Одним Словом - Даша Черничная

— Да успокойся ты. Отлично, все идет по плану. Завтра утром, где–то в час дня поеду туда, проверю флориста, приму торт, проконтролирую кейтеринг, рассадку. Короче не переживай.

Подошла к девушке и села на корточки перед ней.

— От тебя сейчас требуется одно — привести себя в порядок и выспаться. Если хочешь, могу оставить тебе волшебную таблетку — за полчаса до сна выпьешь ее и будешь спать как младенец. Бухать не вздумай. Там наши мамы на кухне уже отмечают вашу свадьбу. Им — можно. Тебе — нет.

— Поняла, — закивала Карина. — Таблетку — давай, бухать — не буду.

Вообще, моя будущая невестка была красавицей. Русые, длинные волосы, губки, попа, все при ней. Татуировками правда забита, но свадебное платье все скроет и будет выглядеть принцессой.

Постаралась придать голосу самый спокойный тон и продолжила:

— Завтра, в девять утра приедет стилист. Соберет тебя. Мейк, волосы уложит. К одиннадцати кейтеринг пришлет небольшие закуски. Ближе к двенадцати курьер привезет букет и бутоньерку для Семы. Также, к двенадцати приедут фотограф и видеограф. Ну и в три часа дня вы должны быть на месте. В пятнадцать–тридцать начинаем ваше бракосочетание.

Карина шумно выдохнула и улыбнулась мне.

— Лера, в миллионный раз, спасибо тебе! Что бы я делала без тебя?

— Наняла бы другого организатора свадеб, — я лишь пожала плечами.

— Ты поняла меня с первых слов, сомневаюсь, что кто–то бы так впрягался во все это.

Есть небольшая доля правды в этом — я взяла на себя больше, чем при организации других свадеб. Но как могло быть иначе? Я бы и от вознаграждения отказалась, если бы это касалось только меня одной. Но я работаю в команде, и от меня зависят другие люди и их зарплата.

— Лишь бы вам было хорошо, — улыбнулась я.

— Одно место, где мы распишемся, чего стоит!

Вот это настоящая моя гордость. Когда–то давно, в советское время в этом месте, в нескольких километрах от города был маленький детский лагерь на берегу пруда.

Лагерь развалился, как и советский союз, а природа осталась.

И вот недавно, один предприниматель выкупил эту землю, построил небольшую эко–гостиницу и облагородил территорию. Так как этот самый предприниматель мой знакомый, он разрешил отпраздновать свадьбу брата на своей территории. Будем, так сказать, первооткрывателями.

Он так расщедрился, что даже разрешил поставить огромный шатер.

А природа там — сказка! Лес старый, но красивущий, огромный пруд. Над территорией отлично поработал ландшафтный дизайнер. Создал что–то новое, при этом, не уничтожив вековые деревья.

— Карин, я пойду вниз, если что звони. Но лучше не звони. Все идет так, как должно, поэтому расслабься, — в сотый раз за сегодняшний день повторяю это слово.

— Таблеточку дашь?

— Конечно. За полчаса до сна, помнишь? — девушка кивнула, а я положила блистер с таблеткой на тумбочку и, подмигнув, вышла из комнаты.

Начинала болеть голова. Эта свадьба и меня сведет в могилу. Все сложнее становится держать лицо, особенно когда дело касается семьи.

Но я не соврала ни разу — все реально идет по плану, поэтому и мне надо выдохнуть.

А на кухне тем временем, пели.

От любви, от любви не закроешься ставнями,

Не ходи, у окна моего.

Только счастья чужого не надо мне,

Хватит мне на мой век своего.

Ведь не я, ведь не я тебя милый оставила,

Сам решился на выбор такой.

Ведь не я, ведь не я тебя милый заставила,

Целоваться на свадьбе с другой.

Я остановилась в дверях на кухню и сложила руки.

Мама и Марина рыдали. Самый настоящий пьяный бабий рыд. Так можно говорить?

Меня подвыпившие дамы не видели, так как сидели боком.

Хотя, я не уверена, что они бы меня заметили, стой я перед ними лицом к лицу. На столе вторая початая бутылка вина. Вот так и оставляй их тут одних. Когда только успели? Меня не было от силы пятнадцать минут.

— Счастливые мы с тобой, Любань, — протянула Марина.

— Счастливые. Чего ж счастливыми–то не быть? Дети наши женятся. Любовь у них самая настоящая. И невестка у меня умничка, тьфу, тьфу, тьфу. Дочку бы еще замуж за хорошего человека выдать и тогда вообще идеально бы было.

— Выдадим. Отчего ж не выдать. Красотка она. В тебя!

— Да брось ты! — засмущалась мать.

— И ничего не брось! Твоя порода, сразу видно. Высокая, ладная, умная. И не высокомерная. У моей–то Каринки половина подруг такие. Гонору во, а мозгу во, — и дулю показала.

— Переживаю я — чуть заплетающимся языком начала говорить мама. — Как–то раньше вообще не переживала, а вот, в последнее время, сердце так и ёкает. А вдруг не встретит? А вдруг не выйдет ничего у нее?

— Встретит, выйдет. Найдет свое счастье. Придет и ее время. Наше с тобой пришло во сколько? Мне шестнадцать было. А сейчас все по–другому. Девчонки добиться всего сами хотят, независимости. И добиваются! А за внуков не переживай, сейчас медицина на уровне, особенно если деньги есть, так и в пятьдесят родить можно. Не хочешь родить, кстати?

— Чего–о–о? — у мамы даже голос сел.

— Это я тебя из транса вывожу. А вообще ты подумай, я, если что, подскажу куда обратиться, — и давай ржать.

Слушать этот разговор более стало не прилично, поэтому я дала о себе знать и прокашлялась.

— О, Лерочка! — мама просияла.

— Ма! Я же просила — не перестарайся с алкоголем, — и для суровости руки в боки поставила.

— Да ты не парься, Лерчик. Мы все равно бутылку уже допили и котлетами закусили. Ик. — Марине явно очень хорошо. — Завтра с утреца накатим по антипохмелинчику и будем как огурчики. А нет, так я капельничку быстро сбацаю. Есть у меня одна, животворящая.

— Ясно все с вами, дамы. Мам, я тогда домой поеду, наверное.

— Я тебе котлеток с собой дам, сейчас в судочек положу, — и начала суетиться.

— Спасибо.

Малышка Тойота рав–4 уверенно везла меня по улицам нашего города. Три года назад, в двадцать пять лет я приняла для себя важное и сложное решение — отсоединиться от своей семьи.

Так, я съехала на съемную квартиру–студию в стиле лофт и начала самостоятельную жизнь.

Здесь все было зонировано —