Ты – мое наказание - Наталья Юнина

Я не планировал потратить столько времени. В деревню я возвращаюсь к десяти вечера. Ставлю машину не доезжая до Настиного дома, от греха подальше. С нее станет, закидать ее яйцами или еще чем-нибудь.

Забираю из машины пакеты и направляюсь в старинный и с виду совершенно неухоженный деревянный дом. Напрягает то, что свет в доме не горит. Кто в здравом уме спит в такое время?

До двери без происшествий дойти мне не удается. На меня, в прямом смысле, налетает гусь. И хрен бы там, если бы просто налетел. Падлюка щипает меня за ногу. Машинально ударяю его пакетом, но это его еще больше раззадоривает. Дело запахло жареным. Увы, не жареным гусем. Когда слева меня от меня появляются еще три птицы, я понимаю, что вечер не закончится простым вручением подарков.

– Почему птицы гуляют без намордника? Пшли вон, – замахиваюсь уже другим пакетом на еще одну стаю поменьше, когда они решают меня заклевать.

Дело набирает пренеприятнейшие обороты. Черт знает откуда появляется еще одна кучка. Всегда «мечтал» быть заклеванным гусями. Вот же Падловна! Накаркала!

Мало того, что тварюги щипают за ноги, так еще и подлетают, кусая за все, что попадается. Не хватает еще остаться безглазым.

Вдоволь обкусанный, я наконец понимаю, что руководит этим хором первый самый большой полудурок. Бросаю пакеты и каким-то чудом хватаю главную падлюку за шею и что есть силы давлю заразу. Но завершить удушение предводителя нападения мне не удается, ибо я получаю болезненный удар по голове. Твою душу Настюша…

Глава 3

Глава 3

Козел белозубый. Ну получишь ты у меня. Только попадись мне на глаза. А попадешься как миленький. Плескаю от бессилия рукой по воде, но ни на грамм не легчает.

Я и раньше знала, что моя любовь к старому тряпью до добра не доведет. Хотя, чего греха таить, дело не в этом. Будь на мне красивое белье без дырок, я бы все равно не посмела пройтись почти в чем мать родила на потеху всей деревне. Был бы дедушка жив, может, еще и решилась. Никакая гадина не посмела бы косо на меня посмотреть и ляпнуть при нем что-нибудь обидное.

А сейчас, когда я одна, всем раздолье потыкать и полить словесно дерьмом. Такого позора я не переживу, ибо, несмотря на показушную храбрость, я та еще слабачка.

Долго находиться в воде не получается. Несмотря на жаркую летнюю погоду, я жутко замерзла. Мерзлячка, как сказала бы моя покойная бабка. Вылезаю из воды и усаживаюсь на траву. Надо было сразу послать гада на все четыре стороны, а не поучать. Дура. Теперь до вечера придется сидеть у озера!

Взгляд как-то сам падает на мои руки. Ну и что, что пальцы в трещинках? Они, черт возьми, серые от грибов, а не от грязи! Не отмываются они просто так! Никогда меня не тревожила мысль о красоте моих рук и ногтей. А сейчас жуть как обидно от его пренебрежительных взглядов, черт возьми. Белоручка хренов!

– Привет, Настюха.

Резко оборачиваюсь на голос известной соседской девчонки. Хотя, какая она девчонка? Девушка уже. Складываю руки, чтобы хоть немного прикрыть грудь в убогом лифчике. Благо трусы не видны.

– Здравствуй.

– Палыч помер, так что можешь не претворяться интеллигентной особой.

Дрянь. Когда же я от всех вас избавлюсь? Хотя, сама виновата. Могла бы уже как пару недель покинуть дом с новоиспеченным папашей.

– Чего тебе надо?

– Денег и богатого мужа.

– Не тут ищешь. Большая черная машина, пасущаяся недалеко от моего дома. Вот туда иди. Мужик с небольшой растительностью на морде. Брюнет. Неприлично богат.

– А он меня уже проигнорил.

– Сочувствую.

– Неискренне. Ты чо тут сидишь?

– Хочу и сижу.

– У тебя одежду стырили? А попросить принести слабо? – ты-то принесешь. – Ну, сиди, жди пока дождик не намочит.

Не вестись на провокации. Не вестись! Смотрю вслед удаляющейся девчонке и хочется выть об безысходности.

Не знаю, сколько по времени я так сижу, но когда в очередной раз сгущаются тучи и начинается дождь, вся моя выдержка исчезает в неизвестном направлении.

Я ни капельки не провидица, но не надо быть ясновидящей, чтобы не понимать, дождь зарядил надолго. Когда становится совсем невозможно сидеть, я все же встаю с земли и иду к дому.

Если никого не встречу, мне несказанно повезет. Только удача явно будет не на моей стороне, кто-нибудь да обязательно выглянет из окна.

Мне почти удается пройти весь путь незамеченной. Но, как назло, почти у самого дома мне на глаза попадается самая гадкая сплетница. Одарив меня красноречивым взглядом, зло бросает:

– Дед поди в гробу перевернулся от такой внучки.

– В гробу места маловато, чтобы переворачиваться.

– Шаболда. Вся в мать.

– По себе судите?

– Ты бы рот прикрыла. А еще лучше бы не светила жопой на всю деревню.

– А чего бы и не посвятить красивой попой? Смотрите и наслаждайтесь.

– Шаболда.

На очередную провокацию мне хватает ума промолчать. Не успеваю войти в дом, как меня встречает Степка. У нормальных людей собаки и кошки, а у меня гусь. Самый умный и преданный.

– Иди заклюй эту овцу. Заклюешь? Хотя нет, не надо. Еще отравишься от нее ядом. Пусть живет.

В душе пробыла полчаса, а то и больше. Был бы дедушка жив, прибил бы за такое расточительство. Настроение ниже плинтуса. И стоит только посмотреть на свое отражение в зеркале, как меня накрывает. У кого-нибудь в двадцать лет есть такое белье?

Ну что я за дура такая? Есть же эта идиотская карта. Надо только перебороть чертову гордость и ей воспользоваться. Надо. Только не воспользуюсь. Дура – это диагноз.

В сотый раз беру конверт и кручу его в руках. Не мои это деньги. Не мои и точка.

Двумя неделями ранее.

Серьезно? Вот так просто заявиться спустя почти двадцать один год и надеяться на то, что я приму тот факт, что у меня есть богатый папаша? Был бы кипяток рядом, так бы и плеснула в холеную морду. Папашка, оказывается, у меня тот еще красавчик. Не мудрено, что когда-то мама попала под чары приезжего козла.

– Я понимаю, что это сложно принять. Но я не знал о твоем рождении. Если бы не твой дед, я бы и дальше оставался в