Идея (СИ) - Маханенко Василий Михайлович

— Там у нас расположены лаборатории биофизики. Непосвящённых туда не пускают, так что и нам там делать нечего. Ниже уровнем располагаются комнаты ядерной физики, а под ними — химики и прочая шушара, любящая возиться с веществами. Не наш случай. Я возглавляю отделение молекулярной физики — у меня в подчинении два этажа, сразу над столовой. Но теперь из-за тебя мне придётся потесниться. Хозяин приказал выделить небольшой участок под физику твёрдых тел. Чем-то ты его впечатлил, давненько к нам не присылали учёных, имеющих право на получение отдела. Обычно до него дорасти нужно. Остальные направления располагаются в соседних зданиях, но нас туда не пускают. Если честно, нас вообще не выпускают из этих стен. Но для того я в кураторы и записался! Только сегодня и только на пять минут тебе, как новенькому, даруется возможность в последний раз увидеть небо. И я, как твой куратор, обязан тебя сопровождать.

Радость Альберта была не наигранной. Ему действительно хотелось увидеть небо! Указав рукой направление, куратор продолжил свой рассказ:

— Ты, помнится, спрашивал про интерфейс. С ним, как раз, все просто. После того, как тело полностью восстановили и удалили все дефекты, тебе вырвали глаз. Да не напрягайся ты так. Глаз-то вырвали, но на его место вставили одну из наших внутренних разработок — глазной протез. Он является связующим звеном между твоим мозгом и серверами, что установлены в институте. Не удивляйся, что при разговоре люди будут смотреть не тебе в глаза, а куда-то ниже, словно какие-нибудь безумцы. Они просто распараллеливают свои действия. Вообще, по своей функциональности этому устройству цены нет. Он выступает и как ключ доступа, и как паспорт, и как кошелёк, и как виртуальный помощник и даже как личный сервер, доступный только тебе. Молчу про хранение информации — это само собой, но, например, можно настроить глаз на запись логов и в конце дня просматривать все свои действия. Очень удобно, особенно когда выискиваешь ошибку в проектах.

— А ещё это способ контроля, — мрачно произнёс Артём. — Если что-то пойдёт не так, глаз взорвётся? Вместе с головой?

— Это ты сказал, не я, — Альбер не стал опровергать или подтверждать догадку своего собеседника. — Об этом никто не говорит. Не принято. А вот и наша дверь. Добро пожаловать на последнюю прогулку!

За разговором они подошли к концу коридора. Здесь располагалась довольно массивная дверная плита. Ни кнопок, ни панели управления видно не было, а Альбер не спешил пояснять, что нужно делать. Вспомнив разговор о том, что имплант является ключом доступа, Артём подошёл к плите и положил на неё руку. Преграда бесшумно ушла в сторону, породив сообщение:

Вы покидаете здание 4-й лаборатории.

Безопасное время нахождение вне строения: 300 секунд.

— Скорей! — заторопился куратор и первым выскочил наружу. Артём последовал за ним и очутился на небольшом балконе. Взгляд попал на белую стену соседнего здания. Окон не было, только технологические отверстия, позволившие насчитать десять этажей. Кучаев посмотрел вниз — балкон оказался смонтирован не на земле, а на уровне третьего-четвёртого этажа. Земли не было. Вместо неё между зданиями плескалась странная жидкость, очень похожая на ртуть. Куратор стоял у края и, закрыв глаза, подставлял лицо тусклому солнцу. Оно с трудом пробивалось сквозь серые тучи и мерцающий купол. Артём даже глаза протёр, не веря увиденному — над всем институтом находился защитный энергетический купол, словно оберегая строения от случайных взглядов дронов или спутников слежения. Справа находилась ещё одна стена, лишая возможности рассмотреть пространство за институтом, зато слева…

— Суть выхода из здания заключается в том, чтобы продемонстрировать тебе единственный способ выбраться из нашего института, — Альбер закончил солнечные процедуры и указал рукой на небольшой здание с высокой трубой, как раз и находящееся слева от балкона. — Вон оно, место нашего последнего пристанища. Его величество крематорий! Все там заканчивают. Именные, цифровые, мясо. Хозяин не желает, чтобы о нашем существовании стало хоть кому-нибудь известно, поэтому тщательно оберегает свои секреты. Чтобы он тебе не наплёл — забудь! Выход для всех нас только один — в печи крематория. Мне можешь поверить — за семьдесят лет я многое повидал. Но ни разу даже не слышал о том, что кому-то удалось выбраться отсюда живым. Это невозможно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А зачем ему все это? Ради чего он сгоняет сюда народ?

— Глупый вопрос! Конечно же деньги! Практически всё, что человечество придумало за последние полсотни лет, родилось здесь! Компьютеры, сотовые телефоны, геномы и дешифровка ДНК — все это наши наработки.

— Ага, а мировые корпорации — это просто прикрытие, — заметил Артём с нескрываемым скепсисом.

— Ты правильно сказал — мировые корпорации. Не правительства или институты — нет. Корпорации. Те, кто владеет деньгами и способен купить технологию. Наш хозяин нашёл подход ко всем. Нет ни одной крупной фирмы на Земле, что не платит ему дань. Небольшую, практически неучтённую в финансовых отчётах, но стабильную. Как вы, русские, говорите: с миру по нитке — голому рубашка? Так и здесь. Не нужно пытаться забрать с производителя всё. Достаточно получить немного с сотни таких производителей. И ведь они готовы платить… Так, отклонились от темы. Крематорий. Наш последний дом. Запомни это.

— И вас устраивает жить в полной изоляции? Даже не имея возможности выйти из четырёх стен?

— Ты не поверишь — но многим это подходит. Своя лаборатория, безграничные ресурсы на творчество, отсутствие тупого начальства и, что немаловажно — идиотов коллег. Здесь можно творить! Поначалу, конечно, тоска навевает, но спустя десять лет миришься со своим положением и даже начинаешь находить в нем что-то положительное.

— Я не смирюсь, — заверил Артём.

— И что же ты сделаешь? — усмехнулся Альберт. — Давай я тебе кое-что поясню. Внизу между зданиями, как ты мог заметить — озеро с субстанцией, похожей на ртуть. Могу заверить, то, что там находится, гораздо страшней ртути. Убивает мгновенно. Сейчас нас защищает поле на балконе, но стоит выбраться за его пределы… Хорошо, предположим, ты найдёшь средство защиты. Мы учёные, в конце концов, у нас на каждом этаже их навалом. Далее тебе предстоит пройти защитную сферу. Ту, что опоясывает весь институт. Ты не ослышался — именно сферу. Она проходит как по воздуху, так и внизу, под землёй. Проникнуть через поле, не имея кодов доступа, невозможно. Я принимал участие в его проектировании и постройке, так что могу заверить — это решение идеально. В нем нет слабых мест. Но! Даже если ты каким-то чудом найдёшь коды доступа — остаётся твой глаз. Ты правильно предположил, чем он является. Средством контроля. Вне поля глаз потеряет стабильность и разорвёт твою глупую голову на части. Любая попытка вырвать глаз приведёт к аналогичным последствиям — тотальное уничтожение всего в радиусе пяти метров, чтобы ещё и помощников зацепить. Вот в таких условиях нам и приходится работать. Творить. Изобретать.

Внимание! Защитное поле балкона будет отключено через 30 секунд. Возвращайтесь в лабораторию.

Артём позволил затащить себя обратно, все время пытаясь хоть что-то разглядеть за крематорием. Вдруг удастся понять, где вообще находится этот институт. Фраза «где-то в глубинах Сибири» не говорила физику ни о чем. Она не поможет сбежать отсюда. Дверная панель вернулась на место, щёлкнул замок. Под молчаливое согласие куратора Артём положил ладонь в центр плиты, чтобы увидеть сообщение:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В доступе отказано.

Вы принимаете работу куратора по введению в жизнь института?

— И чего застыл? Принимай! — раздражённо произнёс Альберт спустя какое-то время. Артём тщательно следил, чтобы его взгляд не задерживался дольше секунды ни на кнопке «Принять», ни на «Отказать», ожидая реакции куратора. Если физик чему-то и научился за недолгую экскурсию, так это тому, что спешить с принятием решений здесь нельзя. Ко всему нужно подходить взвешенно и объективно.