Ковер грез - Сьюзен Барри

Он тут же тихо произнес:

— На вашем месте я бы пошел спать. Мне кажется, вы очень устали сегодня.

— Правда? Спасибо большое, — ответила Пита.

Джеффри проводил ее до лифта, но не успела она войти, как к ним подошла какая-то женщина. На вид она была ровесницей Вентворта или чуть помоложе, темноволосая, элегантная, в красивом платье и парчовой накидке.

— Джеффри, дорогой, — заговорила она. — Надо же, где мы встретились. Я сейчас собиралась к Кэвендишу, потому что переволновалась из-за вас! Что вы собираетесь делать с этой девочкой? Где она, кстати? О! — Она вдруг осеклась, увидев недоуменно глядевшую на нее Питу.

Джеффри Вентворт слегка сдвинул брови, приветствуя столь очаровательное существо, появившееся рядом с ним.

— Вы очень добры, Элен, — ответил он, — но Пита как раз собирается возвращаться в свой номер. — Он едва заметно кивнул ей, и она вышла из кабины лифта. — Миссис Рамбольд, — продолжал он, — собиралась взять на себя заботы о вас сегодня вечером, поскольку мы думали, что вы ребенок. Но так как вы не ребенок… — Снова редкая для него улыбка на мгновение озарила мрачное лицо. — Элен, это Пита, Пита Вентворт, как она сама себя именует. Пита, миссис Рамбольд — наша ближайшая соседка в «Грейледиз», и у нее есть маленький сын, которому, как мы полагали, вы могли бы составить компанию.

Элен Рамбольд протянула Пите кончики пальцев, прикрытых замшевой перчаткой.

— Здравствуйте, дорогая. Ваш приезд для нас обоих — целое событие.

Выражение лица ее казалось дружелюбным, но в глазах читались настороженность и отчуждение.

— Очень сожалею, — ответила Пита, хотя и не видела, о чем бы ей сожалеть в этом случае.

Миссис Рамбольд бросила на нее изучающий взгляд и продолжила.

— Я думаю, что мы еще не раз увидимся в «Грейледиз». Но вы ведь там долго не задержитесь, не так ли?

Пита была несколько озадачена, услышав это.

— Вы, очевидно, умеете зарабатывать на жизнь, — не умолкала собеседница, — и будете искать работу. Не станете же вы сидеть на иждивении мистера Вентворта?

— Сейчас, за ужином, — заговорил Джеффри, прежде чем Пита успела отреагировать на этот почти откровенный выпад, — мы как раз обсуждали будущее моей новой подопечной. Она намерена сделать своей основной профессией заботу о детях. Мне пришло в голову, что для начала ей неплохо бы помочь вам воспитывать Пола.

— Пожалуй, — согласилась Элен. — Впрочем, посмотрим, — тотчас добавила она.

— Ладно, — ответил Джеффри. Бросив взгляд на девушку, которая с усталым видом стояла у дверей лифта, он добавил значительно мягче, чем обычно: — Идите спать, дитя мое. И пусть сегодня вас больше ничего не волнует.

Взяв под руку даму, он двинулся с ней по коридору, и, прежде чем лифт тронулся, Пита слышала, как ее новый покровитель бесстрастно произнес:

— Элен, может быть, вы согласитесь выпить со мной, прежде чем мы распрощаемся. Спасибо вам за то, что так близко к сердцу принимаете все мои трудности.

«Трудности, — подумала Пита, — и это обо мне! К тому же он предложил ей выпить — надо думать, не воды, такой же холодной и бесцветной, как наш разговор сегодня за ужином!»

Глава 4

То ли оттого, что утро на следующий день выдалось солнечное, то ли потому, что Пита не умела долго грустить, но она чувствовала себя значительно лучше. Она прекрасно выспалась в своем роскошном номере, а утром горничная принесла чаю и раздвинула шторы, дав возможность яркому солнечному свету проникнуть в комнату.

Вскочив с постели, Пита вдруг ощутила необъяснимую радость. Значит, и в Англии погода порой бывает доброй! Небо было почти таким же синим, как в милом ей Грассе, где они с Майком снимали маленькую, довольно дешевую виллу до того, как он ушел из жизни. А сегодня она едет в «Грейледиз». Майк всегда с любовью рассказывал об этом доме, и ей очень хотелось его увидеть. Девушка украсила волосы лентой (довольно старой, как и большинство ее вещей. А ведь когда-то она была красивого сиреневого цвета!) и решила надеть белый льняной жакет, чтобы отчасти скрыть недостатки своего шелкового платья. Спускаясь к завтраку, она чувствовала себя много лучше, чем накануне в Лондонском аэропорту.

Ее покровитель — теперь она про себя называла его именно так — уже сидел в обеденном зале, когда официант провел ее к столу. Вентворт поглощал спартанский завтрак, состоявший из кофе с гренками. Он был отлично выбрит, элегантно одет и казался чужим и далеким.

— Садитесь и приступайте к завтраку, — бросив на нее холодный взгляд, как при их первой встрече, сказал он. — Извините, что я начал, не дождавшись вас, но мне надо здесь кое-что сделать до отъезда, поэтому мы должны освободиться пораньше. Вы уже упаковали весь багаж?

Если под «всем багажом» он подразумевал ее единственный чемодан, то можно было ответить утвердительно.

В машине, когда они уже покидали Лондон, к Пите вернулось ощущение тихой радости. Это была та самая Англия, которую она не раз вспоминала во Франции, порой даже с грустью, страна, где в иное время года все такое зеленое и свежее и даже в конце жаркого августа природа отличается красотой, которую не встретишь за границей. Конечно, она любила песчаные пляжи, солнце, голубое море, золотистую мимозу, но здесь порой царило такое удивительное очарование, что трудно было выразить словами. Они ехали со скоростью пятьдесят — шестьдесят миль в час по дороге к морю мимо кирпичных сельских домиков, которые, казалось, дремали среди великолепных садов, мимо холмов, рощ и лугов. Вскоре они настолько приблизились к морю, что Пита наконец-то ощутила его специфический запах, полной грудью вдохнула свежий морской воздух.

Поглядев на нее, ее спутник слегка улыбнулся:

— Значит, вы любите море?

Это была его первая реплика примерно за час пути.

— Люблю, — ответила Пита.

— «Грейледиз» всего в миле от моря. Его видно в верхние окна.

— Я знаю, Майк рассказывал мне об этом.

В его голосе снова появился холодок.

— Майк вам многое рассказывал, не так ли?

— Да, потому что он все это очень любил.

— В самом деле? — хмыкнул Вентворт скептически.

— Да! — с жаром воскликнула она. — И он любил многое другое.

— Это было слишком очевидно, — согласился Джеффри с последним замечанием.

Пита замолчала, снова решив, что это будет самым разумным. Правда, она иногда задавалась вопросом, почему Майк так резко порвал с Англией и почему он надеялся, что родные с легким сердцем простят его, хотя он оставил их и все, что было им дорого.

По крайней мере, сам Джеффри здорово выиграл благодаря брату, так как отец исключил Майкла из завещания. Но, получив наследство, Джеффри и сам преуспел в карьере. У него была единственная цель в жизни, такая же, как у его отца и деда.