33 счастья - Ольга Хмельницкая

Вообще говоря, об этом знали все. Даже сам объект любви Сушко, который не отвечал ей взаимностью.

– Привет, – сказал Юрий, облизав губы, враз пересохшие.

– Привет, – ответила Виктория, садясь за соседний с Бадмаевым столик, хотя напротив него было свободное место. – Здравствуйте, Василий Борисович, – поприветствовала она завхоза, заметив его.

– Здравствуйте, Виктория Михайловна, – вежливо ответил Иванов. – Что будете есть? Оладьи, как Юрий Рашидович, или, может, сырники?

– Лучше сырники, – сказала Сушко.

Потом она посмотрела в окно на тучу и нахмурилась.

– Буря. Снежная, – негромко произнесла она.

Бадмаев с трудом оторвал взгляд от ее ног, обтянутых простенькими синими джинсами, и посмотрел в окно.

Туча продвинулась вперед. В ее глубине сверкали молнии. Звука пока слышно не было, буря бушевала слишком далеко.

– Может, потеряет свою силу, пока до нас дойдет, – с надеждой сказал Иванов.

– Хорошо бы, – кивнула Виктория. – А то к нам сейчас направляются два сотрудника Федеральной службы безопасности, полковник и лейтенант. Они звонили недавно, сказали, что пересекли кучу камней, завалившую дорогу. При самом оптимальном раскладе эти люди доберутся до нас не ранее чем через три часа. К этому моменту буря будет уже здесь.

– Может, успеют проскочить? – предположил Иванов.

– Хорошо бы, – произнесла Виктория. – Потому что связи с ними нет, у них только мобильные телефоны, в долине они не работают. Если что, они не смогут подать сигнал бедствия.

– Или, хуже того, не смогут отыскать нашу биостанцию во время бури, – сказал Юрий.

Страшная туча подползала все ближе и ближе. Тяжелая, чернильно-черная, она проглатывала пространство метр за метром. Золотое солнце покрылось белесой дымкой и потускнело, из последних сил бросая отблески лучей на горы, постепенно исчезающие в черном месиве. Бадмаев доел оладьи, густо сдобренные вареньем, отодвинул стул и встал.

– Я пойду навстречу людям из спецслужб, – сказал он, – только Колбасову надо предупредить.

Маленькие глаза Виктории, блестевшие за стеклами очков, округлились. Иванов крякнул.

– Я все же думаю, что в этом нет необходимости, – растерянно сказала Виктория, – там двое молодых, здоровых людей, неплохо подготовленных и экипированных… Они дойдут!

– Возможно, – вежливо кивнул ботаник, стараясь не смотреть на Викторию, от вида которой у него перехватывало дыхание, – но они не знают особенностей местности, и у них, насколько я понял, нет даже компаса. Все это не страшно, но приближается ночь, а ночью в бурю им самим до нас не добраться.

Виктория тоже встала, не доев сырники, которые ей приготовил завхоз.

– Ты пойдешь один? – спросила она.

– А кого я могу взять с собой? – пожал плечами Юрий. – Василий Борисович несет ответственность за хозяйство, Курочкин – настоящий ученый и к практической деятельности не пригоден, а Шварц… Шварц…

Лицо Виктории покрылось красными пятнами. Она была страстно влюблена в орнитолога, красивого, как античный бог, и не скрывала этого. Виктория любила Шварца, а Бадмаев любил Викторию. И никто никому не отвечал взаимностью.

– Шварца надо беречь, – вздохнул Юрий, отводя взгляд, – так что лучше я пойду один, дабы не подвергать риску человека, который вам небезразличен.

– Это благородный поступок, – сказала Сушко, опустив глаза, – спасибо, Юрий Рашидович.

До них донесся оглушительный раскат грома. Буря приближалась.

Ева и полковник с трудом добрались до верхней точки насыпи, образованной камнепадом. Гору, состоявшую из больших, неправильной формы, базальтовых валунов, слабо освещали золотые лучи солнца, клонившегося к закату. Где-то вдалеке громыхал гром.

– Ого, – сказал Рязанцев, глядя вниз. – Спускаться будет еще сложнее, чем подниматься.

Склон, вид на который открывался перед их глазами, уходил почти вертикально вниз и состоял из подвижных, слабо сцепленных между собою валунов. У девушки екнуло сердце.

– Володя, – сказала она, – может, вернемся обратно? У меня плохие предчувствия.

– Мы на службе, – отрезал полковник, – и не можем повернуть назад. К тому же склон выглядит вовсе не так уж ужасно. У страха глаза велики. Пойдем, дорогая моя! И если ты не станешь вновь говорить о свадьбе, я думаю, все пройдет благополучно.

– Кстати, о свадьбе, – тут же подхватила Ева. – Мне так хочется надеть белое кружевное платье до пят. Оно бы прекрасно гармонировало с моей смуглой кожей и темными глазами!

Рязанцев повернулся и посмотрел на нее с легкой насмешкой.

– Не искушай судьбу, – сказал он своей красавице невесте, – нам и так хорошо! К тому же брюнеткам больше идет красное, нежели белое.

Ева вздохнула и снова посмотрела вниз, а потом вперед.

– Что это? – испуганно спросила девушка.

Владимир Евгеньевич посмотрел в указываемом направлении и присвистнул. На горизонте виднелось что-то большое, темное и бесформенное.

– Приближается буря, – сказал Владимир Евгеньевич, прищурившись. – И, видимо, серьезная. Нам нужно идти как можно быстрее.

Он сделал шаг вперед. Валун, на который ступил полковник, пришел в движение, перевернулся, выставив вверх острый бок, и заскользил вниз.

– Осторожнее! – отчаянно закричала Ева.

Рязанцев упал на спину, успев перед этим сгруппироваться и едва-едва сумев уклониться от второго камня, полетевшего вслед за первым. Гора под ним пришла в движение. Валуны скользили вниз, с треском сталкиваясь. Под истошный визг Ершовой полковник падал вниз вместе с камнями. Крупный булыжник ударил его по голове. Из глаз Владимира Евгеньевича посыпались искры. Второй камень содрал кожу на его руке. Вокруг стоял оглушительный грохот – насыпь, сформированная камнепадом и представляющая собой кучу никак не связанных друг с другом валунов, теперь ссыпа́лась вниз, увлекая за собой человека. В воздух поднялось облако пыли.

– Володя! – кричала сверху Ева. – Володя, держись!

Полковник успел увидеть гигантскую каменюку, которая летела прямо на него, и рванулся влево. Ему удалось спастись, но в ту же секунду в левую ногу Рязанцева ударил тяжелый валун неправильной формы. Кость затрещала. От боли Владимир Евгеньевич чуть не потерял сознание. Со сломанной ногой полковник покатился вниз по склону, делая отчаянные попытки укрыться от булыжников, грозящих размозжить ему голову. Один особо крупный кусок базальта, почти полностью черный, просвистел в миллиметре от виска Рязанцева. Дикая боль и хруст в ноге не давали ему сосредоточиться, заставляя бросать все усилия на попытки не потерять сознание. Рот и глаза полковника были запорошены каменной пылью и крошкой. Он с силой ударился о землю, попытался осмотреться, но не смог открыть глаза. Справа и слева с грохотом падали булыжники. Владимир Евгеньевич попробовал отползти из-под каменного града. Стиснув зубы, он двинулся вперед, вцепляясь руками и вгрызаясь зубами в твердую каменистую почву. И только после того, как полковнику удалось выбраться на безопасное место, он потерял сознание.

Доцент Марьяна Филимонова стояла перед шкафом, собирая вещи в большой чемодан. До вылета самолета, который должен был перенести ее на Кавказ на встречу с уникальным яйцом, оставалось еще около двух с половиной часов.

– Вечернее платье мне скорее всего не понадобится, – бормотала Марьяна, с сожалением откладывая в сторону легкий кусок воздушной материи, – хотя в таком наряде моя спина предстает в самом выгодном свете!

В углу комнаты бормотал телевизор.

– Уникальная, невероятная находка, – распиналась телеведущая, делая круглые глаза, – живой динозавр, который не сегодня завтра вылупится на свет через несколько миллионов лет после того, как все его сородичи вымерли!

На экране при этом демонстрировалась фотография яйца, со всех сторон окруженного инфракрасными лампами.

– Эту фотографию нам любезно предоставили с того места, где хранится драгоценный экспонат, – продолжала теледива, – местонахождение находки не раскрывается, известно лишь, что она находится под неусыпным надзором российских ученых, обеспечивающих ее высиживание.

Тут телеведущая слегка запнулась, но быстро справилась со смущением.

– Конечно, – продолжала она, – всю заботу о юном бариониксе должны взять на себя люди, ведь мать несчастного динозаврика погибла много тысячелетий назад.

Изображение яйца потухло. На экране появился бородатый дядечка. Вид у него был важный.

– Есть основания предполагать, – зажурчал он, закатывая глаза, – что яйцо было перевезено в одну из секретных лабораторий Министерства обороны России, расположенных глубоко под землей. Там яйцо защищено от перепадов температуры, давления и влажности, оно также будет находиться под охраной Российской армии. Ведь не секрет, что такие существа, огромные, бронированные и мощные, могут использоваться в военных целях! Да, пока у нас будет только один барионикс, но ведь его можно клонировать. И вырастить целый полк!