Одна минута - Виктор Смирнов

Ленька, немного испугавшись близости грозной, точно переродившейся реки, развернулся и отвел катер к центру заводи. Надя коротко взглянула на него. Ей было важно, чтобы катер был поближе к плотине, но она ничего не сказала.

— Перекур, — объявил Ленька и заломил «беломорину»..

Он так и застыл с горящей спичкой, не успев зажечь папиросу. Спичка жгла пальцы, а Ленька все еще не мог понять, что произошло. Как-то странно тихо стало на реке. И катер перестал дрожать. Ленька взглянул на тахометр — стрелка стояла на нуле. Мотор не работал. Заглох.

Щавелев тут же нажал кнопку пневмостартера. Мотор молчал.

Медленно-медленно проплывала за бортом катера отвесная диабазовая скала. Кто-то из бурильщиков, сидящих на уступе, помахал фуражкой, и, Надя улыбнулась ему. Она тоже не догадывалась о случившемся.

Ленька нажимал на стартер до тех пор, пока не стравил давление. Копаться в моторе было некогда. Катер постепенно подносило к отводящему каналу — туда, где у реки начиналась свистопляска.

Щавелев представил себе, как это будет выглядеть. Катер подтянет к руслу канала и развернет бортом — ну да, всегда ведь случается худшее. Поток, наклонив суденышко, подтащит к донным отверстиям, шмякнет о бетонную плотину. Расползется обшивка. Вода будет подхватывать обломок за обломком и швырять в темные жерла, превращая металл в куски жести. И никто уже ничем не сможет помочь…

Леньке стало жалко себя, своих двадцати двух лет. Но он был капитаном и прежде всего отвечал за команду.

Надя, обрадовавшись тому, что катер приблизился к стройке и можно будет сделать самые ценные замеры, снова схватилась за наметку. Ленька в два прыжка очутился около нее.

— Хана катеру! — заорал он. — Прыгай, мотор не работает! Плыви к берегу, еще успеешь.

— А ты? — спросила Надя.

— Не рассуждать! — рявкнул Щавелев. — Здесь я капитан!

Он столкнул Надю в воду, и она поплыла, неловко, по-женски отмахивая саженки и часто оглядываясь. Убедившись в том, что она миновала опасное место и выбралась в затишье, Ленька оценил расстояние, отделявшее катер от канала. Оно сокращалось все быстрее и быстрее. Катер поворачивался. Да, его влепит бортом в стенку.

Ленька верил в свои силы и не спешил. Он плавал мощно и красиво. Кроль был его любимый стиль. Но сейчас, когда Нади не было на палубе, Ленька чувствовал непривычный, сосущий холодок. На берегу уже поняли.

— Прыгай, прыгай! — кричали со скалы.

Ленька делал вид, что не торопится. Черт возьми, это было для него — такая игра на нервах.

Из маленького затончика наперерез катеру выплыла лодка. В ней сидел плечистый парень в тельняшке — видать, из демобилизованных моряков, их здесь много работало, на стройке. Гребец часто и нервно взмахивал веслами. Ленька взглянул на белые бурунчики, вспыхивающие в канале. Вода смывала пудовые камни с перемычки.

«Подожду, пока лодка подплывет к катеру», — решил Ленька. Он взглянул на часы. Минута в его распоряжении, не больше. Слышен был гул потока.

Ленька не выдержал и, оттолкнувшись от борта, головой вперед полетел в воду. Он хорошо нырял и мигом очутился у лодки.

— Плыви, плыви, — пробормотал парень, глядя не на Леньку, а на опустевший катер. Ленька хотел было ухватиться за лодку, но парень, все так же вполоборота продолжая глядеть на катер, сделал несколько сильных гребков и подплыл вплотную к его невысокому борту.

Ленька почувствовал вдруг злобу к этому незнакомому, отчаянному и глупому пареньку. Катер захотел спасти!

Парень вскочил на палубу и схватился за штурвал, бешено завертел его, стараясь повернуть катер так, чтобы он вошел в канал носом. Легкую деревянную лодку уже подхватил поток, и она прыгала на бурунах, словно детский бумажный кораблик.

А парень в тельняшке уже орудовал на носу наметкой. Ему удалось повернуть катер как раз в тот момент, когда судно вышло на стремнину.

Выскочив на берег, Ленька успел заметить, как его корабль исчез в донном отверстии, как парень в самую последнюю секунду упал на палубу, спасаясь от удара о низкий бетонный свод, и как разлетелась сбитая рубка.

Вместе со всеми, что-то крича и уже не помня о злорадном чувстве к незнакомому пареньку, Щавелев побежал к нижнему бьефу.

Бежать пришлось долго — тропа огибала котлован.

Катер стоял, наклонившись на один борт, выброшенный на прибрежные камни. От надстройки не осталось и следа, но катер был цел. Цел!

Обрадовавшись, Ленька рванулся вперед, но тут же остановился. Люди пробегали, не обращая на него внимания. Ленька видел, как с палубы, шатаясь, поднялся парень в тельняшке.

— Ну вот и спасли катер, — пробормотал Ленька.

Как-никак он проплавал на этом суденышке целых три года. Кому бы и переживать, как не ему?

Ленька вытащил размокшую папиросу, стиснул зубами мундштук. Но разве он не сделал все, что мог? И не подвернись этот парень… Просто у него, Щавелева, было мало времени на раздумье. Если бы еще хоть одну минутку, он бы догадался, что делать.

Ленька стоял один над рекой и над катером, над плотиной. Стоял и думал: хватит ли всей, его жизни на то, чтобы загладить в памяти людей эту одну-единственную минуту трусости…