Перышко из крыла ангела - Татьяна Луганцева

— Я верю тебе, — кивнула Анна.

— Прямая спина, шея вытянута и, самое главное, улыбка. Улыбка должна быть на лице всегда! Слава богу, я еще в Америке успела поставить искусственные зубы. А вот парик с длинной косой приходится носить.

— А у кого-то в ансамбле есть свои косы? — спросила Анна, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

— Только у трех девочек. У многих волосы длинные, но то длина недостаточна, то коса слишком тонкая и приходится вплетать искусственные волосы… В общем, вы мне сейчас реально должны помочь, — внезапно закончила Мила.

Анюта с Лукрецией опешили.

— Мы сами тебя хотели попросить о помощи, — произнесла наконец Анна.

— Меня? Чем я-то могу помочь? — удивилась Мила.

— Деньгами.

— Издеваетесь? Я имела много денег, но все профукала! Если бы вы обратились раньше! Сейчас у меня неплохой оклад, но я помогаю матери, да и на себя много трачу. Массажи, маски, чтобы хоть немного вернуть былую форму. Мне надо максимально дольше продержаться в этом коллективе. Так что сбережений никаких нет, но тысяч пятьдесят могу дать. Что? Что у вас лица такие кислые? Этого недостаточно? А сколько вам надо?

— Полтора миллиона, — глухо ответила Анна.

— Сколько?! Да вы с ума сошли?! Нет, в былые времена у меня и бо2льшие суммы были… Я бы и рада помочь, но таких денег нет. А что случилось-то?

— Маме Лукреции надо операцию делать дорогостоящую, — пояснила Анна.

— Тогда понятно. Сочувствую. Нет, я могу у Вовы попросить, но он не даст, он боится, что я опять на наркоту подсяду. А если и даст, то немного, — задумалась Мила.

— Да выбрось из головы! Ты сама не в лучшем положении! — успокоила ее Лукреция. — Ты не обязана нам помогать.

— А вы? Вы поможете мне? — И Мила умоляюще посмотрела на подруг.

— А что надо делать? — спросила Анна.

— Тебе лично ничего. А вот Лукреция должна за меня водить хоровод.

— Что делать?! — хором спросили подруги.

— Да плевое дело! На один раз заменить меня в ансамбле. Да ерунда!

— Ты же только что рассказывала, как это сложно, — оторопела Лукреция.

— Я шутила. Вы не заметили, я же все время шучу!

— А когда? — спросила Лукреция.

— Послезавтра, — мило улыбнулась Людмила, сверкая белыми вставными зубами.

Глава 2

Кристиан Алексеевич Родионов был бизнесменом большого толка. Причем бизнес не перешел ему по наследству от богатого папаши, Кристиан Алексеевич сделал себя сам. Поставил цель и добился ее. Это был настоящий мужчина, у которого слова никогда не расходились с делом. Получив экономическое образование, он стал продюсером и успешно занимался этим делом, приумножая свои капиталы. Есть такие люди, у которых дар, а может, чутье, казалось бы, из ничего делать деньги. Кристиан Родионов был из их числа. Еще будучи студентом, он заработал первые миллионы и к сорока годам занимал одну из верхних строчек в списке самых богатых медиамагнатов. Кристиан Алексеевич владел сетью кинотеатров, студией звукозаписи, а также концертным залом и филармонией. Именно он первым организовал в России гастроли западных звезд первой величины и привез мегапопулярные мюзиклы. Его имя стало своеобразным брендом. Известнейшие продюсеры Запада предпочитали работать именно с Родионовым, доверяя и его фирме, и лично ему. Кристиан Алексеевич любил повторять одну известную фразу: сначала ты работаешь на репутацию, потом она на тебя.

Когда-то по молодости Родионов создал семью, но жена не выдержала его частых командировок и измен и подала на развод. От этого брака у Кристиана Алексеевича росла семнадцатилетняя дочь Алена. Она жила с матерью в Лондоне, но очень часто приезжала в гости отцу. Алена одинаково любила обоих родителей.

После развода Кристиан больше не женился, но одиночеством не страдал никогда. Богатый мужчина не может быть одиноким, это уже априори по нашей жизни. Любой старый мужик с обвислым животом и слабостью по мужской части, имея деньги, может окружить себя молоденькими цыпочками, которые вдруг загораются к нему неземной страстью. Но Кристиан Родионов мало того что был богат, он был еще и красив, умен, с чувством юмора и безграничным обаянием. Вот такая ядерная смесь. Очень многие женщины хотели бы заполучить в мужья этого мужчину — высокого, спортивного телосложения, с легкой небритостью и притягательным взглядом. Но жениться Родионов больше категорически не хотел. Женщин он любил, опыт по этой части имел колоссальный и периодически заводил легкие романы с красивыми женщинами. Но не более того. Вообще, Родионов даже не представлял, какой должна быть женщина, чтобы смогла поглотить его внимание целиком и надолго. Да и некогда ему было размышлять о всяких глупостях, работа отнимала почти все силы. А если выдавалась свободная минутка, Кристиан Алексеевич любил улететь куда-нибудь на острова на личном самолете и понежиться на пляже.

Желающих ходить у него в друзьях тоже было предостаточно. Лоснящиеся лица, заискивающие взгляды… Но Родионов все прекрасно понимал. Дружбу он водил только с людьми, проверенными временем, то есть с теми, кто его знал и любил, когда он еще не был миллионером. Одним из таких друзей был Егор Кузнецов. Они когда-то вместе учились в институте, Егор на режиссерском факультете, Кристиан на экономическом. Правда, хватки к бизнесу у Егора не было абсолютно. Мало того, он все время попадал в какие-то неприятные ситуации. То на него кто-то наезжал, то кто-то о чем-то просил, а Егор не мог отказать. И вот когда он попадал в очередную неприятность, Кристиан его и вытаскивал. А как иначе? Ведь Егор был его лучшим другом. Егор тоже не оставался в долгу. Однажды Кристиан попал в автомобильную аварию и несколько дней провел в коме. Так Егор дневал и ночевал в больнице и, обеспокоенный тяжелым состоянием друга, готов был отдать свою почку, или кусок печени, или что еще могло бы понадобиться, чем безумно нервировал врачей.

— Чего вы всё лезете с этими органами? Вы прямо словно на рынке! Возьмите, возьмите! У вас что, лишнее, что ли?

— Так, может, Кристиану потребуется. Свое-то у него все разбито и не функционирует, наверное? — не унимался Егор.

— Да успокойтесь вы! Все органы у него функционируют нормально! Вот с головой проблемы! Голову свою отдадите для пересадки? — спросил врач у волнующегося Егора.

— Нет, голову не отдам, — задумавшись, ответил Егор. — Кристиан точно будет против этой идеи. Ходить с моей головой, да вы что? Он — гений, а я — лопух! Он лучше умрет!

В настоящий момент Егор Юрьевич Кузнецов работал директором небольшого театра современного искусства в центре Москвы. Театр как театр — сцена, маленький, но уютный зал, буфет… Но работали в нем не профессиональные актеры, а любители. Спектакли ставили тоже сами. Прибыль фактически была равна нулю, но Егор, будучи энтузиастом, не мог отказаться от своей труппы. Он был очень добрым человеком по натуре и считал, что любой человек имеет право на творческую самореализацию. В театральные институты поступить трудно. Там конкурсы по нескольку сот человек на одно место, и очень много талантливых людей остаются «за бортом». Всегда прорываются те, кто имеет богатых спонсоров, или блатные дети актеров, да и человеческий фактор не надо сбрасывать со счетов. Абитуриент может перенервничать и не показаться комиссии. Да и сами члены комиссии — люди, а не волшебники, тоже могут просмотреть талант. А сколько тех, кто и не пробует поступать, зная, что это бесполезно. Но душу-то не обманешь, все равно тянет на сцену. Вот такие «актеры» и приходили в театр Егора, разные и по возрасту, и по социальному статусу. Но на сцене перед лицом искусства все были равны. Егор не терпел снобизма и чванства. Все роли распределялись по способностям и видению режиссера, которым являлся Егор Кузнецов. Он свое детище никому не мог доверить. Не согласные с его взглядами в театре не уживались.

Чтобы хоть как-то выжить, сцену довольно часто сдавали в аренду гастролирующим труппам, а также для проведения разного рода конкурсов и смотров самодеятельности.

Ранним ноябрьским утром Егор приехал на городскую квартиру друга. Родионов занимал целый этаж в современном небоскребе, но жил там нечасто, предпочитая загородный дом.

Кристиан открыл дверь по пояс голый, в черных шелковых пижамных брюках. Волосы его были растрепаны, красивое лицо несколько помято, ко лбу Кристиан прикладывал запотевшую от холода бутылку мартини.

— Ого! — округлил глаза Егор. — Обычно в это время ты уже выбрит, гладко причесан и спешишь на работу.

— Обычно, но не сегодня. Вчерашний юбилей главного бухгалтера вылился просто в какую-то попойку. Чувствую себя отвратительно, — ответил Родионов.

— Так ты и выглядишь соответствующе, — кивнул Егор, проходя в апартаменты друга.