Бывший 2. Роди мне сына (СИ) - Коваль Лина

– Кто они? – игнорируя сопение Артемия спрашиваю.

Ирина виновато кивает наверх.

Студия наполняется какими-то неловкими покашливаниями, Марсель пожимает плечами, Оксана прикрывает рот ладошкой. Непонятно взявшийся откуда-то Шурик, мой бывший оператор, отворачивается.

Он… специально, да?

– Хорошо, – киваю, стараясь не потерять достоинство. С мертвенным спокойствием снимаю микрофон. – В конце концов, кто мы такие, чтобы спорить с начальством…

Глава 8.

– Вера, не обижайся, пожалуйста, – стуча каблуками, бежит за мной Ирина. – Это всего лишь эксперимент. Ради понимания как быть дальше.

– Да пожалуйста, – негодующе восклицаю, залетая в кабинет.

Досадно стираю помаду салфеткой.

Лишить меня эфира! На Вознесенского променять!

– Никто не хотел делать ничего против тебя лично. Ты не думай. Стоянова, ты ведь лучшая.

– Да-да, – закатываю глаза. – Я так и поняла, Ир. Именно поэтому мне сообщили прямо перед эфиром, когда в студии яблоку негде упасть. Теперь каждый зевака в массовке в курсе, что меня, как ненужную мебель задвинули в угол. До лучших времен.

– Ну, прости, – чуть не плачет редактор.

– Ладно уже, – морщусь и машу рукой. – И не с таким справлялись.

В животе урчит, надо бы поесть и успокоиться. Как-то унять внутреннюю дрожь, всякий раз возникающую от вселенской несправедливости.

Мир несправедлив. К двадцати восьми годам пора бы смириться…

Когда Ира уходит, скидываю пиджак, оставаясь в шелковом серебристом топе на тонких бретельках, и потираю обнаженные плечи. Инстинктивно провожу рукой по животу. Подойдя к окну, приоткрываю его, чтобы получить порцию свежего воздуха и задумчиво смотрю на парковку за телецентром. Как бы я хотела оказаться сейчас подальше отсюда… От грека, диаспоры и его холдинга. Моя усталость, кажется, достигает максимальной отметки.

Вздрагиваю, когда вижу знакомую высокую фигуру.

Хмуро наблюдаю, как Адриан, пересекая парковку широкими шагами, направляется к своему новому автомобилю. Старый внедорожник, видимо, пострадал при взрыве.

Боясь быть застигнутой врасплох, изучаю широкие плечи и мощную спину, темный затылок. Безусловно, деловой костюм Макрису идет. Он, как и прежде, хорош. Но… будто другой стал. Движения резче, чувствуется внутренняя нетерпимость и напряжение.

Достигнув черного блестящего седана, Адриан открывает водительскую дверь и оборачивается, чтобы словно одинокими выстрелами столкнуться со мной взглядами.

Черт. Черт. Черт.

Обнимаю себя за плечи, чувствуя как никогда свою уязвимость.

Беременная, потерянная, голодная…

Можно было бы отскочить от окна и сделать вид, что меня здесь нет, но… пожалуй, это не в моих правилах, поэтому я принимаю черный, равнодушный взгляд и вкладываю в свой всё безразличие, что есть в моей рваной душе. Всё безразличие, на которое я способна, когда дело касается мужчины, чьего ребенка я ношу под сердцем.

Макрис усмехается.

Выходит как-то… зловеще, и я первая разрываю зрительный контакт. Адриан не кивает и не машет, естественно. Просто усаживается в автомобиль и срывается с места с оглушительным треском шин.

Мои руки безвольно опускаются, сжимаю пальцами прохладный подоконник,

Достаточно.

Он так мстит, да?

Мстит за то, что снова выбрала не его. Протянул свои длинные щупальца с пятого этажа и пытается меня сломить. Отнять главное – моё дело. То, чем я живу и чем себя обеспечиваю.

У моей мамы сложная форма болезни Паркинсона. Отец, окончательно сдавшись, регулярно выпивает до поросячьего визга. Журналистика – это единственное, что я умею, чтобы с помощью дорогостоящих лекарств держать под контролем коварную болячку. По этой же причине я не смогу просто так уехать из города, мне придётся… как-то договариваться.

И Адриан прекрасно это знает.

Только вот…

Ещё два месяца назад своим поступком он легко мог бы меня сломать. Фактически уничтожить. Сейчас же… Просчитался. За это время, оплакивая по ночам его смерть, я стала сильнее и старше.

На многие вещи теперь смотрю абсолютно по-другому.

Главное, он жив.

Внутренний телефон на столе противно трещит и я, усевшись в кожаное кресло, принимаю звонок.

– Вера, добрый день, это Георгий, – слышу в трубке мужской голос.

– Георгий?

– Да, помощник Адриана Константиновича.

– Слушаю, – нахмуриваюсь.

– Адриан Константинович дал приказ, чтобы вы подъехали завтра в клинику его хорошего друга. Она называется «Афина». Адрес я направлю в сообщении на ваш мобильный. Вы подъедете, Вера?

– Но… зачем?

– Хмм… – задумчиво отвечает Георгий.

Судя по голосу, тушуется, но продолжает:

– Необходимо пройти плановый медосмотр, а именно сдать анализы, и вы записаны на ультразвуковое обследование.

– Да вы что? – не сдерживаю сарказма.

– Да. Адриан Константинович обеспокоен состоянием вашего здоровья.

Уверена, здесь помощник добавил «отсебятины», потому как я видела Адриана Константиновича пару дней назад и особо сильно он не переживал.

– Вы подъедете, Вера? – снова интересуется Георгий.

– Сообщите, пожалуйста, вашему любезному начальству, – хрипя выкрикиваю. – Донесите до него, пожалуйста, чтобы он завёл себе джунгарского хомяка и таскал его по клиникам сколько угодно. Сдавал анализы, делал УЗИ, МРТ, колоноскопию. Всё, что ему, извращенцу, захочется! А за состоянием своего здоровья я в силах проследить сама.

– Но, Вера…

– Всего. Хорошего.

В ярости кидаю трубку и, схватив шубу и сумку, решаю, что мой рабочий день на сегодня окончен...

Глава 9.

– Вера Михайловна, доброе утро, меня зовут Кристина. Я администратор клиники женского здоровья «Афина».

– Здравствуйте, – раздраженно выговариваю и паркуюсь возле телецентра.

– Секунду, пожалуйста…

Поплотнее запахиваю пуховик и хватаю сумку. Надеюсь, мне простят мой подростковый вид, потому что с утра я чувствую себя неважно и наряжаться просто не было сил.

Опустив солнцезащитный козырек, рассматриваю лицо в зеркале. Макияж я тоже проигнорировала. Если выпустят в эфир – Оксана сделает грим, поэтому нет смысла стараться.

– Вера Михайловна, – возвращается администратор к телефонному разговору. – Вы записаны к нам сегодня на обследования и приём к кандидату медицинских наук Софии Андреевне Костакидис.

– Коста… что? – морщусь.

– Костакидис. Наш лучший специалист по ведению беременности.

– Ясненько…

– Звоню вам напомнить о посещении нашей клиники и пожелать хорошего дня.

Денёк будет что надо, – думаю, хлопая козырьком и провожая взглядом Вознесенского, который словно на крыльях летит в телецентр. Хорошо хоть Маркис паркуется за зданием.

– Произошло досадное недоразумение, ммм… Кристина? – пытаюсь быть вежливой, хотя очень хочется нагрубить. – Я уже наблюдаюсь в другой клинике, и меня все устраивает.

– Да? – растерянно проговаривает девушка. – А как же так получилось? Адриан Константинович…

– Понятия не имею кто это… Всего доброго.

Бросив телефон на пассажирское сидение, поднимаю голову к потолку, сжимаю пальцы в кулаки и рычу сквозь зубы. Затем несколько минут, упав лбом на руль, пытаюсь прийти в себя.

Макрис специально меня изводит. Запугивает. Дразнит.

Хочет подчинить.

Он всегда этого хотел. Чтобы я не отсвечивала, если дело не касается его спальни…

Кусаю губы.

Адриан делает всё, чтобы постоянно держать мою нервную систему в тонусе. Но пока тонус наблюдается только внизу живота и угрожает нашему ребенку, а я чувствую себя как старое, разбитое корыто в растянутых трениках.

– Вера, привет, – встречает меня Ирина, едва я заворачиваю в коридор, ведущий к кабинету. – Что это с тобой?

Удивленно меня рассматривает. Округляет глаза.

– Плохо себя чувствую.

– Так… зачем пришла?

– У меня, вообще-то, съёмка…