Рико, Оскар и тени темнее темного - Андреас Штайнхёфель

— Мне что-то не очень хорошо, солнышко, — сказала фрау Далинг и закрыла дверь квартиры. — У меня сегодня такое серое чувство.

Я чуть не взвизгнул от восторга. Серое чувство означает, что мы не будем смотреть фильм про любовь. Я ничего против таких фильмов не имею, но иногда они меня немного нервируют. Нет ни одного фильма про любовь необычно одаренных людей, как будто им и влюбиться-то не в кого. Ладно, есть Форрест Гамп, но у этого фильма несчастливый конец, и к тому же Форрест мне не очень нравится, он ужасно назойливый и прожорливый.

Фрау Далинг положила руку мне на плечо и проводила в гостиную. Я, конечно, не настолько глуп, чтобы заблудиться в ее маленькой квартире, но я ничего не сказал. Она всегда сильно страдает от серого чувства, так что надо проявить хоть чуточку понимания.

— Ты выяснил, чья была макаронина? Фитцке?

— Не-е-е.

Я не стал ей рассказывать, что этот идиот просто поглотил вполне хорошую макаронину-находку. Я расположился на диване и незаметно посмотрел на стол. На нем стояла тарелка с кусочками хлеба, намазанными печеночным паштетом, огурчиками и поделенными пополам помидорами. В животе у меня заурчало. У фрау Далинг получаются лучшие ленивчики в мире.

— Ну, раз это был не Фитцке, — размышляла она, — тогда, наверно, кто-то из Кесслеровских сорванцов. Нет. Кесслеры уехали в отпуск. Еще вчера. И Рунге-Блавецки тоже.

Про Кесслеров уже рассказывали и по телевизору, и в газетах, и вообще везде. Они — сенсация, потому что фрау Кесслер дважды родила близнецов, и притом в течение одного года — двух мальчиков в январе и двух девочек в декабре. Так что между двойными днями рождения еле-еле успевают втиснуться Рождество и Новый год. Недешево все это обходится, всегда говорит герр Кесслер, при этом очень гордо ухмыляясь. Два раза по паре близнецов, пусть кто-нибудь попробует повторить такое. Близнецам по шесть и семь лет. Фрау Далинг ненавидит их, словно чуму, и называет горлодерами.

Фрау Далинг поставила соленые палочки в стакан, а его — на стол рядом с ленивчиками. Потом включила телевизор. Перед фильмом мы всегда смотрим новости: сначала берлинское «Вечернее обозрение», потом новости по первому каналу. Фрау Далинг по уши влюблена в одного диктора из «Вечернего обозрения». У него глаза коричневые, как у плюшевого медвежонка, зовут его Ульф Браушер, и фрау Далинг считает, что он потрясающий. Недавно она снова заходила к маме «принять но глоточку» и сказала, что считает его чертовски сексуальным.

Сегодня красивые коричневые глаза Ульфа Браушера смотрели очень серьезно, потому что в «Вечернем обозрении» речь шла, естественно, о Мистере 2000 и освобожденном ребенке из Лихтенберга. Его родители не захотели давать интервью, поэтому показывали только фотографии других детей, которые каждый житель Берлина давно уже выучил наизусть по газетам и ящику, два мальчика и две девочки, все не старше семи лет. На фотографиях они улыбаются, даже маленькая София из Темпельхофа. Дети вообще-то всегда выглядят симпатичными, даже когда они страшненькие, но маленькая София — исключение. Ее всем известная фотография не очень четкая, но даже на ней видно, как близко посажены у Софии глаза, а лицо совершенно плоское, как луна. Губы тонкие и почти такие же бесцветные, как тонкие брови, белокурые волосы слипшимися прядями свисают на плечи, а одета она в какую-то помятую темно-розовую футболку, к тому же обляпанную — с большим красным пятном от клубничного соуса или чего-то в этом роде. Над теми, кто так выглядит, в школе очень любят насмехаться и издеваться. София была второй жертвой похищения Мистера 2000, и мне ее жалко больше всех. Я знаю, каково это — когда другие все время над тобой издеваются, потому что ты не такой, как все.

Ульф Браушер объявил, что следов похитителя обнаружить все еще не удалось, и стал рассказывать дальше про политику. Фрау Далинг рядом со мной фыркнула.

— Вот если бы у меня был адрес этого парня!

— Ульфа Браушера?

Его имя я смог запомнить, потому что его часто высвечивают внизу на экране. Хотя вообще-то память у меня довольно-таки дырявая, и дырки эти довольно большие.

— Не-е-е, АЛЬДИ-похитителя.

Фрау Далинг засунула в рот половинку помидора.

— Я бы с большим удовольствием лично послала ему приглашение забрать кого-нибудь из Кесслеровских безобразников. Для родителей это было бы страшно только наполовину, уж поверь. В любом случае у них остался бы в резерве еще один ребенок, который выглядит точно так же.

— Что значит — в резерве?

— Про запас.

Проблема с иностранными словами в том, что часто они значат что-то совсем простое, но некоторым людям нравится выражаться сложно.

За половинкой помидора последовал огурчик. Послышался хруст — фрау Далинг его жевала. Потом облизнула пальцы.

— Во всяком случае, это не считалось бы потерей, если хочешь знать мое мнение.

Она снова фыркнула.

— Хуже этих горлодеров в доме никогда никого не было!

— А по-моему, Фитцке хуже.

Она махнула рукой и вытащила из стакана парочку соленых палочек.

— Ах, да он просто симулирует. Еще ленивчик, Рико?

СИМУЛИРОВАТЬ

Это значит «строить из себя». Конечно, здесь целых три слова, чтобы объяснить одно. Но в них всего-навсего на одну букву больше! В общем, можно было сразу сказать так, чтобы всем все тут же стало понятно.

Я цапнул ленивчик и кусочек огурца. Фрау Далинг жевала соленую палочку, но вдруг взяла пульт и выключила у телевизора звук. Показывали Берлинский собор и несколько строительных кранов, но пояснений слышно не было. В гостиной воцарилась тишина. Фрау Далинг смотрела прямо перед собой и не шевелилась. Глаза у нее были чуточку подернуты слезами. Я следил за ней искоса, осторожно пережевывая ленивчик и огурец. Это всегда немножко жутко, когда на нее наваливается серое чувство.

— Что? — сдавленным голосом сказала фрау Далинг через некоторое время, не поворачивая головы в мою сторону.

— Вы могли бы иногда куда-нибудь ходить, — сказал я.

— Сам придумал или твоя мать?

— Сам.

Идея была мамина. Если ты необычно одаренный, то гляди в оба — ляпнешь что-нибудь, чего от тебя никто не ожидает, а потом не успеешь оглянуться, как люди решат, что хотя ты хвастун и врушка, но на самом-то деле вовсе даже не глуп. И ка-а-ак начнут задавать всякие задачки по арифметике и так далее! Но все-таки я не настолько тупой, чтобы не знать, отчего бывает серое чувство. Оно приходит, когда человек одинок, а с другими людьми можно ведь встретиться, только если выходить из дому или найти себе кого-то в Интернете. Я понятия не имею, сколько лет фрау Далинг, наверняка уже около пятидесяти. Но все равно, должен же найтись еще кто-нибудь, кому понравятся ее ленивчики. Хотя у прилавка в Карштадте подходящий для нее мужчина еще не появился.

«Вечерние новости» кончились. Ульф Браушер исчез. Фрау Далинг решительно нажала на пульт. Экран почернел, потом появился розовый символ DVD-плеера.

— Будем смотреть детектив.

Фрау Далинг тяжело поднялась с дивана и пошла к шкафу с коллекцией фильмов.

— Про мисс Марпл.

Тут уж я не стал сдерживаться и радостно завизжал.

Потом, когда я снова пришел в нашу квартиру и улегся в кровать, я никак не мог заснуть. Это было немножко из-за мисс Джейн Марпл. Я всегда волнуюсь, когда смотрю фильмы про нее, потому что боюсь, не случится ли с ней чего. И всегда забываю из-за волнения, что в последний раз в том же самом фильме она осталась жива.

И еще я немножко волновался из-за того, что было полнолуние. Луна освещала темные, слепые окна пустых квартир заднего дома. На некоторых еще висят старые занавески. А с моей кровати очень хорошо виден именно четвертый этаж. Там фройляйн Бонхефер покончила с собой. Фройляйн Бонхефер была старой дамой. Однажды она узнала, что у нее рак легких, но в больницу ей не хотелось. Она отвернула газ, зажгла последнюю сигарету и подождала какое-то время. А потом — БУМММ!

Сначала думали, что задний дом не слишком пострадал от взрыва. В квартирах, которые сильно разнесло, вставили новые окна и всякое такое, но потом выяснилось, что на лестничных клетках пятого и шестого этажа в стенах появились трещины. Все это хозяйство запросто могло порушиться, и жильцам пришлось выехать.

Окна на лестничной клетке забили, на входную дверь со стороны двора повесили новый толстый навороченный замок, и с тех пор всякие собственники квартир спорят, во что обойдется строительство дома заново.

Это было много лет назад. Но с тех пор — Моммсен рассказал мне это сразу после нашего переезда — фройляйн Бонхефер якобы бродит привидением по своим старым комнатам. Моммсен только-только устроился в нашем доме дворником и техником-смотрителем по совместительству, когда она покончила с собой. Он твердо верит, что фройляйн все еще ищет в своей бывшей квартире пепельницу или чего-нибудь в этом роде.