась, держа заложников в кадре. Распростёртого на палубе наставника с разбитым лицом снимали крупным планом. Наставник лежал ничком, левый его глаз упёрся в зрачки Йона. В голове мальчика пульсировала навязчивая и сложная, на грани неуловимого, мысль: «Выстрел – страт: прыгай в воду!»

– Хватит лжи, подводники, полипы цивилизации! Пришла пора платить по счетам! – воскликнул капитан. Схватив Эмилию за волосы, приставил к её голове а-пласт.