Тайна Алмаза - Константин Нефедьев

Возьмите его, — инженер показал взглядом на хлопочущего около костра тунгуса. — Он менее других невежествен, но и у него есть свой бог, которого он всегда носит с собой. Попадет тунгус в воду и не подумает спастись, а добровольно утонет. Так велит его бог, — вздохнул инженер.

Между тем тунгус нарезал большими кусками ароматное дымящееся мясо, приправил его душистой травой, и все принялись за еду.

После ужина Шагрин и инженер растянулись на куче мягкого моха, который успел собрать расторопный Кочар. Натруженное за день тело приятно ныло, костер тлел грудой пышущего жара, от него разливалось приятное тепло.

Встретились Кручинин и Шагрин случайно на улице Иркутска и, хотя не виделись более десяти лет, сразу узнали друг друга. Они оба искренне обрадовались этой встрече. Когда-то Шагрин учился в Иркутском политехническом институте, там он познакомился с высоким юношей — Артуром Кручининым. Они подружились. Но учиться Шагрину пришлось недолго. Дальняя родственница, помогавшая ему, умерла, а ее наследство растащили более расторопные наследники. Шагрин очутился на улице.

Все эти годы он перебивался случайными заработками. Их едва хватало на жизнь, и все-таки ему удалось сколотить небольшую сумму. Он надеялся снова поступить в институт в качестве вольнослушателя.

Встреча с Артуром изменила его планы. Бывший студент и друг Шагрина стал инженером, и этот инженер тут же, на улице, предложил работу и вполне сносный заработок. Из немногословных объяснений он понял, что Кручинин ведет какие-то чрезвычайно интересные работы в области химии. Инженер был очень сдержан в своих объяснениях, но Шагрин, не задумываясь, принял предложение.

Две недели они уже пробираются по тайге, то пешком, то на лодках по бурным таежным речушкам, все дальше и дальше в глубь тайги. Иногда им помогают тунгусы, которые появляются неожиданно из леса и так же неожиданно исчезают. Шагрин уже давно заметил, что между ними и инженером установились какие-то странные, но дружественные отношения. Тунгусы не требовали с них платы за услуги, а, наоборот, всячески старались подчеркнуть свое расположение к инженеру.

По дороге Шагрин узнал, что Кручинин закупил в Иркутске какие-то материалы и что они уже давно находятся в пути.

Понемногу в Шагрине росло скрытое раздражение, его раздражала замкнутость инженера, он охотно рассказывал обо всем, кроме… своих работ. Сейчас, поглядывая на тяжелые мешки, лежащие невдалеке от костра, Шагрин думал: «Не эти ли материалы закупил Артур в Иркутске?»

Инженер повернулся на бок и, встретившись глазами с Шагриным, как будто смутился:

— Ты обратил внимание, что еще нет комаров, а, знаешь, несколько лет назад их вообще здесь не было.

— В тайге не было гнуса? — Шагрин с сомнением покачал головой.

— Не удивляйся, гнус появился всего три-четыре года назад, а до этого его здесь не было.

— Почему это его раньше не было, а сейчас он появился? — спросил Шагрин, подкладывая себе под голову охапку моха.

Инженер помолчал.

— Мы с тобой находимся на границе поваленного леса, и не просто поваленного, но и сильно обожженного.

— Здесь был лесной пожар?

— Нет, Шагрин, здесь не было пожара. Здесь было нечто во много раз страшней пожара, страшней самой дикой таежной бури. Слышал ли ты когда-нибудь о тропических циклонах, которые за несколько минут уничтожают целые острова с многочисленным населением? Так вот нечто подобное, но во много раз сильнее, произошло и здесь.

Шагрин смотрел на инженера и не понимал, шутит он или говорит серьезно.

— Вы хотите сказать, что… Он все-таки существовал, этот сумасшедший взрыв или, как его называли, метеорит? В свое время об этом много писали и говорили, но ведь потом было опровержение: никакого метеорита и взрыва не было. Обычный вымысел газетных писак, — сказал Шагрин.

— Нет, Николай, это не вымысел. Взрыв огромной силы существовал, метеорит тоже существует.

— Послушай, Артур! — вдруг переходя на интимный тон, заговорил Шагрин, приподнимаясь со своего ложа. Он чувствовал, что его раздражение достигло предела. — Тебе не надоело ломать мне голову всякими загадками?

Инженер со смехом обнял Шагрина.

— Успокойся, Коля, у меня и в мыслях нет того, что ты приписываешь. Сейчас я тебе кое-что объясню.

Кручинин расположился поудобней и подбросил в пылающий костер еще несколько сучьев. От долины тянуло холодом и сыростью. Шагрин, поближе придвинувшись к костру, приготовился слушать.

— Помнишь, когда мы с тобой учились в институте, — начал рассказ инженер, — профессор Щетинин прочел нам лекцию об образовании кристаллов. Так вот, свою лекцию он закончил словами: «Мы привыкли, что кристалл — есть нечто драгоценное, исключительное по красоте и свойствам, что кристалл встречается так же редко, как топаз, берилл, алмаз. Сейчас вы поняли, что кристалл — обычное образование в природе, что он встречается всюду вокруг нас, что кристаллом можно управлять, изменять его формы и, наконец, кристалл можно создавать». Так закончил профессор Щетинин свою лекцию, и эти слова я запомнил на всю жизнь.

— И ты решил создать кристалл, — несколько разочарованно сказал Шагрин.

— Да, Коля, кристалл. Чистый, необыкновенный кристалл, не согласуясь с капризами природы, — стал мечтой, целью моей жизни.

В сущности, что мы знаем о кристалле? Только то, что это природное образование, подчиненное каким-то неизвестным законам. Наши знания о кристалле очень бедны.

Мои первые опыты носили чисто познавательный характер, в специальных кристаллизаторах я растил кристаллы поваренной соли, медного купороса, сахара.

Мне удавалось выращивать кристаллы-великаны весом по несколько фунтов. И тогда я решил создать кристалл… алмаза. Ни один камень в мире, даже из драгоценных, не может с ним сравниться по красоте и блеску, а самое главное, по его удивительной крепости. Вот это-то свойство меня больше всего и заинтересовало.

В России много алмазов, хотя родина его в южных странах. Он украшает мундиры вельмож, служит средством умножения их богатств. Один только князь Потемкин владел более чем тысячей алмазов, недаром его звали «Брильянтовым князем». Но вряд ли этот вельможа задумывался, какой ценой оплачивался каждый камень на его мундире. Дорога каждого крупного алмаза залита кровью.

Когда-то из-за знаменитого брильянта «Шах» едва не вспыхнула кровопролитная война между Россией и Персией.

Поистине алмаз могуществен. В честь его воздвигались храмы, ему приносились кровавые жертвы, ему приписывались самые невероятные свойства. Лишь об одном свойстве алмаза человек забывал: о его несравненной крепости. Он настолько крепок, что обработать его можно только другим алмазом и ничем иным в мире.