Гамбит отражений (СИ) - Фабер Ник

Том прошел почти к самому концу очереди и его взгляд скользнул по собственному отражению в стеклопласте иллюминатора.

Форма не изменилась. Но изменился тот, кто её носит. Тёмная щетина на подбородке. Такие же тёмные волосы, которые отрасли заметно сильнее, чем было положено уставом из-за чего теперь спадали на глаза. И худое, мрачное лицо с болезненно тёмными глазами.

Райн ухватился за поручень и толкнул своё тело вперёд по коридору. Нулевая гравитация заботливо подхватила его, позволив инерции протащить его через переходной коридор до отмеченной цветными линиями площадки. Натренированное движение позволило ему спокойно долететь по идеально прямой траектории до конца перехода, где он осторожно занёс своё тело в зону действия искусственной гравитации.

Пройдя через шлюз и контрольный пункт, Том оказался в просторных, внутренних отсеках станции. Практически моментально он отметил возросшее количество людей вокруг. В тот раз, когда покидал базу, на ней не было такого огромного количества народа, как сейчас.

Хотя это было и не удивительно.

Он не хуже других знал о том, что случилось два месяца назад. Попытка рейнского флота взять под свой контроль узловые системы привела к трагедии с пассажирским лайнером «Королева Анна». В этой ужасной катастрофе погибло более девяти тысяч человек. Как бы это абсурдно не звучало, но в Вердене не было никого, кто не чувствовал бы свою причастность к этой трагедии. Не потому что они потеряли близких или друзей. Нет. Просто этот, как его назвал рейнский посол в личном разговоре с новым верденским президентом, «печальный инцидент», заставил каждого человека задуматься о своей безопасности. Уверенность граждан пошатнулась. А это неизбежно приводит к двум противоположным друг другу реакциям. Страху и гневу.

Огромные толпы разгневанных протестующих заполнили улицы перед посольством Протектората. Лозунги и голографические транспаранты заполнили собой улицы. Верденский народ обвинял их. Называл мясниками и убийцами. Дошло даже до погромов в кварталах, где жили сотрудники посольства. Несколько человек были избиты до полусмерти, а один так и не смог выкарабкаться, когда его доставили в центральный госпиталь Франкса.

Для обозлённой толпы не имело совершенно никакого значения то, что эти люди не были ответственны за случившееся. Испуганным и озлобленным, им было всё равно на ком выместить свой гнев.

А теперь ещё и известие о мобилизации флота…

Том знал, что был далеко не единственным, кто получил такое сообщение. Даниэль Нерроуз, его старый друг ещё со времён обучения в академии флота на Тендрисе так же был призван обратно на службу. Сергей Серебряков вернулся обратно в армию.

Можно было сколько угодно скрываться от действительности. Называть случившееся инцидентом и ужасной ошибкой. Всё это не имело значения. Теперь, попав на «Валликт», Райн видел, что его государство готовится к войне.

И он мог лишь гадать, что ждёт его дальше.

Хотя, похоже, что кадровое ведомство флота уже решило, что именно он будет делать дальше. И это было далеко не то, о чём он мог бы мечтать раньше. Сейчас ему требовалось доложить о прибытии и получить каюту на базе, чтобы переждать один день до отправки войскового транспорта, который доставит его на новое место службы.

***

31 октября 785 года.

Геосинхронная орбита Траствейна.

База ВКФ «Валликт»

Ее повсюду сопровождали взгляды. Всюду, куда бы она не пошла, люди перешёптывались за её спиной. Их тихие, восхищённые взгляды давили на неё, словно неподъёмный груз. Мария Рамез лишь сильнее надвинула фуражку на глаза, делая вид, будто не замечает всего этого и ускорила шаг.

«Мстительный ангел Вердена»

Так её прозвали. Она до сих пор не смогла понять, кто именно дал ей такое прозвище. Политики, которые превозносили её короткое сражение при звезде Дария? Репортёры, чьи бесконечные расследования и репортажи о ней, вкупе с их копанием в её прошлом, уже успели довести Марию до белого каления. Или же слова простых людей, которые неустанно обсуждали её крохотную победу. О том, как она героически сошлась в сражении с двумя рейнскими крейсерами и уничтожила их, тем самым хотя бы немного отплатив за гибель «Анны».

Битва у звезды Дария.

Мария бы назвала это иначе.

Бойня.

Рамез отодвинулась в сторону, пропуская идущую ей на встречу группу младших офицеров. Она чуть опустила голову, ещё сильнее стараясь скрыть своё лицо за надвинутым на глаза козырьком форменной фуражки.

Всё что делала Мария в тот проклятый день, это сражалась за свою собственную жизнь. А люди вокруг неё выставили это словно героический поступок. И теперь, все вокруг её превозносили.

А хоть кто-нибудь из них помнит имена ста двенадцати погибших членов экипажа «Керона де Гарсии»? Тех, кто погиб, выполняя свой долг наравне с ней. Когда рейнские ракеты рвали её корабль на части и губили его экипаж. Эти люди боролись до конца, чтобы спасти его. Спасти жизни. Свои и своих товарищей. В то время, пока она убивала других. Так почему же, почести достались ей, а им лишь почётное упоминание в некрологах?

Только глупец будет считать, что все офицеры флота выглядят такими, какими их показывают в кино. Непробиваемыми. Не способными допустить ошибку. Всегда уверенными в себе и готовыми найти выход из любой ситуации. Смотря на этих выдуманных героев, люди забывают, что за мундирами скрываются самые простые люди, которые выбрали себе самую не простую работу. Кино не покажет сомнений. Оно создало человеческое представление о герое, как о ком-то, кто всегда найдёт правильный выход из казалось бы безвыходной ситуации. Тонкая иллюзия, которую люди сами выстроили в своих глазах и сами же продолжают поддерживать её.

«Керон де Гарсия». Корабль, который создал эту иллюзию. Корабль, который спас их жизни и доставил домой, не смотря на все те ужасные повреждения, которые он получил в бою. Теперь он отправится на разделочный комплекс «Сашимото Индастриз». Руководство флота решило, что дешевле будет просто списать слишком сильно повреждённый корабль, чем тратить деньги на его восстановление. Мария просила. Настаивала. Даже умоляла о том, чтобы «её» крейсер избежал такой судьбы. Но всё было тщетно.

Но всё же, ей повезло больше, чем Уинстону Мак’Найту. Коммодор Мак’Найт и его эскадра были единственным верденским подразделением, которое не понесло потерь от рейнского флота во время этого…инцидента. Рамез болезненно скривилась лишь от одной мысли об этом слове.

Уинстон командовал кораблями, размещёнными в узловой системе Лакония. Именно Мак’Найт заподозрил неладное, когда к патрулирующим систему рейнским военным кораблям прибыли подкрепления. Его подозрительность и осторожность позволили ему вовремя отступить и вывести свою эскадру из-под удара превосходящих сил флота Протектората. И что же он получил в итоге? Чем наградило его общественное мнение?

Трус.

Офицер, который испугался и сбежал с поля боя. Известие о том, что полная эскадра Мак’Найта оставила место своего дислоцирования и прибыла на Траствейн быстро разнеслась в массы. Возможно, произошедшее не стало бы столь разрушительным для его репутации, если бы это не произошло уже после того, как «Гарсия» еле смог добраться до базы «Валликт». На фоне её «героического» поступка, Уинстон смотрелся как тот, кто струсил и не нашел в себе мужества сражаться с вероломным противником. И обычным людям было плевать на то, что он поступил совершенно правильно. Лишь одна реплика какого-то члена Верденского конгресса, попавшая в объективы гало-камер моментально изменила представление людей о нём.

Он спас своих людей. Она убила других. Его заклеймили трусом. Её героиней.

Мария в тихой ярости сжала зубы и устремилась по коридору, который должен был привести её в один из огромных шлюпочных отсеков базы «Валликт». Она настолько была погружена в свои собственные, мрачные мысли, что задела плечом шедшего ей на встречу техника с нашивками старшины, от чего тот чуть не упал. Но Мария этого даже не заметила. В шлюпочном отсеке её уже будет ждать челнок, который впоследствии доставит Рамез на флотское транспортное судно.