Журнал «Вокруг Света» №07 за 1992 год - Вокруг Света

Прождав с полчаса поезда в обратную сторону, я предложил пройтись пешком по улице. «Подумаешь, каких-то 19 кварталов вдоль Пятой авеню»,— сказал я бодренько.

Ни одному нормальному человеку в мире не придет в голову гулять в два часа ночи по Нью-Йорку. Видимо, на нас это правило не распространялось. И мы пошли по Пятой авеню — улице, где на углах дежурят отчаянные эмиссары колумбийских мафиози, где слоняются полуодетые девчонки, готовые на все, где океанский ветер носит над тротуаром фальшивые доллары с телефонами секс-затейниц на обратной стороне, где полицейские появляются лишь в машине с задраенными стеклами, а шансы выжить у обычных пешеходов обратно пропорциональны продолжительности прогулки, — здесь на углу Тридцать третьей, в двух шагах от вокзала Пен-Стейшен, нас и подстерег гоп-стоп. Банальнейший нью-йоркский гоп-стоп, или «найф-пойнт», в местной интерпретации.

— Погоди, братан,— услышал я уже на подходе к станции. Стас на своих длинных ногах шел немного впереди и не заметил, как я остановился. Ночным собеседником оказался низкорослый пуэрториканец, шедший некоторое время сбоку от меня.

В голове шумело пиво и мелодии приятного вечера — я недостаточно оценил эту чисто нью-йоркскую ситуацию.

— Привет,— по-американски дружелюбно сказал я ему, — случилось что-нибудь?

— Ага,— ответил он и достал скверно сделанный, не очень ровный нож,— с тобой сейчас случится, если не дашь денег.

Денег!? Вот это номер! Нашел, кого грабить. Сначала я хотел перевести разговор в шутку и посоветовать ему почитать в «Нью-Йорк таймс» о финансовом состоянии моей страны. Но собеседник не особенно желал продолжать дебаты:

— Не даешь денег — я делаю в тебе большую дырку.

Ах, так! Тут я решил плюнуть на этикет и стал снимать с себя рюкзак, чтобы показать этому манхэттенскому люберу, что парень из России чихал на его вонючий ножик и за драгоценные доллары готов биться аки лев.

В этот момент я услышал чьи-то шаги сзади. Повернул голову — огромных размеров негр с чем-то посерьезней ножа в руках.

— Стас! — крикнул я.

Он уже отошел шагов на сорок вперед. Обернулся — ничего не понял.

— Деньги давай, сволочь! — взвизгнул пуэрториканец, — а то брюхо пропорю!

Вот тогда-то я и вспомнил советы всех знакомых американцев и бывалых людей в Союзе — всегда иметь при себе наличность не меньше двадцатки для подобных случаев. 20 «зеленых» стоит порция кокаина, и столько же стоит жизнь неразумного пешехода на ночной нью-йоркской улице. Лежать, истекая кровью на Пятой авеню, — не слишком веселое начало для нашего великого похода по Америке. И впрямь, чего жадничать — пускай ребята нюхнут своего порошочка и умчатся в страну сладких грез от суровой капиталистической действительности. Американцы столько нам помогали, пора и мне внести свой взнос в фонд неимущих.

Я сунул руку в карман, вытащил наугад первую бумажку — ишь, ты — двадцатка — и протянул ее жертве порочного общества.

— Спасибо, мистер,— оживились оба «гопничка» и исчезли в подворотне.

Подбежал запыхавшийся Стас:

— Кто эти типы? Что случилось?

— Ничего,— отвечаю,— просто ко лумбийская кокаиновая мафия стала на 20 «баксов» богаче.

«Амтрек» — поезд в социализм

От Нью-Йорка до Бостона ехать каких-нибудь шесть часов. Спать — глупо, да и неудобно. Решили мы отправиться в буфет «Амтрека». И тут нам показалось, что два дня в Америке — всего лишь сон, мы словно попали домой: вдоль всего вагона-ресторана змеилась настоящая... очередь! В Америке! За едой! Мама родная, мы так удивились, что тут же автоматически спросили, кто последний, и встали в нее.

Очередь двигалась очень медленно, люди нервничали, но больше всех нервничала долговязая негритянка за прилавком: «Вам чего? Воды? Нет!»

Чипсов — нет, сока тоже нет. И, вообще ничего нет!

Господи, стоило ли перелетать через океан, чтобы увидеть то же самое, что и в России. Не припоминаю, чтобы наши журналисты когда-нибудь писали об американских очередях, разве что за пособиями по безработице.

Мы принялись высказывать свое отношение к «амтрековскому» сервису, по-русски, не особенно подбирая дипломатические выражения. Как здорово, когда тебя вокруг никто не понимает!

Однако поняли! Стоявший за нами блондин лет сорока пяти вдруг произнес на чистом русском:

— Это точно, ребята! Полная... здешний сервис. А эта черная... могла бы и поприличней себя вести!

Нас словно кипятком ошпарило — мы замолкли и покраснели. Затем разговорились с незнакомцем. Оказалось, он — американец, долго изучавший русский язык и даже побывавший на практике в Москве в 1980 году во время Олимпиады. Мы с удовольствием поболтали с неожиданным собеседником.

— Раньше на наших поездах было очень приятно ездить, — вспоминал он, — и не слишком дорого. А потом «Амтрек» подмял под себя все остальные компании и стал монополистом. Цены накручивает, какие хочет, расписание составляет, как ему нравится, а что касается сервиса — вы уже видели его образец — так откуда ему взяться, если профсоюзы запрещают увольнять нерадивых «амтрековцев», и поэтому страх потерять работу у многих из них атрофировался. Короче, «Амтрек» медленно движется к социализму.

Тут мы немножко загрустили. Что же это делается? Одни не знают, как вырваться из объятий социализма, а другие сами идут ему навстречу, разинув рот.

Бостон без чаепитий

Незаметно подъехали к Бостону. Да, Новой Англией эту часть страны прозвали не зря — мягкие черты викторианской архитектуры, чопорные лица бостонцев и более обстоятельный ритм жизни — все это уже не напоминало свихнувшийся Нью-Йорк. Ну, и слава Богу, если бы вся Америка была похожа на город Большого Яблока, чему тогда было бы завидовать. На станции мы решили сделать несколько деловых звонков. Идея была чисто американской — надо создать себе хотя бы малюсенькую рекламу. Первый звонок — в «Бостон глоб»:

— Привет, мы русские журналисты. Хотим объехать страну автостопом.

— Привет! Очень здорово, но, боюсь, эта сенсация не для нашей газеты. Попробуйте обратиться в «Крисчен сайенс монитор».

Звоним в «Монитор».

— Привет, мы русские...

— Здравствуйте! Нам уже звонили из «Глоба». Приезжайте, мы ждем.

Так, кажется, мы запустили какой-то очень тонкий и сложный механизм в этой большой стране, где нас никто не знает, но, похоже, еще узнают.

Последний звонок нашему другу, брату Марка Коннора, Майклу в Сиракьюс. Набираем номер, оператор просит опустить два доллара, что мы и делаем. После разговора неожиданно раздается звонок в телефонной будке:

— Сэр, положите два доллара.

— Извините, мы уже добавляли, да и разговор закончен.

— Ничего не знаю: компьютер говорит, что вы должны компании два доллара.

Мы тихо вешаем трубку: много на себя берет ваш компьютер. Телефон снова трезвонит.

— Слушай, — говорю я Стасу, — давай-ка отвалим отсюда, пока эти попрошайки не вызвали полицию. Вдруг у них такое предусмотрено.

Мы взваливаем на спины рюкзаки и, стараясь не бежать, идем к выходу.

Телефон продолжает настойчиво звонить. Некоторые из пассажиров недоуменно оглядываются то на нас, то на автомат. Мы проходим мимо еще одной группы телефонов — и там что-то начинает звенеть. Теперь мы уже несемся на улицу. Все ясно — это какая-то психологическая атака телефонной компании: дескать, не уйдете, сукины дети, у нас длинные руки. Хороший сюжет для фантастического боевика...

... Последним жалобно звякнул автомат у двери, ведущей на оживленную улицу Бостона. Все! Мы свободны!

Подземка в столице Бостонского чаепития удивила своей чистотой и дешевизной — всего 75 центов. После нью-йоркского свинарника за 1 доллар 15 центов это уже казалось дешево. (Как быстро мы забыли, что в Союзе 15 копеек за метро казались бесчеловечной суммой.)

В «Мониторе» нас встретила очаровательная Лора Ван Тьюль:

— Ой как здорово,как интересно! А это правда — вы действительно собираетесь ехать по Америке автостопом?

— А что тут такого?

— Да нет, ничего,— отвечает Лора, — просто у нас лет десять как никто не ездит автостопом — больно опасно стало.

Поднабежавшие коллеги Лоры выражались более радикально:

— Да вы с ума, ребята, сошли!

— Какое у вас оружие с собой?

— А родителям хоть по последнему письмецу написали?

— Держу пари — их замочат еще на территории Массачусетса!

Нам ничего не оставалось делать, как храбриться и строить из себя суперменов, готовых к любым превратностям дороги.

К вечеру мы отправились в Гарвард, где нам был обещан ночлег. Там мы встретили Билли Ковача, куратора «Фонда Ньюмана», а в прошлом — старого газетного волка. Он и стал первым американцем, нисколько не удивившимся нашей затее: