Буддизм. Энциклопедия - Кирилл Королев

О жизни и деяниях Будды мы узнаем и из сочинений великого индийского поэта Ашвагхоши (I–II вв.), автора Буддхачариты — «Жизнеописания Будды», в которой факты легендарной биографии сочетаются с философскими рассуждениями, например такими:

Будда слово должное сказал:«Да внимая — все уразумеют.Чувствами, и мыслями, и духомВластвует закон рожденья — смерти.Если ясно узришь то пятно,Четкое получишь восприятье;Получивши четкость восприятья,Знание себя получишь с этим,Восприятье чувства победишь;Раз себя узнаешь и узнаешьПуть, который указуют чувства,Места нет для „Я“ тогда, ни почвы,Чтобы это „Я“ образовать;Все нагромождения печали,Скорби жизни, боль и скорби смертиВидишь как неотделимость тела,Тело же увидишь не как „Я“И для „Я“ не узришь в теле почвы:В этом есть великое открытье,В этом есть бессмертный ключ покоя,В этом бесконечность тишины.Это мысль о самости — источник,Что несчетность болей порождает,Мир, как бы веревками, связует,Знай, что „Я“ не свяжешь, — нет и пут.Свойства „Я“ узнав, порвешь веревки,Размыкаясь — цепи исчезают,Это узришь — вот освобожденье,Да погибнет ложный помысл „Я“!Те, что „Я“ поддерживают в мысли,Или говорят, что „Я“ есть вечно,Или говорят, что погибает, —Если взять пределы — жизнь и смерть, —Заблужденье их весьма прискорбно.Если „Я“ не длится, — плод стремленья,Достиженье, также погибает,Раз не будет После — плод погиб;Если ж это „Я“ не погибает, —В средоточьи смерти и рожденьяТождество одно лишь есть, пространство,Что не рождено и не умрет.Если это „Я“ есть в их понятьи,Значит, все живое есть едино:Есть во всем такая неизменность,Самосовершенная, без дел».[6]

У Хорхе Луиса Борхеса имеется такое замечание: «Что значит быть буддистом? Быть буддистом — значит не понимать, поскольку понимание может прийти в считанные минуты, а чувствовать Четыре благородных истины и восьмеричный путь… Я думаю, важно представлять себе буддизм не как собрание легенд, а как дисциплину, дисциплину, для нас достижимую, которая не требует аскетизма. Она позволяет не отказываться от плотской жизни. Что от нас требуется — это медитация, медитация не о совершенных грехах, а о прошлой нашей жизни. Для меня буддизм не музейный предмет — это путь к спасению. Не для меня — для миллионов людей».

Конечно, в этих словах легко обнаружить формальные несоответствия буддийской доктрине, однако дух буддизма они передают — и раскрывают причины долговечности и популярности этого вероучения. Буддизм не принуждает и не подчиняет. Буддизм не требует, а лишь советует. Буддизм вовсе не пессимистичен, вопреки утверждениям европейских философов (достаточно вспомнить Артура Шопенгауэра: «То, что остается после окончательного упразднения воли для всех тех, кто еще исполнен воли, есть, конечно, ничто. Но и наоборот: для того, чья воля обратилась назад и отринула себя, этот наш столь реальный мир со всеми его солнцами и млечными путями — ничто. В этом и состоит Праджняпарамита буддистов, „по ту сторону всякого познания“, т. е. пункт, где нет больше субъекта и объекта»; Освальда Шпенглера, назвавшего буддизм «религией усталости», или Владимира Соловьева, искренне полагавшего, что буддизм стремится к смерти[7]). Пожалуй, из великих философов Европы к пониманию буддизма ближе всего подошел Фридрих Ницше: «Буддизм есть возврат к миру и веселости, к диете духа… Ясность духа, спокойствие, отсутствие желаний как высшая цель — вот чего хотят и чего достигают. Буддизм не есть религия, в которой лишь стремятся к совершенству: совершенное здесь есть нормальный случай. Буддизм есть единственная истинно позитивистская религия, встречающаяся в истории; даже в своей теории познания (строгом феноменализме) он не говорит: „борьба против греха“, но, с полным признанием действительности, он говорит: „борьба против страдания“. Он стоит, выражаясь моим языком, по ту сторону добра и зла.»

Зачастую неприятие буддизма вызывалось — и вызывается — стремлением судить о его сути с позиций классической европейской философии, в результате чего собственно буддизм превращается в «проекцию» буддизма. Постараемся же взглянуть на буддизм непредвзято, не создавать проекций и не плодить фантомы. Ведь, как гласит Дхаммапада: «Не следуй фальшивым взглядам! Не увеличивай существования!»[8]

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

БУДДА ШАКЬЯМУНИ

Глава 1

СИДДХАРТХА ГАУТАМА

Имя с ликом родились от знанья,Как зерно идет в росток и в лист,Знанье же из имени и лика,Эти два сплетаются в одно;Некая попутная причинаИмя порождает, с ним и лик;А с другой попутною причинойИмя с ликом к знанию ведут…

Фактическая и легендарная биография Будды. — «Жизнь Будды» Ашвагхоши. — Сон царицы Майи. — Вишну и Будда Шакьямуни. — Детство и юность Сиддхартхи. — Уход из дворца. — Медитация под деревом Бодхи. — Искушения Мары. — Обретение просветления. — Первая проповедь. — Распространение Дхармы. — Нирвана Будды. — Будда и будды.

«Прежде всего буддизм — это учение о человеке, личности, окутанной легендой… Буддизм — учение о человеке, который обрел абсолютную мудрость без какого-либо Божественного откровения, путем собственных размышлений. В этом плане буддизм четко отличается от христианства, учение которого тоже создано человеком, но Богочеловеком, призванном передать Божественное откровение. Буддизм отличается также и от ислама, Пророк которого, Мухаммад, был человеком, избранным Богом для передачи откровения Корана».

Эти слова французского религиоведа Мишеля Малерба как нельзя лучше подходят в качестве эпиграфа к жизнеописанию Сиддхартхи Гаутамы — «личности, окутанной легендой», царского сына, историческое существование которого не подвергается сомнению, и человека, преобразившего мир.

У человека, получившего всемирную известность под именем Будды Шакьямуни, две биографии — фактическая и легендарная. Первая, вычленяемая из преданий, суха и коротка: родился между 642 и 448 годами до н. э. в семье правителя небольшого индийского царства Шакья, получил имя Сиддхартха Гаутама, в шестнадцать лет познал три неизбежных зла — старость, страдание и смерть, после чего покинул отцовский дворец и стал вести жизнь аскета, а имя сменил на Шакьямуни («мудрец из племени шакья»). Долгая медитация привела его к просветлению, и он решил поделиться своими духовными достижениями с людьми. Первую проповедь Шакьямуни произнес в Бенаресе (совр. Варанаси), в дальнейшем странствовал по всему полуострову в сопровождении учеников и возглашал всем желающим «четыре благородных истины». Скончался Шакьямуни в возрасте восьмидесяти лет — как утверждается, от несварения желудка (по замечанию М. Элиаде, «подобная деталь слишком натуралистична, чтобы ее могли выдумать приверженцы Будды. Поэтому, скорее всего, так и было на самом деле»). После похорон Шакьямуни его ученики во главе с Анандой и Махакашьяпой продолжили дело учителя.

При этом, когда речь заходит о фактической биографии Будды, необходимо помнить, что, хотя историческое существование этого человека не подвергается сомнению, реальные факты его биографии представляют собой не более чем метафизическую по сути спекуляцию. Как справедливо отмечал Е. А. Торчинов, «в настоящее время совершенно невозможно реконструировать научную биографию Будды. Простое отсечение мифологических сюжетов и элементов фольклорного характера совершенно неэффективно, а материала для подлинной биографической реконструкции у современной науки явно недостаточно. Поэтому мы даже не будем пытаться заниматься этим безнадежным делом и представим не биографию, а вполне традиционное жизнеописание Будды на основе синтеза ряда буддийских житийных текстов (таких, как „Жизнь Будды“ Ашвагхоши или махаянская „Лалитавистара“)».

Будда с чашей для сбора подаяний. Барельеф на ступе. Махарашатра, Индия (II в.).

Легендарная биография Сиддхартхи Гаутамы намного более пространна и изобилует красочными подробностями. Согласно ей, Будда, прежде чем родиться Сиддхартхой, испытал сотни перерождений, совершая добродетельные поступки и постепенно приближаясь к состоянию мудреца, способного разорвать цепь смертей и рождений. Благодаря своей добродетели он достиг состояния бодхисаттвы (подробнее о бодхисаттвах см. в главе, посвященной Махаяне) и пребывал на небесах Тушита, откуда обозревал землю, подбирая место для последнего рождения: как бодхисаттва, он уже мог выбирать. Его выбором стало царство народа шакьев в северо-восточной Индии (сегодня это территория Непала), которым управлял мудрый царь Шуддходхана; бодхисаттва решил, что, когда он начнет проповедовать, к словам отпрыска столь древнего рода люди прислушаются скорее, чем к словам крестьянского сына.