1000 загадок, сказок, басен - Мария Кановская

Прибежал в лес, лег под кустом и начал зализывать свои раны, что дались ему от собаки.

«Ишь как обманул мерзкий кобель! – говорит волк сам с собою. – Постой же, теперь на кого ни попаду, уж тот из моих зубов не вырвется!»

Зализал волк раны и пошел за добычей. Смотрит – на горе стоит большой козел; он ему и говорит: «Козел, а козел! Я пришел тебя съесть!» – «Ах ты, серый волк! Для чего станешь ты понапрасну ломать об меня свои старые зубы? А ты лучше стань под горою и разинь свою широкую пасть: я разбегусь да так прямо к тебе в рот – ты меня и проглотишь!» Волк стал под горою и разинул свою широкую пасть, а козел себе на уме: полетел с горы, как стрела, ударил волка в лоб, да так крепко, что тот с ног свалился. А козел и был таков!

Часа через три очнулся волк, голову так и ломит от боли. Стал он думать: проглотил ли он козла или нет? Дум ал-дум ал, гадал-гадал: «Коли бы я съел козла, у меня брюхо-то было бы полнехонько; кажись, он, бездельник, меня обманул! Ну, уж теперь я буду знать, что делать!»

Сказал волк и пустился к деревне; увидал свинью с поросятами и бросился было схватить поросенка, а свинья не дает. «Ах ты, свиная харя! – говорит ей волк. – Как смеешь грубить? Да я и тебя разорву, и твоих поросят за один раз проглочу!» А свинья отвечает: «Ну, до сей поры не ругала я тебя, а теперь скажу, что ты большой дурачина!» – «Как так?» – «А вот как! Сам ты, серый, посуди: как тебе есть моих поросят? Ведь они недавно родились: надо их обмыть. Будь ты моим кумом, а я твоей кумою, станем их, малых детушек, крестить!»

Волк согласился. Пришли они к большой мельнице. Свинья говорит волку: «Ты, любезный кум, становись по ту сторону заставки, где воды нету, а я пойду, стану поросят в чистую воду окунать да тебе по одному подавать». Волк обрадовался, думает: «Вот когда попадет в зубы добыча-то!» Пошел серый дурак под мост, а свинья тотчас схватила заставку зубами, подняла и пустила воду. Вода как хлынет – и потащила за собой волка и начала его вертеть! А свинья с поросятами отправилась домой; пришла, наелась и с детками на мягкую постель спать повалилась.

Узнал серый волк лукавство свиньи: насилу кое-как выбрался на берег и пошел с голодным брюхом рыскать по лесу. Долго терпел он голод, не вытерпел, пустился опять к деревне и увидел: лежит около гумна какая-то падаль. «Хорошо, – думает, – вот придет ночь, наемся хоть этой падали». Нашло на волка неурожайное время – рад и падалью поживиться! Все лучше, чем с голоду зубами пощелкивать да по-волчьи песенки распевать!

Пришла ночь; волк направился к гумну и стал уписывать падаль. А охотник уж давно его поджидал – приготовил для приятеля пару хороших орехов; ударил он из ружья, и серый волк покатился с разбитой головой.

Так и окончил свою жизнь серый волк!

ЗВЕРИ В ЯМЕ

Жили себе старик со старушкой, и у них только и было именья, что один боров. Пошел боров в лес желуди есть. Навстречу ему идет волк.

– Боров, боров, куда ты идешь?

– В лес, желуди есть.

– Возьми меня с собою.

– Я бы взял, – говорит, – тебя с собою, да там яма глубока, широка, ты не перепрыгнешь.

– Ничего, – говорит, – перепрыгну.

Вот и пошли; шли, шли по лесу и пришли к этой яма.

– Ну, – говорит волк, – прыгай.

Боров прыгнул – перепрыгнул. Волк прыгнул, да прямо в яму. Ну, потом боров наелся желудей и отправился домой.

На другой день опять идет боров в лес. Навстречу ему медведь.

– Боров, боров, куда ты идешь?

– В лес, желуди есть.

– Возьми, – говорит медведь, – меня с собою.

– Я бы взял тебя, да там яма глубока, широка, ты не перепрыгнешь.

– Небось, – говорит, – перепрыгну.

Подошли к этой яме. Боров прыгнул – перепрыгнул; медведь прыгнул – прямо в яму угодил. Боров наелся желудей, отправился домой.

На третий день боров опять пошел в лес желуди есть.

Навстречу ему косой заяц.

– Здравствуй, боров!

– Здравствуй, косой заяц!

– Куда ты идешь?

– В лес, желуди есть.

– Возьми меня с собою.

– Нет, косой, там яма широка, глубока, ты не перепрыгнешь.

– Вот перепрыгну, как не перепрыгнуть!

Пошли и пришли к яме. Боров прыгнул – перепрыгнул. Заяц прыгнул – попал в яму. Ну, боров наелся желудей, отправился домой.

На четвертый день идет боров в лес желуди есть. Навстречу ему лисица; тоже просится, чтоб взял ее боров с собою.

– Нет, – говорит боров, – там яма глубока, широка, ты не перепрыгнешь!

– Ай, – говорит лисица, – перепрыгну!

Ну, и она попалась в яму.

Вот их набралось в яме четверо, и стали они горевать, как им еду добывать. Лисица и говорит:

– Давайте-ка голос тянуть; кто не встанет – того и есть станем.

Вот начали тянуть голос; один заяц отстал, а лисица всех перетянула. Взяли зайца, разорвали и съели. Проголодались и опять стали уговариваться голос тянуть: кто отстанет – чтоб того и есть.

– Если, – говорит лисица, – я отстану, то и меня есть, все равно!

Начали тянуть; только волк отстал, не мог тянуть голос. Лисица с медведем взяли его, разорвали и съели.

Только лисица надула медведя: дала ему немного мяса, а остальное припрятала от него и ест себе потихоньку. Вот медведь начинает опять голодать и говорит:

– Кума, кума, где ты берешь себе еду?

– Экий ты, кум! Ты возьми-ка просунь себе лапу в ребра, зацепись за ребро – так и узнаешь, как есть.

Медведь так и сделал, зацепил себя лапой за ребро, да и околел. Лисица осталась одна. После этого, убрамши медведя, начала лисица голодать.

Над этой ямой стояло древо, на этом древе вил дрозд гнездо. Лисица сидела, сидела в яме, все на дрозда смотрела и говорит ему:

– Дрозд, дрозд, что ты делаешь?

– Гнездо вью.

– Для чего ты вьешь?

– Детей выведу.

– Дрозд, накорми меня, если не накормишь, я твоих детей поем.

Дрозд горевать, дрозд тосковать, как лисицу ему накормить. Полетел в село, принес ей курицу. Лисица курицу убрала и говорит опять:

– Дрозд, дрозд, ты меня накормил?

– Накормил.

– Ну, напои ж меня.

Дрозд горевать, дрозд тосковать, как лисицу напоить. Полетел в село, принес ей воды. Напилась лисица и говорит:

– Дрозд, дрозд, ты меня накормил?

– Накормил.

– Ты меня напоил?

– Напоил.

– Вытащи ж меня из ямы.

Дрозд горевать, дрозд тосковать, как лисицу вынимать. Вот начал он палки в яму метать; наметал так, что лисица выбралась по этим палкам на волю и возле самого древа легла, протянулась.

– Ну, – говорит, – накормил ты меня, дрозд?

– Накормил.

– Напоил ты меня?

– Напоил.

– Вытащил ты меня из ямы?

– Вытащил.

– Ну, рассмеши ж меня теперь.

Дрозд горевать, дрозд тосковать, как лисицу рассмешить.

– Я, – говорит он, – полечу, а ты, лиса, иди за мною.

Вот хорошо, полетел дрозд в село, сел на ворота к богатому мужику, а лисица легла под воротами. Дрозд и начал кричать:

– Бабка, бабка, принеси мне сала кусок! Бабка, бабка, принеси мне сала кусок!

Выскочили собаки и разорвали лисицу.

Я там была, мед-вино пила, по губам текло, в рот не попало. Дали мне синий кафтан; я пошла, а вороны летят да кричат:

– Синь кафтан, синь кафтан!

Я думала: «Скинь кафтан», – взяла да и скинула. Дали мне красный шлык. Вороны летят да кричат:

– Красный шлык, красный шлык!

Я думала, что «краденый шлык», скинула – и осталась ни с чем.

НАПУГАННЫЕ ВОЛКИ

Жили-были на одном дворе козел да баран; жили промеж себя дружно: сена клок – и тот пополам, а коли вилы в бок – так одному коту Ваське. Он такой вор и разбойник – каждый час на промысле, и где плохо лежит – тут у него и брюхо болит!

Вот однажды лежат себе козел да баран и разговаривают; откуда ни взялся котишко-мурлышко, серый лобишко, идет да так жалостно плачет! Козел да баран и спрашивают: «Кот-коток, серенький лобок! О чем ты плачешь, почему на трех ногах скачешь?» – «Как мне не плакать? Била меня старая баба; била, била, уши выдирала, ноги поломала да еще удавку припасла!» – «А за какую вину такая тебе погибель?» – «Эх, за то погибель была, что себя не опознал да сметанку слизал!» И опять заплакал кот-мурлыко. «Кот-коток, серый лобок! О чем же ты еще плачешь?» – «Как не плакать? Баба меня била да приговаривала: „Ко мне придет зять, где будет сметаны взять? Хочешь не хочешь, а придется заколоть козла да барана!“» Заревели козел и баран: «Ах ты, серый кот, бестолковый лоб! За что ты нас-то загубил? Вот мы тебя забодаем!»