Красный шторм поднимается - Том Клэнси

– Товарищ Сергетов, начинайте свой доклад. Но сначала нам хотелось бы услышать подробности происшедшего.

– Товарищи, вчера около двадцати трех часов по московскому времени трое вооруженных людей ворвались в центр управления Нижневартовского нефтедобывающего и нефтеперерабатывающего комплекса и совершили в высшей степени квалифицированный и разрушительный акт саботажа.

– Что это за люди? – резко спросил министр обороны.

– Мы сумели опознать только двоих. Один из бандитов был электриком и работал на заводе. Другой, – Сергетов достал из кармана пропуск и бросил его на стол, – был старшим инженером комплекса – И.М. Толказов. Он воспользовался, по-видимому, своими специальными знаниями системы управления, чтобы вызвать колоссальный пожар, который из-за сильного ветра быстро охватил весь комплекс. Группа быстрого реагирования КГБ из десяти бойцов по сигналу тревоги немедленно прибыла в центр управления. Один из трех предателей – тот, что все еще не опознан, – убил или ранил пятерых, стреляя из автомата, взятого у охранника, что дежурил при входе в центр. Охранник тоже убит. Должен сказать после беседы с сержантом КГБ – лейтенант был убит, когда руководил штурмом здания, – что солдаты службы безопасности действовали быстро и решительно. Всего за несколько минут все предатели были убиты," но солдаты оказались бессильны предупредить полное уничтожение как нефтеперерабатывающего, так и нефтедобывающего комплексов.

– Если сотрудники службы безопасности действовали так быстро и умело, почему, черт возьми, они не предупредили саботаж? – сердито проворчал министр обороны, с ненавистью глядя на пропуск Толказова. – И вообще, как там оказался этот чернозадый мусульманин?

– Товарищ министр, работа в Сибири исключительно тяжелая, и у нас постоянные трудности с набором персонала. Мой предшественник принял решение перевести на сибирские нефтяные промыслы опытных нефтяников из Баку. Решение это было безумным. Если вспомните, первое, что я предложил еще в прошлом году, – это срочно изменить такую политику.

– Мы знаем об этом, Михаил Эдуардович, – произнес генеральный секретарь. – Продолжайте.

– Служба безопасности, несущая охрану комплекса, регистрирует все телефонные и радиопереговоры. Группа быстрого реагирования отправилась на место происшествия меньше чем через две минуты. К сожалению, помещение службы безопасности находится рядом со старым зданием центра управления. Недавно построенное новое здание расположено в трех километрах, после того как было принято решение разместить на Нижневартовском комплексе новые компьютеризованные средства управления, купленные на Западе два года назад. Предполагалось построить рядом с ним и новое помещение службы безопасности. Были выделены средства и необходимые материалы. Выяснилось, что строительные материалы директор комплекса и секретарь областной партийной организации использовали не по назначению, для строительства личных дач на берегу реки, в нескольких километрах от города. По моему приказу оба они арестованы и предстанут перед судом за преступления, направленные против интересов государства, – бесстрастно сообщил Сергетов.

Сидящие вокруг стола никак не отреагировали на это заявление. Таким образом с молчаливого согласия присутствующих оба арестованных были Приговорены к смертной казни; соответствующие органы займутся формальностями. Сергетов продолжал:

– Я уже распорядился максимально усилить меры безопасности на всех нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих комплексах страны. Кроме того, по моему распоряжению семьи двух предателей, принимавших участие в саботаже Нижневартовского комплекса, которые проживают в Баку, арестованы и подвергнуты строжайшему допросу органами государственной безопасности. Арестованы также все, кто были знакомы с предателями или работали с ними.

Перед тем как солдаты группы быстрого реагирования успели убить предателей, тем удалось вывести из строя системы управления всего комплекса, причем таким образом, что возник колоссальный пожар. Бандиты сумели также уничтожить средства управления, так что, даже если бы органам безопасности на комплексе удалось без промедления доставить в центр управления новых инженеров, чтобы восстановить контроль над комплексом, маловероятно, что им что-нибудь удалось бы спасти. Сотрудникам КГБ пришлось эвакуировать здание, вскоре охваченное пламенем. Ничего больше предпринять они не могли. – Сергетов вспомнил обгоревшее лицо сержанта с пятнами ожогов, по которым текли слезы, когда тот рассказывал о происшедшем.

– Пожарная команда? – спросил генеральный секретарь.

– Больше половины пожарников погибли при попытке тушения пожара, – ответил Сергетов. – Вместе с ними погибло больше сотни горожан, прибывших на место катастрофы и принимавших участие в попытках спасти комплекс. Ни персонал завода, ни население города не заслуживают упрека, товарищи. После того как этот подонок Толказов принялся за свою адскую деятельность, спасти комплекс было так же невозможно, как усмирить землетрясение. К настоящему моменту пожар большей частью потушен, в первую очередь за счет того, что почти все легковоспламеняющиеся фракции, находившиеся в заводских хранилищах, выгорели примерно за пять часов, а также из-за уничтоженных на промыслах буровых со всем их оборудованием.

– Но как могла произойти подобная катастрофа? – спросил один из старейших членов Политбюро.

Сергетова поразила общая атмосфера спокойствия, царившая в зале. Может быть, они уже собирались и обсуждали это?

– В своем докладе от двадцатого декабря прошлого года я говорил об опасностях, угрожающих комплексу в Нижневартовске. Из центра управления полностью контролировались все насосы, вентили, клапаны и трубопроводы на площади, превышающей сотню квадратных километров. То же самое существует и на всех остальных крупных нефтеперерабатывающих комплексах страны. Один человек, знакомый с методами управления этим нервным центром, может контролировать по своему желанию все системы, действующие в этом районе, и в состоянии дать команду на самоуничтожение всего огромного комплекса. Толказов обладал такими знаниями. Азербайджанец, выбранный для обучения сложной и весьма специфичной профессии благодаря его интеллекту и внешней преданности государству, он с отличием закончил Московский университет, был активным членом партии, хорошо проявил себя в местной парторганизации. Теперь только стало ясно, что в то же самое время он был религиозным фанатиком, способным на поразительную измену. Все дежурные инженеры, убитые в центре управления, были его друзьями – или считали так. Пятнадцать лет в партии, высокая зарплата, уважение коллег, даже собственный автомобиль – и его последними словами была визгливая мольба, обращенная к Аллаху, – сухо заметил Сергетов. – Трудно с достаточной степенью надежности полагаться на людей из азиатских республик, товарищи. Министр обороны снова кивнул.

– Итак, какое влияние окажет происшедшее на добычу нефти в стране? – Почти все сидящие за столом повернулись к Сергетову.

– Товарищи, мы потеряли тридцать четыре процента годовой добычи сырой нефти на срок как минимум в один год, а скорее, на три года. – Сергетов поднял голову и заметил, как, словно от пощечины, вздрогнули лица присутствующих. – Нам придется заново пробурить каждую скважину и проложить нефтепроводы от всех буровых к нефтеперерабатывающему заводу, а также восстановить уничтоженные магистральные трубопроводы. Гибель самого завода имеет серьезное значение, но не решающее, потому что завод можно выстроить заново, да и в любом случае он перерабатывал всего одну седьмую от общего объема нефтепродуктов. А вот потеря трети сырой нефти может иметь катастрофические последствия. По сути дела, из-за химического состава добываемой в Нижневартовске нефти объем спада в добыче намного меньше фактического ущерба, нанесенного нашей экономике. Сибирская нефть является «легкой», «светлой» нефтью. Это означает, что в ней содержится исключительно высокая доля самых ценных фракций, тех, из которых мы получаем, например, бензин, керосин и дизельное топливо. Потеря в этих видах топлива для нашей экономики составит сорок четыре процента в производстве бензина, сорок восемь – керосина и пятьдесят – дизельного топлива. Это всего лишь по предварительным расчетам, которые я сделал сейчас в самолете, но на них можно положиться с точностью до одного-двух процентов. Через сутки мой персонал представит более точные цифры.

– То есть производство этих видов топлива уменьшится фактически вдвое? – тихо спросил генеральный секретарь.

– Совершенно верно.

– И сколько времени потребуется для того, чтобы восстановить производство и выйти на прежний уровень добычи?

– Товарищ генеральный секретарь, если мы сконцентрируем там все буровые бригады страны и они будут работать круглые сутки, по моим предварительным расчетам нам удастся выйти на прежний уровень добычи нефти через двенадцать месяцев. На очистку территории от разрушенных вышек, трубопроводов и оборудования потребуется примерно три месяца и еще три уйдут на то, чтобы доставить необходимое оборудование, установить его и приступить к бурению. Поскольку в нашем распоряжении имеется точная информация относительно расположения скважин и глубины залегания нефтеносных пластов, мы можем исключить из наших расчетов обычный элемент неуверенности. Через год – то есть через шесть месяцев после начала буровых операций – мы начнем снова получать сырую нефть из первых скважин, и полное восстановление всех скважин Нижневартовского комплекса завершится еще через два года. Пока будут вестись эти работы, нам понадобится заменить все оборудование для флудинга…