Судебно-арбитражное толкование норм гражданского права - Александр Слесарев

По мнению В. Н. Карташова, пробелом в праве следует считать отсутствие в действующем законодательстве нормативных предписаний в отношении обстоятельств, которые находятся в сфере правового регулирования и требуют юридического воздействия. Необходимо выделять такие пробелы, как отсутствие нормативного акта, совокупности норм, отдельной правовой нормы, ее части, определенного нормативно-правового предписания[43].

Признавая практическую ценность указанного подхода – в качестве способа установления пробела, – все же нельзя не отметить, что в теоретическом плане указанная конструкция вряд ли является безупречной, поскольку здесь нормы права ставятся в одну плоскость с «нормативным предписанием» и «нормативным актом», смешивается содержание и форма права.

А. С. Пиголкин определяет пробел как полное либо частичное отсутствие правового регулирования той сферы отношений, которая объективно требует регламентации и без обязательных для исполнения юридических норм не может нормально функционировать[44]. Один момент такого определения может вызвать сомнение. Общественное отношение может «объективно требовать регламентации» не только в форме «позитивного» регулирования. Между тем законодатель может выбрать модель регулирования «отрицательной» нормой – путем исключения какого-либо сегмента общественных отношений из «позитивного» регулирования. Намеренное исключение отношений, в принципе имеющих признаки элемента предмета правового регулирования, из позитивной регламентации, пробелом в собственном смысле слова не будет, его нельзя «преодолевать» посредством соответствующей судебной практики.

Обзор литературы о правовых пробелах позволяет высказать следующие соображения.

К числу необходимых условий квалификации возникшей ситуации в качестве правового пробела относится, прежде всего, отсутствие правового регулирования общественных отношений.

Предпосылкой установления пробела является наличие общего правового регулирования соответствующих социальных связей, выражающегося в их включенности в предмет правового регулирования. В этом смысле пробелом может являться отсутствие лишь конкретного правового регулирования – конкретного нормативного предписания, являющегося содержанием соответствующей правовой нормы[45].

Такой подход, на наш взгляд, во многом устраняет противопоставление полного и частичного пробела. «Пробельность» остается таковой независимо от того, являются ли нормативные акты «неполными», либо они отсутствуют вовсе. Главное в том, что соответствующая система права не содержит требуемого для разрешения спора конкретного нормативного предписания.

Иное дело, что наличие правового акта, хотя и «неполного», чаще всего свидетельствует о том, что определенный круг общественных отношений в принципе находится в сфере правового регулирования. Отсутствие такого акта повышает степень неопределенности правового регулирования, поскольку может означать не только наличие пробела, но и, например, законодательный запрет судебной конкретизации[46].

Смысл указанного подхода в том, чтобы показать восполнительно-регулирующую роль судебной практики, когда неконкретное правовое регулирование в совокупности с конкретным судебным решением является достаточным юридическим основанием для разрешения правового конфликта. Не случайно сама судебная деятельность по применению неконкретных правовых предписаний называется судебной конкретизацией[47].

Что касается метода установления нахождения соответствующих социальных связей в составе предмета правового регулирования, то здесь необходимо отметить следующее.

Отношения находятся в сфере гражданско-правового регулирования в том случае, когда они регулируются конкретными нормами, либо находятся под воздействием лишь общих начал и смысла гражданского законодательства.

Что касается конкретных нормативных предписаний, регулирующих спорные отношения, то они могут быть, по крайней мере двух видов. Одни предписания имеют «позитивное» содержание, устанавливая дозволение, обязывание или запрет в определенной сфере общественных отношений. Другие предписания имеют «негативное» содержание, смысл которого – в выводе соответствующих отношений за пределы позитивного правового регулирования[48].

Таким образом, для констатации пробела необходимо установить два момента: нахождение спорного отношения в сфере правового регулирования и отсутствие его конкретного нормативного регулирования в его позитивной или негативной формах.

Вопрос о нахождении общественных отношений в сфере права решается с учетом позиции законодателя о предмете правового регулирования. В соответствии со ст. 2 ГК РФ гражданское право регулирует прежде всего имущественные отношения, то есть отношения по поводу вещей, работ, услуг и денег.

Поскольку сами по себе имущественные отношения весьма разнообразны и даже разнородны (например, передача вещей на основании договоров, конфискация имущества как следствие совершенного преступления, взыскание налоговой недоимки и т. п.), отнесение их к предмету гражданско-правового регулирования необходимо проводить с учетом превалирования в них частных либо публичных интересов, в том числе начал координации или субординации их участников.

Именно в связи с этим в гражданском законодательстве установлено принципиальное положение, согласно которому в гражданско-правовую сферу включаются прежде всего те имущественные отношения, которые основаны на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников (координационные отношения).

К имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой (субординационные отношения), в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, за исключением случаев, специально предусмотренных законом.

К предмету гражданско-правового регулирования относятся также личные неимущественные отношения, связанные с имущественными, – отношения по поводу авторства, имени и других личных неимущественных прав на произведения науки, литературы и искусства, на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, рационализаторские предложения, товарные знаки, фирменные наименования, личных неимущественных прав исполнителей произведений литературы и искусства.

Объектами этих отношений являются блага, не имеющие экономического содержания и не поддающиеся прямой денежной оценке. Однако режим этих благ находится под прямым воздействием того, что обладатели указанных неимущественных благ в то же самое время имеют и имущественные права, связанные с возможностью использования результатов интеллектуальной деятельности.

Иное, весьма своеобразное место в структуре предмета гражданско-правового регулирования занимают общественные отношения по поводу неотчуждаемых прав и свобод человека и других нематериальных благ, непосредственно с имущественными не связанных: отношения по поводу жизни и здоровья человека, достоинства личности, чести, доброго имени и деловой репутации, личной и семейной тайны, права на имя, неприкосновенность частной жизни и т. д.

Закрытого перечня этих благ (отношений) гражданское законодательство не содержит, главное здесь заключается в том, чтобы они принадлежали гражданину от рождения или в силу закона, были неотчуждаемыми и непередаваемыми иным способом. В силу объективных причин – особой природы этих благ и соответствующих им общественных отношений – характер их гражданско-правового регулирования весьма своеобразен: согласно ст. 2 ГК РФ эти блага лишь защищаются[49] гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Указанный подход – установление природы общественного отношения (имущественное; личное неимущественное, связанное с имущественным; личное неимущественное, не связанное с имущественным), а при необходимости (применительно к имущественным и личным неимущественным, связанным с имущественными отношениями) и их координационной основы – является необходимой предпосылкой решения вопроса о наличии (отсутствии) гражданско-правового пробела.

Когда в этой ситуации и при отсутствии конкретного правового регулирования возникнет вопрос о правоприменительном преодолении (устранении, восполнении) пробела, о содержании средств судебной конкретизации, необходимо привлечение дополнительных юридических материалов, отражающих специфику гражданско-правового регулирования – метода, принципов и функций гражданского права[50].

Из преимущественно координационной основы общественных отношений, составляющих предмет гражданско-правового регулирования, вытекает дозволительная природа (сущность) гражданского права, где субъективное право как главная цель и результат действия права есть средство удовлетворения потребностей и реализации интересов его субъектов[51].