ЧВК Херсонес. Том 2 - Андрей Олегович Белянин

рыба моя, у нас есть холодильник, – неожиданно прервал хрипловатый голос сзади.

Я обернулся. Гребнева даже не повернула головы: не в её правилах реагировать на каждый сомнительный комплимент. Позади нас стояли четверо классических байкеров, в чёрных безрукавках, банданах с черепушками и скрипучих кожаных штанах. На плечах – странный шеврон в виде многоголовой гидры, пальцы в массивных стальных перстнях.

Причём все парни пьянючие в ту же севастопольскую гавань. Но тот, что начал разговор, выплюнул короткую зубочистку прямо на пол и продолжил:

– Так чо, цыпа, набирай тележку и едем с нами. Этот дрыщ тебе не по классу.

– Александр, вы лично убьёте всех четверых или этим должна заниматься хрупкая, нежная женщина вроде меня?

Я ещё даже не успел ответить, а побледневшая продавщица уже лихорадочно искала сотовый в дамской сумочке. Да, да, срочно вызывайте полицию, пока наша милая Афродита не разгромила вам весь магазин. Как говорили старики латиняне, Аut vincere, aut mori![2]

– Чо зависла, чика? Мы от самого Хирурга, база есть, бабло есть, падай на хвост, и сруливаем!

– Мужики, посмотрите на себя. Вы уже хорошие, – попытался вмешаться я. – Какой Хирург? Если только Золдостанов узнает, что вы прикрываетесь его именем, он вас без наркоза прооперирует на предмет принудительной кастрации.

Байкеры неуверенно переглянулись, но, видимо, количество выпитого на корню топило любую, даже самую банальную логику.

– Ты на кого, козёл, наехал? На Хирурга? На друга нашего, гаранта? Ты охр… х… что ли?!

Вот прямо сейчас доказывать четверым упитым идиотам, что я говорил нечто прямо противоположное, было бессмысленно. Неожиданно для самого себя, я отступил и поклонился, делая рукой приглашающий жест:

– Светлана, они ваши!

Она благодарно кивнула, и далее мне уже не было нужды во что-либо вмешиваться. Иногда и женщинам нужно отводить душу. Разве что, пока шла драка (скорее, некий аналог библейского избиения младенцев), я подмигнул продавщице:

– Не нужно прямо сейчас вызывать полицию, всё будет хорошо. – А через пару минут вынужденно добавил: – А вот скорую, видимо, всё-таки надо… И да, сколько с нас за девять бутылок?

Общий разгром заведения не хотелось уточнять даже в примерных суммах. Возможно, им бы стоило просто поменять по страховке весь дизайн. Я не уверен, но оказывается, наша специалистка по росписи греческих ваз также отлично умеет расписывать какие угодно морды под Гжель в синем цвете, под Хохлому в красно-чёрном, под Китай эпохи Минь в четыре цвета на выбор! Она у нас та ещё игривая затейница…

Хвала всем богам, что такси пришло за нами на полторы минуты раньше, чем полицейский «бобик». Разомлевшая, но даже не вспотевшая от приключений Гребнева на заднем сиденье обнимала коробку с девятью бутылками шампанского от «Золотой балки».

Наш поход по магазинам закончился очень быстро, но возвращались мы с добычей и, более того, с победой! Чего же ещё большего и желать-то, а?

Так вот чего именно – мне подсказал молодой таксист, глядя в зеркала заднего вида:

– А чо там байкеры за нами пристроились?

Три громких выстрела из дробовиков по машине открыли ему глаза. На заднем стекле трещина, одно из боковых зеркал разбито вдребезги…

– Чо за беспредел, бл?.. Я щас с монтировкой выйду!

– Светлана?

– Ой, всё! Дайте уже мне ваш сотовый.

Не знаю, кого она набрала и что кому сказала. Визг шин на резких поворотах стабильно глушил звук, но через минуту яркое солнце фактически развернулось на небе в противоположную сторону, выдав такой световой удар по преследователям, что они все дружно вылетели со склона в овраг. По-моему, парни просто ослепли на месте, но как такое вообще могло произойти, даже не спрашивайте…

Молодой таксист, попеременно матерившийся и молившийся всю дорогу, затормозил напротив нашего музея. Выдохнул, оценив ущерб, категорически – до обиды и слёз – отказался брать с нас плату за проезд, но как только мы вышли, рванул с места так, словно за ним гнались все демоны крымского ада. Я его не осуждаю, скорее даже понимаю чисто по-человечески. Всё-таки здесь временами происходят несколько странные вещи.

А верный Сосо Церберидзе ждал нас у ворот так, словно бы и не отходил ни на минуту. Мне даже на минуточку стало стыдно, что я не успел закупиться сухариками или колбасными чипсами. И нет, он-то как раз о них ни разу и не вспомнил, это исключительно мои комплексы.

– Директор ждёт, – сторож по-собачьи мотнул головой. – Его одного.

Моя спутница равнодушно повела плечиками и, забрав под мышку коробку с шампанским, ушла в сад. Да, она нежная красавица с умопомрачительной фигурой, но никто и никогда не назовёт её слабой женщиной. За такие вещи от нашей Афродиты Таврической можно запросто словить вертушкой с ноги в челюсть…

Горбатый, прихрамывающий Сосо вёл меня постоянно меняющимися коридорами. И хотя я прекрасно помнил скороговорку про ниточку, он этим методом явно не пользовался. То ли помнил все повороты наизусть, то ли ориентировался на запах, а может, и вовсе пользовался каким-то своим звериным чутьём. Кажется, я многому перестаю удивляться…

– Кто к нам пришёл?! Герой ли вечера и ночи, сумевший встретить новый день, с такой же яростью и силой, что, драку учинив в безвинном (винном) магазине, его поставил вмиг на грани разорения? – директор встретил меня в своём кабинете перед открытым ноутбуком, словно бы разговаривая сам с собой. – Возницу жалко мне, но кто же виноват в том, что судьба и рок его избрали везти скромнейшего сотрудника музея? И кто бы мог предугадать погоню со стрельбой, лишь только сами боги! Один вопрос, извечный, русский: вот какого хрена, Грин, вы тут творите?!

– Мне отвечать гекзаметром?

– Извольте.

– Тогда готов признать: ошибки были, – честно кивнул я, пытаясь поймать его взгляд за глухими тёмными очками. – Однако следователь, тот, что чинил допрос мне в отделении, меня же убеждал в обратном. В обмане чёрном, в тайной наркоте, подмешанной в вино, и в том, что все вы – боги или лжецы бесстыдные. Однако я не то чтобы ему поверил. Задумался и…

– И что же, что же? – заинтересовался он, поддерживая литературную игру.

– Ничего особенного, – вынужденно признал я, переходя на нормальную речь. – Светлана искренне считает себя богиней!

– Собственно, как и большинство женщин.

– Денисыч первым объявил себя фактически богом пьянства!

– Ну, при его талантах это тоже неудивительно, – сухо поддакнул Феоктист Эдуардович. – Я ведь его уже раза три увольнял за алкоголизм. Он и кодировался, и зашивался, а всё без толку. И нет, разумеется, в нашем заведении категорически