Слушай свою любовь - Барбара Картленд

— Только не упоминай об этом при Антее, нянюшка, — попросил Гарри. — Это лишь разожжет ее любопытство, и она захочет увидеть маркиза хотя бы потому, что никогда раньше не встречала подобных мужчин.

— Я прослежу, чтобы она оставалась здесь со мной, милорд, — ответила няня.

Гарри слез с кухонного стола, на котором сидел в течение всего разговора.

— Я для вас не милорд. Я — мистер Дальтон и прошу не забывать этого.

Он направился к выходу, и вслед ему понеслись насмешливо-сердитые слова старой няни:

— Да уж, мистер Дальтон! Что такое происходит в этом мире, хотела бы я знать, если человек опасается называться именем, принадлежащим ему по праву?

За то время, пока Гарри занимался ремонтом Квинз Ху, он неоднократно встречался с маркизом, приезжавшим проверить, как идут дела, и в очередной раз поторопить своего управляющего.

Тогда в доме, в частности, перекрасили стены и потолки и полностью перестроили кухню, установив там современные плиты, сиявшие, как полированное серебро.

И вот однажды, когда Гарри приехал в Лондон с ежемесячным отчетом, маркиз категорически заявил ему, что ждать больше не намерен.

— Я приобрел дом для определенной цепи, Дальтон, — произнес он властно и отчетливо. — Me за горами пето, и я собираюсь приехать туда на ближайшие субботу и воскресенье, так что у меня не будет времени везти гостей, которых я намерен взять с собой, куда-либо еще.

Он постучал по столу линейкой.

— Таким образом, вы должны окончательно привести в полный порядок большие спальни. Я хочу, чтобы в доме было много слуг, нанять их я поручаю вам. Если возникнут какие-либо трудности, обращайтесь к моему секретарю. Я приеду с гостями в субботу, двадцатого мая.

— Так скоро, милорд? — в отчаянии произнес Гарри.

— Не так уж и скоро, — возразил маркиз. — Со мной будет не только мисс Потти Верной, о которой вы, разумеется, слышали, но и несколько хорошеньких юных балерин из «Ковент-Гарден». Они выступят для нас во время обеда.

— Выступят?.. — Гарри онемел от изумления.

— Все очень просто, — продолжал Иглзклиф. — Вы установите небольшую сцену, высотой примерно восемнадцать дюймов, в обеденном зале под галереей менестрелей. Девушки будут показывать «пластические позы»— это новая форма искусства, прибывшая к нам с материка. Им потребуется пианист, и я хочу, чтобы вы нашли кого-нибудь из местных.

Увидев, как вытянулось лицо управляющего, маркиз объяснил:

— Всех этих балерин будут сопровождать мои лучшие друзья, и пианист из числа знакомых только смущал бы девушек. Поэтому вам нужно найти человека, который, выполнив свою задачу, немедленно уйдет. Вы понимаете?

— Да, конечно, милорд, — кивнул Гарри. Немного подумав, маркиз прибавил:

— Действительно, неплохо бы устроить обед под музыку. Тихий, мелодичный аккомпанемент не будет мешать разговору, наоборот, придаст атмосфере чересчур длинного обеденного зала некую непринужденность. Музыкант сначала будет играть на галерее, а потом спустится вниз, когда мы перевдем к десерту, а балерины начнут свое выступление. Насколько я понимаю, все, что им потребуется для представления, это музыкальный аккомпанемент. Теперь вам понятно?

— Уверен, что смогу все устроить, милорд, — ответил Гарри. — Я знаю подходящего пианиста, который вышел на пенсию из-за болезни сердца.

Но играет он великолепно, и я уверен: за небольшую плату он с радостью согласится аккомпанировать вам.

— Дайте ему сколько он захочет, — взмахнул рукой маркиз, — и не утомляйте меня подробностями. Ваше дело — организовать все как следует. И проследите, чтобы сцена была изящно задрапирована и, разумеется, украшена цветами.

— Непременно, милорд.

Возвращаясь из Лондона, Гарри заехал к мистеру Мелдозио.

Его домик размерами несколько превосходил коттеджи и был расположен на окраине деревни.

Приятный человек с типично итальянской внешностью, с белыми как снег волосами, Мелдозио жил с сестрой, окружившей его заботой, и большую часть времени проводил среди мелких птичек, которых собирал всю жизнь.

Он встретил Гарри с искренней радостью.

— Какой сюрприз, лорд Колнбрук! — вскричал он. — Как долго я вас не видел! Я уж решил, что вы про меня забыли.

— Я думал, вы слышали, у меня было много дел в Квинз Ху, — ответил Гарри.

Мистер Мелдозио подмигнул ему.

— Да, слышал. Я так понимаю, что вы теперь называетесь мистер Дальтон, управляющий.

— Именно так, — подтвердил Гарри. — Мне нужна ваша помощь вечером в субботу, и ваш отказ очень расстроил бы меня.

Мистер Мелдозио с восторгом согласился.

— Это будет как в старые добрые времена. — Он был явно растроган. — Хотя пальцы плоховато слушаются меня по утрам, я упражняю их ежедневно. Надеюсь, я не разочарую мисс Лотти Верной.

— Я уверен, она будет восхищена вашим исполнением, как и все мы, — сказал Гарри.

По дороге домой он думал о том, как обрадуется Антея, что все улажено.

Теперь она смотрела на брата и все отчетливее понимала, какой катастрофой грозит обернуться гнев маркиза в первый же день его пребывания в Квинз Ху.

Было утро пятницы, и даже если Гарри немедленно отправился бы в ближайший город, то вряд ли нашел кого-нибудь столь же искусного, как Мелдозио, а времени на прослушивание и репетиции уже не оставалось.

Гарри со звоном поставил пустой стакан на стоп.

— Что мне делать, Антея? — простонал он. — Что, черт побери, прикажешь мне делать?

— Все очень просто, — ответила девушка. — Играть могу я.

Гарри воззрился на нее так, словно она сошла с ума.

— Ты? Нет! Не говори глупостей!

— Ты же знаешь, — продолжала Антея, — что я играю на фортепьяно. Конечно, не так хорошо, как мистер Мелдозио, но папе нравилось. Он однажды сказал, что если мне придется когда-либо зарабатывать на жизнь, то, потренировавшись, я вполне могла бы выступать профессионально.

— Он тебе просто польстил, — ухмыльнулся Гарри.

Разумеется, он слукавил, так как знал, что сестра великолепно играет на фортепьяно; многие, слышавшие ее исполнение, признавались, как они тронуты ее мастерством.

Каждое воскресенье она играла на органе в церкви, и хотя Гарри считал себя лишенным всякого музыкального слуха, он чувствовал, что из старого органа, который держался на честном слове и давным-давно нуждался в замене, Антея умела извлечь музыку, напоминавшую пение ангелов.

Все это молнией промелькнуло в его мозгу, но он тут же вспомнил о маркизе и выпалил:

— Невозможно! Абсолютно невозможно!

— Очень хорошо, — фыркнула Антея. — Тогда найди еще кого-нибудь.

Она взглянула на часы на каминной попке.