Быт русского народа. Часть 6 - Александр Терещенко

В Малороссии совершалось следующее языческое обыкновение. Когда созревал хлеб, тогда женщины отправлялись с песнями в поле, и одна из них, взяв в горсть колосья, завивала их узлом. Прочие пели хороводную песню на завитье венков, а потом возвращались домой с прежним пением. Это делалось в том предположении, чтобы рука лиходея и колдуна не могла испортить хлеб. В Ракульском приходе (в г. Вельске Вологодской губернии) стоит среди леса церковь во имя св. Власия, построенная по тому случаю, что там явилась икона св. Власия января 19. Поселяне съезжаются сюда праздновать и молиться <ему> как заступнику скотов. Священник, отпев храмовую обедню, служит потом общий молебен, а частные для тех хозяев, которые с поклоном кладут перед образом св. Власия коровьего масла по нескольку фунтов, так что набирается несколько пудов. Часть масла отдается священнику с причтом, а остальная поступает в пользу церкви.

На многих старинных иконах мне случалось видеть св. Власия сидящим на коне; вокруг святого были лошади, а вдали зеленое поле. Он представлен здесь сберегателем лошадей; мученик написан сухощавым и с длинным лицом.

В некоторых местах во время падежа скота прибегают к опахиванию. Оно состоит в том, что знахари шепчут над больным скотом разные заговоры и потом окуривают его сокровенной травою. Если это не помогает, то вбивают заколдованный кол посреди загона; если и это не помогает, то обращаются к Богу и служат молебны. Так все делается у несчастных суеверов. Сначала прибегает человек к ворожеям и знахарям; потом, вспомнив Бога, как бы не зная Его прежде, устремляется к Нему со слезами. Не всегда ли следует обращаться к Нему?

В других местах падеж скота, называемый коровьею смертью, сопровождается изгнанием с особыми действиями. Женщины, собравшись в деревне, дают знать, чтобы в то время никто из мужчин не смел показываться на улице. Тогда одна из молодых девок берет образ св. Власия и начинает ход около деревни; за девкою идут в чинном порядке женщины. В первом ряду идут женщины с вениками, пучками соломы и сена; во втором едет старая женщина на помеле, в одной рубахе, с распущенными волосами: ее окружают бабы и пожилые девки с ухватами и кочергами; в третьем ряду бьют в сковороды с исступленным криком, пляшут и вертятся. Старухи с зажженными лучинами окружают обнаженную вдову, которая в то время <находится> с хомутом на шее, и запряженную в соху старуху, при коей находятся незазорные девки с серпами и косами; обкуривают их разными знахарскими травами и опахивают вокруг деревни три раза с запряженной в сохе старухою. В то время машут на перекрестках серпами и косами, думая этим действием пересечь путь коровьей смерти. Неистовая толпа останавливается перед каждым двором и стучит в ворота при страшном треске и звоне, производимом от удара в заслонки, сковороды и горшки; бешено ревут и кричат: «Аи! аи! секи, руби смерть коровью; аи! аи! секи, руби. Вот она: аи! аи!» Если при их крике выскочит от испуга собака или кошка, то им смерть неизбежная. По совершении опахивания крепко верят, что коровья смерть не воротится.

Другой обряд, похожий на коровью смерть, совершается во время сильных повальных болезней. Женщины и девки выносят в полдень назем за село или за деревню и складывают его в кучу с двух противоположных селению концов, а потом зажигают в полночь. К одной зажженной куче, в белых рубахах и с распущенными волосами, везут девки соху, а одна девка несет за ними образ. К другой куче несут женщины в черных юбках и грязных рубахах черного петуха. Пришедши к месту, они обносят петуха вокруг кучи три раза. Потом одна женщина, схватив петуха, бежит с ним на противоположный конец селения, и в то время забегает она к каждому дому; остальные женщины бегут за нею и кричат: «а, аи! ату! згинь, пропади, черная немочь!»[16] Добежавши до конца селения, она бросает петуха в тлеющий назем. Девки бросают сухие листья и хворост; потом, схватясь за руки, они скачут вокруг огня, приговаривая: «Сгинь! сгинь! пропади, черная немочь!» По сожжении петуха впрягаются женщины в соху, а девки, неся перед ними образ, опахивают им селение три раза. Иные делают еще иначе. Вечером сгоняют внезапно весь скот на один двор и окружают особой стражею. С рассветом сами хозяева должны разбирать свой скот, выпуская осторожно по одной корове со двора. Если останется одна лишняя корова, то это уж ничья: это и есть моровая или коровья смерть. Ее немедленно взваливают на поленницу и сжигают живьем.

Во многих местах верят, что коровья смерть или сама набегает, или ее завозят. Вот рассказ о ней. Мужик ехал с мельницы поздней порою; навстречу ему плетется старуха и говорит: «Подвези меня, дедушка». — «Да куда тебя?» — «Вон до этого селения, родимый, куда и ты, чай, едешь». — «А кто же ты, бабушка?» — «Лечейка, родимый, коров лечу». — «А где же ты лечила?» — «А вот лечила у Истоминой, да там все переколели. Что делать! Недавно привезли меня, и я захватить не успела».

Мужик посадил бабу на воз и поехал, но приехавши к ростаням (перекрестку), забыл свою дорогу — а уж затемнело. Мужик, сотворив молитву, снял шапку и перекрестился. Глядь, а бабы не бывало! Она, оборотясь в черную собаку, бежала к селению, и назавтра в крайнем дворе пали три коровы. Мужик привез коровью смерть.

Чтобы избавиться от коровьей смерти, по мнению крестьян, необходим обряд опахивания. Были примеры самоотвержения: бросали жребий между мужчинами и женщинами, и на кого он падал, того зарывали живьем в яму с петухом и черною кошкою в полном убеждении прекращения морового поветрия.

У простолюдинов доселе есть поговорка: «Власий сшиб рог с зимы». Это напоминает нам другую: «Зима с летом встречается», что бывает в Сретение Господне (февраля 2). Простой народ думает, что зима сражается с летом, и после долгой и упорной битвы зима уступает место лету.

Пророк Иеремия называется в простонародии запрягальником по той причине, что с этого времени производится большая сельская работа: очистка полей, садов, рассадка растений, копание гряд и засев. Полевые работы совершаются с помощью лошадей, и поселяне полагают: когда они и их лошади приходят в изнурение, тогда пророк Иеремия впрягает невидимо животных и сам доканчивает их работы. В день праздника этого пророка поселяне отправляют молебны и окропляют земледельческие орудия Богоявленскою водой, дабы кощуны и лиходеи не вредили им своими дьявольскими заговорами.

В праздник мученицы Мавры начинают сажать рассаду (молодую капусту), отчего она называется Маврою-рассадницею, и засевают гряды огородными растениями. Обрядного празднества не совершают в ее честь. Некоторые старые женщины после рассады и засева огородных растений варят молочную кашу и едят ее на огороде. Св. Мавру иногда называют Маврою молочною. Может быть, это оттого, что тогда бывает самое сочное молоко и в изобилии. Пастухи варят на поле мавринскую кашу на молоке, которая почитается самою лучшею и здоровейшею. Это мнение весьма естественное, потому что тогда поля бывают покрыты мягкою и сочною травой; от нее скот очень скоро тучнеет и <дает> превосходное молоко. В Малороссии никаких не соблюдают обычаев после рассады. Там окропляют святой водою огородные травы, чтобы их не портили черви и всякая гадина. Но это не есть повсюдное обыкновение: оно совершается одними старухами. Нынешние женщины сажают огородные овощи без всяких обрядов, произнося только после работы: «Роды, Боже, или благослови, Боже».

В иных местах св. мученица Ирина (празднуемая мая 5) также называется рассадницею.

Ни один из угодников не находится в таком почитании, как св. Николай. В честь его повсюду находятся храмы и приделы. Нет избы, где бы не находилось его изображение. Ему служат благодарственные молебны и к нему прибегают во всех напастях с теплой мольбою. Чудотворец Николай есть посредник между Богом и людьми, и к нему такое имеют сильное верование, что русский, войдя в церковь, устремляет свое набожное внимание на его образ и молится ему с не меньшим усердием, как самому Богу. Он обставляет его икону свечами и кладет ему поклоны со вздохами и глубоким чувством почитания.

Народ страшится его гнева и потому призывает его на помощь: «Святый Николай-угодник! помоги мне. Снятый чудотворец! покрой меня своим чудом и сохрани от всех несчастий». В Малороссии слепцы, ходя по ярмаркам, выпрашивают себе милостыню:

Ой, хто, хто Миколая любить,Ой, хто, хто Миколаю служить:Тому снятый МиколайНа всяк час помогай.Миколай!Те же слепцы поют Лазаря:Як був соби Лазарь,Так я его знав:Була у его сира свита,Так я и тую знав.Як полетив Лазарь,Да пид небесами.Алилуя! алилуя! алилуя!

В весенний день Николая (мая 9) конюхи выгоняют лошадей в поле и служат тут молебен, а священник окропляет их освященной водою. После ездят верхом, чтобы нечистая сила не успела поездить прежде, ибо если начнет она ездить, и обыкновенно ночью, то заездит до смерти. Ввечеру поют песни, и веселятся, и смотрят, чтобы никто не дотрагивался <до> их лошадей. Если замечают, что лошадь вздрагивает, то произносят слова: «Киш, киш, дьявольская сила!» Или: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его».