Сайзвэ Банси мертв - Этол Фугард

МУЖЧИНА. В Кинг-Вильямс-тауне.

СТАЙЛЗ (с преувеличенным восхищением). Наконец-то! Тип людей, который мне по душе! Не один из этих тупых молодцев, что приезжают сюда подзаработать, и напрочь забывают оставлеянне семьи. А ответственный человек! Где вы работаете?

МУЖЧИНА. У «Фельтекса».

СТАЙЛЗ. Я слышал, там хорошо платят.

МУЖЧИНА. Неплохо.

Теперь он крайне напряжен. Неотрывно смотрят в объектив. Стайлз отвлекается от приготовлений.

СТАЙЛЗ. Э-эй! Роберт! Вы хотите, чтобы ваша жена увидела фотографию мужа, который выглядит так, будто взвалил на плечи все заботы мира? Что она подумает? «У моего бедного мужа неприятности!» Вы должны улыбнуться!

Роберт позволяет себе немного расслабиться и застенчиво улыбнуться.

Вот так!

Расслабившись еще больше, Роберт начинает себе нравиться и получать удовольствие от съемки. Неуверенно вынимает из кармана забавную свирель. Стайлз входит во вкус своего ремесла.

Слушайте, вы когда-нибудь проходили, по коридору какого-нибудь крупного оффиса, где большие, стеклянные двери и табличка снаружи: «Главный менеджер»? Представьте себе, приятель, что вы, Роберт Звелинзима, сидите за собственным столом в таком же точно оффисе! Ведь это вполне осуществимо, Роберт. Неожиданное назначение на пост начальника Отдела Доставки. Показать вам, что мы сделаем?

Стайлз достает школьную карту мира, которую вешает позади стола в качестве фона для фотографии.

Взгляните-кa, Роберт. Америка, Англия, Африка, Россия, Азия!

Уносясь на крыльях вдохновения, Стайлз берет сигарету, зажигает ее и вручает Роберту. Теперь все готово для съемки: свирель в одной руке, сигарета в другой. Стайлз становится за камеру, восхищаясь делом своих рук.

Мистер Роберт Звелинзима, начальник отдела доставки «Фельтекса», в своем оффисе на фоне материков и океанов. Улыбнитесь, Роберт, улыбнитесь!

Оценивает композицию через видоискатель камеры.

Опустите руку, Роберт… к пепельнице… еще… теперь выпрямите ноги… (Демонстрирует, стоя за камерой. Роберт скрещивает ноги.) Так держать, Роберт… Сохраняйте улыбку… вот та-ак… (нажимает кнопку — глухой щелчок) Прекрасно! Отлично, Роберт.

Роберт и его улыбка остаются замороженными.

Роберт. Можете расслабиться. Все кончено!

МУЖЧИНА. Кончено?

СТАЙЛЗ. Да. Вы ведь хотели только одну карточку?

МУЖЧИНА. Да.

СТАЙЛЗ. А вдруг вы потеряете ее? А? Я слыхал истории о таких почтальонах, Роберт. У-у! Садятся на обочине дороги и вскрывают письма, которые должны вручить! «Дорогая жена…» — один рэнд в карман, письмо — выкинут. «Дорогая женушка…» — другой рэнд в карман, письмо — опять выкинут. Вы хотите, чтобы это случилось и с вашим письмом? Ну же! Что вы скажете о… «на ходу».

МУЖЧИНА. На ходу?

СТАЙЛЗ. Вы не знаете, что такое «на ходу»?

МУЖЧИНА. Нет.

СТАЙЛЗ. Элементарно! Вы просто гуляете, смотрите…

Стайлз демонстрирует. В определенной точке замирает на половине шага.

…а я вас фотографирую! Потом можете написать жене: «Дорогая, я возвращаюсь домой на Рождество…», вложить карточку в письмо и отправить. Ваша жена вскрывает конверт — и что же она видит? Ее Роберт идет домой, к ней! Она показывает карточку детям: «Посмотрите, дети, ваш папочка идет!» Дети прыгают и хлопают в ладоши: «Папочка идет! Папочка идет!»

МУЖЧИНА (сoблазненный перспективой, нарисованной Стайлзом.) Хорошо!

СТАЙЛЗ. Вы хотите «на ходу»?

МУЖЧИНА. Я хочу «на ходу».

СТАЙЛЗ. Вы наш человек! Смотрите сюда, Роберт.

Стайлз поворачивает карту обратной стороной, на которой намалевана безвкусная картина футуристического города.

Город Будущего! Смотрите сюда. Мистер Роберт Звелинзима, городской человек, в недалекой перспективе глава «Фельтекса», идет по Городу Будущего!

МУЖЧИНА (с восхищением рассматривая фон. Узнает местность.) «О'кей».

СТАЙЛЗ. Супермаркет «О'кей»… (другое здание)… Дом Общественных Организаций, Барклай-Банк… много чего! Что вы ищете, Роберт?

МУЖЧИНА. «Фельтекс».

СТАЙЛЗ. Да?.. ну, видите ли, я не успел снабдить пейзаж всеми деталями, Роберт. Но если б я рисовал всю вселенную, то обязательно начал бы с «Фельтекса».

Идет к столу за реквизитом.

Тросточка… газета…

МУЖЧИНА (застенчиво). Я не умею читать.

СТАЙЛЗ. Неважно, мой друг. Думаете, все эти обезьяны, что носятся с газетами, могут читать? Они смотрят картинки.

После «костюмирования» Роберта Стайлз идет к своей камере.

Это становится интересно, Роберт. Моя лучшая карточка. Я должен одну отправить в журнал. Отлично, Роберт, теперь отойдите назад. Делайте, как я показывал. Идите прямо на меня мимо Города Будущего. Я буду фотографировать. Готовы? Теперь идите, Роберт…

Свирель во рту, тросточка в руке, газета под мышкой — Роберт делает уверенный шаг, а затем замирает, как показывал Стайлз.

Пошел, Роберт…

Еще шаг.

Eще раз, Роберт…

Eще один шаг.

Стоп! Так держать, Роберт. Так держать!

Камера быстро удаляется; одновременно свет на сцене гаснет, за исключением прожектора, освещающего Роберта, замершего в нелепой позе. Должно создаваться впечатление, что мы смотрим на фотокарточку. Которая вдруг «оживает» и диктует письмо, чтобы отправиться потом вместе с ним к жене Роберта, Науту, в Кинг-Вильямс-таун.

МУЖЧИНА. Науту…

Поправляясь.

Дорогая Науту,

В этом письме у меня есть для тебя чудесные новости. Я думаю, мои неприятности закончились. Ты вряд ли поверишь, но должен тебе сказать, что… Сайзвэ Банси, образно говоря, мертв!

Я расскажу тебе, что смогу.

Как тебе известно, покинув железнодорожный компаунд[4], я остановился у одного моего друга. Его зовут Зола, и он очень хороший человек, Науту. Он даже пытался помочь мне найти какую-нибудь работу. Но это нелегко, Науту, потому что Порт-Элизабет хотя и большой город, очень большой город, со множеством фабрик, буквально наводнен такими же безработными, как я. Науту, там так много народу, оставившего насиженные места из-за засухи и пришедшего туда искать работу!

Неделю прожив у Золы, я попал в большие неприятности. Полицейский делал обход, и после целого ряда происшествий, о которых я расскажу тебе при встрече, в моей книжке поставили печать, предписывавшую мне покинуть Порт-Элизабет в трехдневный срок. Я был очень-очень несчастлив, Науту. Я не мог больше жить у Золы, потому что, если бы полицейский нашел меня там во второй раз, то неприятностей бы у меня прибавилось. Поэтому Зола отвел меня к своему другу, которого звали Бунту, и спросил его, можно ли мне остаться у него, пока не решу, что делать…

Дом Бунту в Нью-Брайтоне. Стол и два стула. Роберт в той же позе, что и на «ожившей» фотографии, оказывается в новом месте действия. Там же появляется Бунту. Стоит, протягивая руку Роберту; на плечи наброшен пиджак.

БУНТУ. Привет. Бунту.

Пожимают руки.

МУЖЧИНА. Сайзвэ Банси.

БУНТУ. Садись.

Они садятся.

Зола говорил, что ты приедешь. Не было времени что-либо объяснять. Спросил только, можно ли тебе провести здесь несколько дней. Спать будешь на той софе в углу. В данный момент я живу один. Моя жена домоработница… ночует на Кабега-парк… домой приходит только по выходным. Жарко сегодня, а?

На протяжении этой сцены Бунту занимается тем, что сначала умывается — таз и кувшин с водой на столе, — а затем меняет рабочую одежду на выходную. Сайзвэ Банси остается на стуле.

Какие у тебя проблемы, дружище?

МУЖЧИНА. Я не получил разрешения остаться в Порт-Элизабете.

БУНТУ. А где ты прописан?

МУЖЧИНА. В Кинг-Вильямс-тауне.

БУНТУ. Как они это обнаружили?